2-5 октября в Сочи проходит XX ежегодное заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай». В 2023 г. основная тема дискуссий связана с развитием справедливой многополярности. Беларусь и Россия сегодня подвергаются беспрецедентному давлению со стороны США и их сателлитов. Западные страны стремятся к однополярному миру с собой во главе, однако вес развивающихся стран в мировой экономике растет, и они хотят соответствующего отношения. Продвигаемая Россией и ее союзниками концепция многополярности находит все больше поддержки со стороны «Глобального Юга». Подробнее о том, как такие тенденции влияют на страны постсоветского пространства, в комментарии для «Евразия.Эксперт» объяснил директор по научной работе Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов

– Федор Александрович, что означает развитие многополярности для постсоветского пространства, какое влияние оно оказывает на евразийские интеграционные процессы?

– Многополярность – это очень сложный феномен, который имеет как минимум две стороны. Одна сторона – это противодействие гегемонии. Собственно, многополярность как идея распространилась в 1990-е годы в значительной степени с подачи России, в частности, Евгения Примакова как символа отторжения той однополярной гегемонистской системы, которая установилась после холодной войны. Это была идея не столько конкретного устройства, сколько того, чего не хотят ведущие страны – сначала Россия, потом к этому присоединился Китай и многие другие. В этом смысле можно сказать, что многополярность взяла верх.

На сегодняшний день мы видим, что американская, западная гегемония не состоялась. Если она и была какое-то короткое время, то сейчас закончилась. Соответственно, способность Запада навязывать всему остальному миру то, что он считает нужным, сейчас резко ограничилась, и в этом смысле многополярность наступила. При этом многополярности как мирового устройства фактически нет, потому что это определенная среда. А вот как она в итоге выстроится или не выстроится, мы пока не знаем. Это можно будет увидеть только эмпирически и, думаю, не очень скоро.

Вторая сторона многополярности спускает ее на следующий уровень, и уже здесь можно говорить о постсоветском евразийском пространстве. Многополярность здесь означает то же самое, что и многополярность на глобальном уровне, то есть неприятие чьего-то доминирования. Мы будем наблюдать в ближайшие годы процессы диверсификации.

Есть идея, что мир, став многополярным, разделится на какие-то зоны влияния, и в этих зонах будут свои доминанты, которые так или иначе будут эти зоны выстраивать. И уже эти доминанты будут взаимодействовать друг с другом. Но мне кажется, что все движется не в этом направлении. Никто ничего выстраивать не будет. Самые разные страны, а это касается и стран евразийских, прежде всего смотрят на то, как реализовать свои потребности развития. Они совершенно не заинтересованы в том, чтобы входить в какие-то жесткие блоковые системы. Скорее, наоборот, гибкость ценится превыше всего.

Понятно, что это все обусловлено очень многими обстоятельствами. Геополитические факторы никто не отменял и не отменит, равно как и разный потенциал, который есть у государств. Но общее устремление, в том числе и на евразийском пространстве, будет именно многополярным – то есть, к тому, чтобы там не было какой-то доминирующей единой силы.

Мы уже видим эти проявления. Видим, что, помимо России, которая традиционно играет здесь ведущую роль, есть Китай, Турция, которая расширяет свое влияние в некоторой степени, Индия, Европа и Соединенные Штаты. То, что раньше рассматривалось как прежде всего противостояние России и Запада за влияние на постсоветское пространство, сейчас очень сильно усложняется. И страны, за которые идет противостояние, будут стараться так или иначе отвечать на эту сложность. Кто-то успешно, кто-то неуспешно – это уже следующий вопрос.

– Какие страны на постсоветском пространстве заинтересованы идти с Россией близким геополитическим курсом? Можно ли назвать Беларусь ключевым союзником России на постсоветском пространстве?

– Очень сложно сказать, что такое геополитический курс, близкий России. Ведь геополитический курс России уникален, потому что геополитические интересы России явно не совпадают ни с какими другими, в том числе и с соседними странами. Так что можно лишь говорить прежде всего о том, какие страны твердо намерены противодействовать геополитическому курсу России. Это, понятно, Украина. Судя по всему, сейчас – Молдавия.

Очень сложная ситуация сейчас сложилась вокруг Южного Кавказа. Причем, пока трудно сказать, какую политику в отношении России будут проводить обе страны – Азербайджан и Армения. Есть другие страны, которые стремятся не обострять ни на том, ни на другом фланге – это практически все государства Центральной Азии, в первую очередь Казахстан и Узбекистан. В той или иной степени вся Центральная Азия лавирует. И да, есть Беларусь, которая в силу разных обстоятельств является сейчас твердо привязанной к направлению развития России. Будет ли так всегда, я не знаю. Но в тех обстоятельствах, которые есть сегодня, безусловно, другого варианта сейчас у Минска нет.

– Какие новые возможности для стран постсоветского пространства открывает текущий поворот России на Восток?

– Очень сложно сказать. С одной стороны, поворот России на Восток объявлен. С другой стороны, сейчас самый главный приоритет России, который ни с чем другим не сравнить по важности, совсем не на Востоке. Это украинский конфликт, и до тех пор, пока этот приоритетный узел не будет развязан, все остальное будет ему подчинено. Приоритет – это задача, которую надо решить в первую очередь и любой ценой. Бесспорно, для России исход этого противостояния имеет совершенно судьбоносный и определяющий характер. Это и риски, и возможности, главное, на что сейчас брошены все силы.

Поэтому я бы не торопился говорить, что Россия уже успешно поворачивается на Восток. Переориентация в восточном направлении, естественно, будет происходить. Даже не по геополитическим причинам, а потому, что Азия очень активно развивается. Если удастся избежать острых военно-политических потрясений, то, конечно, странам и Центральной Азии, и Южного Кавказа это налаживание связей может быть очень выгодно. Они могут использовать свою географическую, логистическую составляющую, но это уже следующий вопрос. А на данном этапе все зависит от исхода ситуации, связанной с Украиной.

Беседовал Владимир Крапоткин