Почему российско-украинские отношения касаются каждого россиянина и украинца? В какой-то мере происходящее – это отложенная гражданская война, которая могла произойти и в начале 1990‑х годов при распаде СССР, когда первое поколение российских и украинских лидеров хвасталось, что избежало кровавого развода, как в Югославии. В России у каждого второго – родственники в соседней стране, и происходящее там является скорее вопросом внутренней политики, пишет Андрей Сушенцов, программный директор Валдайского клуба.

Допустим, на Украине закрывают храм Русской православной церкви или запрещают пророссийскую оппозиционную политическую партию – это сразу становится сюжетом российского федерального канала и заявлений российских политиков.

Все постсоветские страны получили независимость в один день, и каждое из этих государств в чём-то является экспериментом по государственному строительству, по налаживанию внешнеполитической и внутриполитической стратегии. Особенность украинского государственного эксперимента можно обозначить следующей дилеммой: «Как примирить две опоры украинской государственности – галицийские украинские и восточные русские общины?» В какой-то момент у людей, представляющих западные области, появилась в руках палка, и они стали использовать её в диалоге с представителями востока – именно силой одерживал победы очередной Майдан.

Путь, по которому развивался украинский эксперимент, – это постепенное сворачивание присутствия и интересов людей русской идентичности.

Президент Украины Владимир Зеленский, пытаясь заручиться поддержкой на Востоке страны в ходе выборов, обещал, что никогда не запретит преподавание русского в школе, обеспечит статус русского как языка при общении с государственными органами и защитит память о Великой Отечественной войне. Как только он пришёл к власти, стало ясно, что на самом деле он пойдёт прямо противоположным путём.

Сейчас, наблюдая за происходящим в западных медиа, мы можем увидеть картину, как будто большая, сильная Россия напала на маленькую Украину. С точки зрения стратегического баланса сил, ситуация не настолько очевидная. Украинская территория – вторая по размеру в Европе после российской. Население Украины около сорока миллионов человек – крупное по европейским меркам. Армия Украины – третья по своей численности в Европе после российской и турецкой, 220–240 тысяч человек. Доля военных расходов к ВВП Украины составляла почти 6 процентов (на уровне Израиля), проводилась модернизация вооружённых сил, осуществлялась закупка современных вооружённых систем на Западе. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг прямо указал, что инструкторы Запада подготовили несколько десятков тысяч украинских военнослужащих. Накачивая Украину оружием, Запад стремился в её лице создать противовес России, который бы полностью поглощал её внимание и ресурсы, – своеобразный Пакистан в противостоянии с Индией.

Несколько недель назад российские пранкеры позвонили министру обороны Великобритании и от лица премьер-министра Украины задали вопрос: если бы на Украине сейчас планировали создать ядерное оружие, как бы отнеслись к этому в Британии? Министр обороны ответил, что они всегда поддержат украинских друзей. Многим кажется, что Запад никогда бы не позволил Украине получить своё ядерное оружие, но вполне допустима ситуация, что Запад отреагировал бы так же, как и в случае с Израилем: формально ОМУ у страны нет, но, как сказал один израильский лидер, «если необходимо, мы его применим».

Выражаясь метафорически, можно сказать, что американцы надевают на украинцев бронежилет, дают каску и подталкивают в сторону России: «Успехов, приятель».

В конечном счёте всё это привело к отношениям односторонней зависимости. Украина сильно зависит от Запада, но тот не планирует её системно поддерживать.

Как бы повели себя американцы, если бы Россия ответила зеркальной угрозой? На одном из слушаний в Сенате США американский адмирал Курт В. Тидд заявил, что «Россия расширяет своё присутствие в регионе, напрямую конкурируя с США за влияние в нашем полушарии». Представим себе, если бы Россия начала взаимодействие с Мексикой, как Запад сейчас ведёт себя с Украиной? Неожиданно для американцев Мексика начинает стремительно милитаризироваться, задумывается о своей ракетной программе, о ядерном оружии. Вспоминает об обидах из XIX века, когда Техас ещё не был в составе США. Что бы сделали в США, учитывая совсем недавние утечки о желании президента Дональда Трампа вторгнуться в Венесуэлу «из-за угрозы региональной безопасности»?

Вероятно, мы находимся в начальной точке разворачивающегося кризиса и не близки к его развязке. Первое дипломатическое предложение, которое Россия внесла в начале кризиса, – это нейтралитет Украины, признание Крыма российским и Донбасса независимым. На эти требования Украина выдвинула свои: полное освобождение территорий и никаких шагов навстречу России. Максимизация украинских требований означает, что пока не найдена точка баланса в продолжающейся военной кампании. Но у неё есть свои варианты развития.

В первом сценарии на Западе нынешнее украинское правительство и Россия заключают соглашение, которое учитывает российские требования, и эти соглашения признаются Западом как часть пакетной сделки по европейской безопасности. Российско-украинский кризис сменяется российско-западным военно-политическим противостоянием, сродни холодной войне.

Второй сценарий предполагает развитие событий под влиянием военной обстановки на земле. В результате неизбежно будет найден либо баланс, либо одна из сторон одержит верх. В этом случае есть риски, что Запад итогов сделки не признает. В результате возникнет новое украинское правительство, и ему будет противостоять правительство в изгнании. Со стороны Запада будет система поддержки украинского подполья, аналогичная той, что существовала на западе Украины в 1950‑х годах.

Третий сценарий предполагает резкую эскалацию напряжённости между Россией и Западом. Не исключено разрастание кризиса на страны НАТО или эскалации санкционной войны против России в расчете на потрясение основ российской государственности. В таком случае риски ядерного столкновения будут нарастать. Но пока мы видим, что руководители стран Запада дистанцируются от таких планов и говорят, что не направят силы НАТО в этот конфликт. Однако мы уже неоднократно наблюдали, как Запад пересекает собственные «красные линии». Это может произойти вновь.

Андрей Сушенцов, программный директор Валдайского клуба

Статья была впервые опубликована 13 мая 2022 г. на сайте Валдайского клуба.