К БРИКС присоединяются шесть новых стран, сообщил по итогам XV саммита организации президент ЮАР Сирил Рамафоса. Кроме того, организация активизирует усилия по повышению использования нацвалют и альтернативных платежных систем. В 2024 г. к России перейдет председательство в БРИКС. Как отметил президент Владимир Путин, Москва продолжит работу над расширением влияния объединения. Какой эффект на международные отношения окажут изменения в БРИКС и какую роль в них будет играть Россия, в интервью «Евразия.Эксперт» оценила проректор по стратегическим коммуникациям и информационной политике ГАУГН, кандидат политических наук Наталья Емельянова.

– Наталья Николаевна, сегодня в ЮАР завершается саммит БРИКС. Объявлено, что в организацию официально приглашены ОАЭ, Саудовская Аравия, Иран, Аргентина, Египет и Эфиопия. Можно ли назвать это ключевым результатом саммита? О чем говорит расширение организации в стратегической перспективе?

– Сама по себе идея расширения БРИКС не является новой, по крайней мере, в течение последнего года. Это ожидаемое, важное и стратегическое последствие саммита. Но вопросы, которые обсуждались в контексте данного расширения, являются не менее важными. В первую очередь – вопросы формирования собственных финансовых активов, финансовых регуляторов, собственного банка стран БРИКС, формирования собственной валюты. Все это позволит в перспективе быть по-настоящему независимым интеграционным объединением, которое формируется на новых основаниях, поскольку здесь не территориальный признак имеет значение. Это не один мегарегион объединяется, а именно лидеры различных регионов, мегарегионов, формируют новую глобальную повестку.

– Глава МИД России Сергей Лавров призвал не сводить роль БРИКС к экономике, отметив, что в итоговой декларации зафиксировано «требование к демократизации международных отношений». Почему БРИКС уходит от сугубо экономической повестки и расширяет сферу своей работы?

– Нельзя сказать, что БРИКС уходит от экономической повестки. Это именно параллельный процесс. Есть четкое понимание стран БРИКС, что независимое финансово-экономическое регулирование – это принципиальный инструмент, чтобы формировать глобальную политическую повестку. Собственно, это шаг к тому, чтобы обозначить интеграционную платформу как площадку, которая не просто готова поднимать какие-то вопросы относительно существующих проблем регулирования в международных отношениях, но и давать конкретные ответы. Формируется очень мощная коалиция государств со своим взглядом на мир, на вопросы мирового развития.

– В декларации, принятой по итогам саммита, лидеры стран БРИКС выразили полную поддержку председательству России и проведению саммита БРИКС в Казани в 2024 году. Что это означает с точки зрения международных позиций России? Почему единство стран БРИКС не поколебали попытки Запада изолировать Россию?

– Россия является одним из ключевых государств, которые обеспечивают «сцепку» БРИКС. Совершенно очевидно, что любая попытка вынести за скобки реальное участие России в процессах, которые обсуждаются в формате БРИКС, было бы абсолютно фатальной историей.

– Каковы стратегические перспективы развития БРИКС? Какие акценты может расставить Россия в рамках своего председательства в организации в будущем году?

– Этих акцентов может быть много. Вопросы могут быть самые разные: угрозы террористического характера, финансовой стабильности, экологической повестки. Здесь может быть масса различных аспектов для обсуждения. Но, скорее всего, Россия будет ставить вопрос о внутреннем управлении в организации и о принципах, правилах принятия решений, чтобы организация могла спокойно развиваться без излишней конфликтности, каких-то внутренних споров. Россия здесь будет достаточно активно работать над возможными вариантами к обсуждению. Это очень важно: не сама будет навязывать какие-то решения, а создавать параметры для обсуждения.

Беседовал Владимир Крапоткин