Развитие союзного строительства с Россией остается ключевым стратегическим направлением внешней политики Беларуси, заявила председатель Совета Республики Наталья Кочанова. Две страны тесно сотрудничают во всех сферах, включая оборонную. Так, к концу 2024 г. планируется подписать двусторонний Договор о гарантиях безопасности. Утверждены документы, регламентирующие принятие согласованных решений по вопросам военной политики и организации обороны Союзного государства. Кроме того, Москва и Минск планируют принять и концептуальный документ в сфере безопасности. Какие вопросы позволит решить союзная Концепция безопасности, и какие риски приходится учитывать двум странам, в интервью «Евразия.Эксперт» объяснил полковник запаса, старший научный сотрудник института философии НАН Беларуси Александр Тиханский.

– Александр Иванович, Россия и Беларусь завершают подготовку новой Концепции безопасности Союзного государства. Документ определяет меры по защите стратегических интересов Союзного государства и учитывает риски, возросшие в связи с недружественной политикой США и их сателлитов. Почему принятие данного документа назрело именно сейчас?

– Первая Концепция безопасности Союзного государства была принята еще в апреле 1999 г. 25 лет – это много для такого важного документа, поскольку в нынешней военно-политической, геополитической обстановке ситуация меняется довольно часто. Говоря о новой Концепции безопасности Союзного государства, важно понимать, что это будет полностью обновленный документ. Мало того, в 2023 г. Высшим Государственным Советом Союзного государства был утвержден в каком-то смысле промежуточный документ – Концепция информационной безопасности Союзного государства.

Если существует Концепция безопасности в информационной сфере, то необходимо принимать и общую Концепцию безопасности. Тем более, обстановка у границ наших стран имеет тенденцию к обострению. Поэтому, не оставляя идею политико-дипломатического урегулирования наших отношений с коллективным Западом, нам необходимо готовиться к очень сложным вероятностным сценариям, прогнозировать развитие событий и действий наших оппонентов после завершения фазы украинского кризиса.

Документ должен учитывать не только реалии специальной военной операции, но и возможное будущее после окончания СВО. Принимая во внимание все новые вызовы, риски, угрозы интересам безопасности Беларуси и России, Союзному государству необходим такой доктринальный документ. Минск и Москва должны иметь юридическую, концептуально проработанную основу в области безопасности.

Этот документ будет отрабатываться вместе с Договором о гарантиях безопасности Беларуси и России. А этот договор регламентирует порядок применения российского тактического ядерного оружия и неядерного оружия, и вообще всего, что будет размещено на территории республики.

– Киев активно стремится заполучить дальнобойные вооружения стран НАТО. Какие риски это создает для региональной системы безопасности?

– Видя реакцию Запада на заявление президента России Владимира Путина по поводу применения оружия дальнего действия по российской территории, можно говорить о том, что оно возымело действие и приводит в трезвость западных политиков. Я неоднократно говорил, что на Западе существуют разные мнения относительно применения этого оружия. Агрессивную риторику демонстрируют в основном политические лидеры. В то же время генштабы национальных западных армий, в том числе Пентагон, всегда предупреждают, что этого делать не надо. Ведь такие действия могут привести сначала к применению тактического ядерного оружия, а потом к разворачиванию полномасштабной третьей мировой войны, которая никому ничего не принесет.

Дело в том, что Киев, может быть, очень просит дать ему разрешение, особенно у Штатов, но давать разрешение должны страны-производители этого вооружения, а не продавцы. Так вот, Великобритания подняла целую свору из шести своих бывших премьер-министров, которые выразили решимость применить дальнобойное оружие по территории России. Англичане, хоть они и ориентируются на США, давно уже начали свою игру, и им никого и ничего не жаль. Но останавливающим, тормозящим фактором на сегодняшний день являются военные стран Запада.

Путин совершенно правильно сделал акцент на том, что если речь идет о применении ракет большой дальности, то им просто необходима точечная, спутниковая разведка, прокладывание маршрутов и программирование полетного задания, которое проводится с помощью западных специалистов. После этого страны, которые не только поставляют ракеты, но и готовят их к использованию, становятся стороной конфликта.

На сегодняшний день создалась ситуация, при которой Западу «и хочется, и колется». Но вариантов событий всегда n+1, где n – те, что мы рассматриваем, а еще 1 – то, что мы даже и не могли представить. Так что, возможное применение ракет дальнего радиуса действия повлечет за собой невиданную эскалацию, которая может привести к применению тактического ядерного оружия.

– Как в Беларуси воспринимают складывающуюся ситуацию и возможность обострения конфликта по инициативе НАТО?

– По экспертному сообществу могу сказать, что Беларусь работает в тесной связи с экспертным сообществом России. Президент Беларуси призывает к миру, и иногда в России такие призывы воспринимаются как какая-то двойная игра. Но ведь важно учитывать, как к этому миру призывать, по какому сценарию.

Любой конфликт заканчивается миром, соответственно, этого мы все и хотим в Беларуси. Но для нас очевидно, что мир может наступить только на условиях России.

– Какие меры могут поспособствовать снижению напряженности конфликта?

– Здесь мера одна: надо попросту все цели и задачи специальной военной операции выполнить. В этом и будет заключаться и ответ. В том, что мы являемся той силой, с которой нужно реально считаться и не переходить никакие красные линии. На сегодняшний день уже можно говорить о том, что «белорусский балкон» и проблема Сувалкского коридора очень нервирует НАТО. Приграничные натовские страны – Латвия, Литва, Польша, и даже Румыния – выражают свои опасения.

Существует возможность, может быть, не со стороны НАТО, а со стороны национальных государств, особенно Польши, при успехе специальной военной операции занять некоторые территории Украины. Особенно это касается Западной Украины, которая раньше входила в Речь Посполитую. По общему накалу страстей среди польских военных, в польском генералитете, эта гипотетическая ситуация может резко стать реальной. Нужно учитывать все эти моменты, и я думаю, руководство и генштабы России и Беларуси имеют план конкретных действий на случай развития подобных ситуаций.

– На каких условиях возможны переговоры об урегулировании украинского конфликта?

– Я скажу так: пока цели и задачи специальной военной операции полностью не будут выполнены, ни о каких переговорах речи идти не может. Говорить о переговорах с политической точки зрения можно, чтобы показать, что Россия договороспособна. Но они могут иметь место только при соблюдении российских условий и после выполнения целей СВО.

– Госсекретарь Совета безопасности Беларуси Александр Вольфович отметил, что США и коллективный Запад в целом вышли практически из всех договоров, которые обеспечивали безопасность и контроль над вооружениями. По его словам, сегодня нужна новая, евразийская архитектура безопасности. На каких ключевых нормах она может основываться?

– Этот вопрос на сегодняшний день не просто актуален, а архиактуален. Вся архитектура безопасности была полностью развалена Соединенными Штатами. Это и договор об открытом небе, это и договор о применении ракет средней и малой дальности, и договор об ограничении систем противоракетной обороны. На сегодняшний день работает только договор об СНВ. И то, вопрос о его продлении ставится под сомнение, поскольку США конкретно сказали, что их цель в украинском конфликте – «нанести стратегическое военное поражение России».

Как при таких условиях вести какую-то переговорную деятельность, я не знаю, да и никто не знает. На сегодняшний день возможна только одна ситуация: члены ШОС, члены БРИКС, как сейчас говорят, страны Глобального Юга на саммите БРИКС в Казани затронут этот вопрос. Там как раз будет широко обсуждаться вопрос евразийской безопасности, во всяком случае, безопасности в азиатской части континента.

По Европе на сегодняшний день мы можем говорить только об устоявшихся на сегодняшний день границах Союзного государства, Калининградской области, Беларуси. Вопросы по военному сотрудничеству у нас с Россией полностью решены. Есть совместная военная доктрина. Как будет выглядеть архитектура евразийской безопасности, будет понятно только после окончания специальной военной операции на Украине.

Беседовал Владимир Крапоткин