В ночь с 25 на 26 ноября 2003 г. Кишинёв отказался от подписания предложенного Россией меморандума «Об основных принципах государственного устройства объединенного государства» («меморандума Козака»). Документ был парафирован сторонами и предполагал преобразование Молдовы в единое федеративное государство. Однако на сегодняшний день других подобных документов так и не появилось. Более того, как и 20 лет назад, под влиянием США ситуация движется в сторону ухудшения. Под руководством президента Майи Санду страна пошла по пути Украины, только усиливая разногласия с Тирасполем. К чему может привести такая политика, и что приблизит стороны приднестровского конфликта к настоящему урегулированию, в интервью «Евразия.Эксперт» объяснил депутат парламента Молдовы Константин Старыш.

– Константин Гаврилович, в свое время «меморандум Козака» получил поддержку в элитах и обществе конфликтующих сторон, однако действующие молдавские власти предпочитают не вспоминать об этом факте. Кишинёв в лице Майи Санду отвергает любые попытки мирного диалога с Тирасполем. К чему это может привести, на ваш взгляд?

– И меня и многих экспертов смущает, что Майя Санду стала первым президентом Республики Молдова, который напрочь отказывается от прямого диалога с главой Приднестровья, в данном случае с Вадимом Красносельским. У нас очень много общих тем для разговора, вопросов, которые мы могли бы сегодня решать совместно.

Мы прошли через сложный период пандемии. Это был прекрасный повод, чтобы для противостояния коронавирусной инфекции объединить усилия, помогая и поддерживая друг друга, обмениваясь информацией, оказывая медицинскую помощь. Затем начался конфликт на Украине, и это вторая мощная объединительная тема, ведь ни на левом, ни на правом берегу Днестра, безусловно, не хотят втягивания Молдовы в конфликт. Как минимум, это тема для общего разговора. Так повышается доверие между берегами Днестра и руководителями, которые работают в Тирасполе и Кишинёве. Но Майя Санду, видимо, по причине своих глубоких комплексов, отказывается от этого диалога. Все переложено на Бюро по реинтеграции во главе с Олегом Серебряном.

Какие-то контакты там происходят, но без видимых прорывов. При этом есть два серьезных экономических проекта, по которым идет сотрудничество, и они взаимосвязаны. Первый – это металлургический завод в городе Рыбница в Приднестровье. Этот завод регулярно получает от молдавских властей экологический сертификат, что позволяет предприятию производить продукцию и экспортировать за рубеж, в том числе в Евросоюз. Второй проект – это поставки электроэнергии с Кучурганской ГРЭС на правый берег Днестра, то есть, в Молдову.

Я глубоко убежден, что Кишинёв с радостью отказался бы от поставок электроэнергии с левого берега Днестра. Тем более, что это электричество вырабатывается на газпромовском газе и на станции, которая принадлежит одной из крупнейших энергетических российских компаний «Интер РАО». С политической точки зрения это делает нынешний молдавский режим уязвимым и объектом для всякого рода шуток, поскольку отказ от всего российского широко анонсируется этим режимом чуть ли не ежедневно. Но румынские производители электроэнергии, на которых так уповали кишинёвские руководители, продают электроэнергию значительно дороже, чем это делает «Интер РАО». Поэтому они вынуждены закупать эту электроэнергию, чтобы тарифы не превратили Молдову в социально-экономическое выжженное поле.

Сегодня идет активная милитаризация Молдовы. Мы видим, как был увеличен на полтора миллиарда леев военный бюджет, идет строительство некой военной базы под Кишинёвом. Были закуплены уже устаревшие и вышедшие из обихода немецкие самоходные машины «Пиранья». Закупается какой-то радар, все время говорят о системах ПВО, которые нам очень сильно нужны, несмотря на то, что это неподъемно дорого.

В ответ буквально на днях приднестровский руководитель Красносельский выпустил секретный указ, о содержании которого, тем не менее, стало все быстро известно. Указ был о начале производства военных дронов, будут еще что-то производить из той же военной области. Это означает, что на территории маленькой и расколотой замороженным конфликтом страны общий уровень милитаризации сильно повышается. А это нехорошо, поскольку все мы, к сожалению, знаем ремарку Чехова о ружье, которое в первом акте висит на стене, а в последнем – обязательно стреляет. Нам очень не хотелось бы дожить до такого момента.

– Вопрос нахождения в Приднестровье миротворческого контингента был согласован обеими конфликтующими сторонами. Сегодня, пользуясь поддержкой Запада, Санду неоднократно заявляла о необходимости вывода миротворцев. Однако такое решение не может быть принято без учета мнения приднестровцев. Какое мнение сегодня сложилось в регионе касательно миротворцев?

– Пребывание российской миротворческой миссии на территории Молдовы в зоне безопасности обусловлено соглашением, подписанным в 1992 г. тогдашним президентом Молдовы Мирчей Снегуром и президентом России Борисом Ельциным в Москве в присутствии руководителя Приднестровья Смирнова. Это трехсторонние миротворческие силы – там есть молдавский контингент, российский и приднестровский. Их взаимодействие регулируется контрольной комиссией, и до сих пор никаких особых претензий в адрес этой миссии не существовало. За прошедшие 30 лет с момента конфликта ни одной капли крови на берегах Днестра так и не пролилось, а это говорит о высокой эффективности миротворческой операции, которая здесь осуществляется.

Разговоры о том, что нужно срочно выводить российскую часть миротворческого контингента, во-первых, бессмысленны, а во-вторых, провокационны. В российском миротворческом контингенте подавляющая часть личного состава – это жители Приднестровья. То есть, это люди с молдавским паспортом в кармане. Это граждане Молдовы. Куда их выводить, абсолютно непонятно.

Во-вторых, не мешало бы спросить мнение приднестровцев, хотят ли они вывода миротворческого контингента России, поскольку рейтинг миротворцев в Приднестровье очень высок. Скажу больше: если провести какой-нибудь опрос на эту тему на правом берегу Днестра, в Молдове, то, как мне кажется, мы получим примерно такой же высокий рейтинг, как и в Приднестровье. Факт остается фактом: миротворческая миссия привела к тому, что у нас сохраняется хрупкий, но все-таки мир. Это позволяет людям взаимодействовать, изживать вражду на личном уровне. И это все дает возможности для следующих шагов по урегулированию приднестровской проблемы.

– Как Вы думаете, могут Молдавия и Приднестровье все-таки выйти на подобный меморандум в ближайшие годы?

– Безусловно, этого не добиться, просто взаимодействуя друг с другом. Договариваться нужно, но еще нужно получить широкие международные гарантии. Гарантами могли бы выступить, прежде всего, РФ, США, Евросоюз. То есть, мы должны обеспечить этому будущему документу широкую международную поддержку, и тогда это станет определенной гарантией того, что этот документ будет реализован.

Почему я убежден в том, что мы можем выйти на какое-то соглашение? На уровне граждан последствия того краткосрочного, пускай и жестокого конфликта, который был 30 лет назад, фактически уже изжиты. У нас нет личной неприязни друг к другу. Мы с удовольствием ездим друг к другу в гости, мы экономически взаимодействуем на личном уровне, создаем семьи, дружим, играем в футбол. В общем, у нас много чего общего, на самом деле. Поэтому речь идет о том, чтобы найти взаимоприемлемую форму сосуществования, которое позволит всем достаточно гармонично слиться в одно общество. Но для этого нужно перестать говорить о том, что Россия – это враг.

Мы не должны ущемлять статус русского языка на правом берегу Днестра, поскольку это отталкивает приднестровцев от идеи о неком общем государстве. Мы должны перестать настаивать на одновекторной внешней политике, поскольку приднестровцы многовекторнее, чем руководство Молдовы. Мы не должны делать провокационных вещей. Я вспоминаю, как еще будучи в оппозиции, нынешний спикер и председатель правящей партии Гросу во время выборов стоял на административной границе и обвинял приднестровцев в продажности, сепаратизме и пытался не дать им реализовать свое право выбирать, как гражданам Республики Молдова. Вот таких вещей тоже нельзя допускать.

Нужно демонстрировать каждый день готовность к диалогу, нужно демонстрировать каждый день, что общественная атмосфера на правом берегу Днестра настолько толерантна и адекватна, что приднестровцы могут не опасаясь, совершенно свободно размышлять о том, чтобы жить вместе. А пока нагнетается эта истерия человеконенавистничества, идет «охота на ведьм», поиск внешних и внутренних врагов. Кандидатам не дают высказываться на русском языке на общественном телеканале, в адрес оппозиции звучат обвинения в том, что она позволяет себе думать на языке «агрессора» и так далее.

Пока мы занимаем такую позицию одной из сторон в конфликте, то мы, конечно, не приступим к выработке документа, который позволил бы объединить страну. Но уже очевидно, что с этой властью по-другому быть не может. И поэтому, чтобы думать о возможности работы над объединительным проектом, нам для начала нужно сменить власть в Кишинёве на более адекватную, терпимую, благожелательную. Такую, которая не делит граждан на «своих» и «чужих», и позволит сделать первые шаги на этом долгом пути, который, хочется верить, завершится чем-то позитивным.