Западные санкции против России и Беларуси обернулись новыми возможностями для других членов ЕАЭС. Как показал прошедший год, благодаря синхронизированному законодательству российским предприятиям выгодно переносить производства в Казахстан и Кыргызстан. Это дает новый импульс к развитию местной промышленности. Несмотря на различные инсинуации со стороны Запада по поводу выгоды отказа от сотрудничества с Россией жизнь показывает, что якобы провал евразийских интеграционных проектов – лишь пропаганда. По данным ЕАБР, в 2022 г. взаимный товарооборот стран союза достиг рекордных $80,6 млрд при значительном росте экспорта Армении, Беларуси, Казахстана и Кыргызстана. Перспективы дальнейшего развития Евразийского союза в интервью «Евразия.Эксперт» оценил исполнительный директор Центра стратегических решений «Аппликата» Кубатбек Рахимов.

– Кубатбек Калыевич, Иран заключил соглашение о полноформатной зоне свободной торговли с ЕАЭС. Ряд других стран тоже рассматривают подобный формат. Кроме того, Узбекистан сближается с Евразийским союзом в статусе наблюдателя. О каких перспективах для ЕАЭС мы можем говорить в ближайшем будущем?

– Зона свободной торговли, которую я называю ЕАЭС+, может и должна заменить зону свободной торговли СНГ и одновременно дать импульс развитию экономических отношений внутри ШОС. С точки зрения экономики мы фактически держим СНГ из-за интересов трех-четырех стран, которые вполне вписались бы в формат ЕАЭС+, и этого было бы достаточно.

Сейчас главная задача – заключение соглашения о зоне свободной торговли с Китаем. Военно-политический альянс, который существует между Россией и Китаем, сформировался буквально на наших глазах за последние десять лет, и он требует свою экономическую проекцию. Нам необходимо интенсифицировать усилия в данном направлении.

Когда мы продвигали идею Таможенного союза, мы стремились сделать так называемый «полупроводник» – то есть, чтобы точка входа со стороны коллективного Запада была связана с трансфером передовых технологий и открытием совместных производств на территории стран ЕАЭС. С другой стороны, мы должны были сдерживать себя от импорта готовой продукции, как ни парадоксально, в том числе из Китая, потому что он как был, так и останется «фабрикой мира». Соответственно, концепция «полупроводника» на данный момент себя исчерпала: теперь и технологии, и инвестиции, и товары пойдут из КНР.

Принцип организации Таможенного союза нужно концептуально пересматривать. Важно увидеть ситуацию глазами наших партнеров, искать решения на принципиально ином уровне. Тогда зона свободной торговли ЕАЭС+, возможно, станет гораздо более привлекательной для других стран. Тот же Узбекистан, являясь наблюдателем при ЕАЭС, максимально использует преимущества зоны свободной торговли СНГ. Однако этого недостаточно. Поэтому полноценные зоны свободной торговли ЕАЭС с Китаем, Индией, Ираном и странами АСЕАН – ключевой приоритет ЕАЭС на ближайшие годы, который приведет к другому уровню экономической интеграции.

– Каких изменений в работе ОДКБ можно ожидать в 2023 г.?

– В феврале 2022 г. на одном из мероприятий Валдайского клуба я предложил идею конвергенции двух интеграционных объединений, то есть Евразийского экономического союза и ОДКБ. В ЕАЭС есть наблюдатели в лице Узбекистана, а в ОДКБ членом также является Таджикистан. Конвергенция этих двух интеграционных объединений может и должна строиться вокруг темы оборонно-промышленного комплекса и общей безопасности в широком смысле слова. Не надо этого стесняться. Мы уже прошли этот период, и военно-техническое сотрудничество вполне может стать здоровой основой для реальной экономической интеграции.

В обоих интеграционных объединениях 80% участников – одни и те же страны, и мы можем ставить вопрос о так называемой разноскоростной интеграции. Есть ядро из пяти стран – Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия – и в рамках этого ядра необходимо четко ставить вопрос и для Узбекистана, и для Таджикистана о трансформации евразийской пятерки в семерку.

Понятно, что в отличие от Европейского союза, у нас нет политической интеграции, так сложилось исторически. Но у нас есть два крыла – военно-политическая и экономическая интеграция. А поле политической интеграции мы можем ассиметрично заполнить тем же гуманитарным сотрудничеством: всем, что связано с системой образования, культурой, общим языковым пространством и так далее.

ОДКБ важно развивать в направлении от оборонного союза в сторону современной гибкой военно-политической структуры с экономической связанностью. Обеспечить механизмы, связанные с защитой объектов стратегического назначения, чтобы в случае турбулентности силы быстрого реагирования могли бы эти объекты защищать просто по умолчанию, чтобы они не подвергались разграблению и их деятельность не была дезорганизована. Это нормально.

ЕАБР должен стать полноценным банком проектов Евразийского союза. У ШОС также есть проблема в отсутствии своего банка. Часть ЕАБР могла бы стать точкой кристаллизации будущего банка ШОС, а другая часть – стать банком ЕАЭС. Тогда получится устойчивая модель евразийской интеграции ЕАЭС+ и ОДКБ с банком. И отдельно ШОС со своим банком, но принципиально другого формата.

– Как Вы оцениваете сотрудничество России и Кыргызстана?

– Мы – стратегические союзники объективно и по умолчанию. Кыргызстан является, наверное, ключевым бенефициаром создания общего рынка труда в странах ЕАЭС. Порядка миллиона граждан Кыргызстана работают в России, и для нас это большое благо. Судя по объемам торговли, у нас растет и экспорт, и импорт. Здесь степень взаимозависимости уже налицо.

Соответственно, сейчас необходимо говорить уже о переносе промышленных площадок, и у Кыргызстана есть в этом плане уникальный шанс в рамках евразийских технологических платформ. Он может запустить на своей территории новые предприятия, которые будут перенесены, прежде всего, иностранными компаниями, в силу обстоятельств обязанными формально уйти или уже ушедшими с российского рынка, но не желающими уходить с рынка ЕАЭС в целом. Инвестиционный климат Кыргызстана вполне позволяет создавать такие предприятия.

Не зря Высший экономический совет ЕАЭС 9 декабря 2022 г. был привязан к Бишкекскому инвестиционному саммиту (БИС), который прямо, четко и недвусмысленно поставил задачи по привлечению инвесторов в конкретные производственные проекты. Здесь мы в ситуации «win-win», когда уход определенных производителей с территории России на территорию ее союзников показывает, что существует заинтересованность в общем рынке.

Беседовал Илья Шаныгин