Минувшая неделя была омрачена терактами в Санкт-Петербурге и Копенгагене. Затем ракетный удар Д. Трампа по Сирии поставил Москву и Вашингтон на грань силового противостояния. Насколько серьезным может оказаться столкновение двух стран и смогут ли они объединиться для борьбы с терроризмом? «Евразия.Эксперт» побеседовал с американским аналитиком, ведущим экспертом Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодором Карасиком, долгие годы занимающимся изучением Ближнего Востока.

- Господин Карасик, 3 апреля произошел теракт в Санкт-Петербурге, жертвами которого стали невинные люди. Почему было совершено это зверское преступление?

- Причиной этого преступления стала болезнь, которую распространяют сторонники исламского экстремизма. Кажется, эти люди потеряли свою душу, оторвавшись от своих семей и социальных систем. Террористы могут попытаться совершить новые преступления по мере того, как Россия усиливает свое присутствие на Ближнем Востоке и приближается к выборам внутри страны.

- По Вашему мнению, какие силы могут быть заинтересованы в дестабилизации ситуации в России?

- Речь идет об исламских террористах. Медиа Исламского государства (запрещенная организация – прим. «ЕЭ») полны угроз в адрес России. Точное число российских граждан в рядах ИГ неизвестно, но потенциально речь может идти о смешении воюющих игиловцев и их симпатизирующих [их идеологии, но не входящих в число боевиков]. Ключевой момент – насколько российские власти и исламские учреждения в стране готовы к борьбе с этими уродливыми проявлениями. Российские власти внимательно наблюдают за ситуацией в исламских сообществах (вмешиваясь, если это необходимо) и стремятся предотвратить конфликты, не допуская роста напряженности внутри страны, в том числе «исламофобии».

Риск заключается в том, что радикальные группы, считающие своим противником современную Россию, в том числе националисты и анархисты, могут также проявить агрессию.

 - После теракта в Санкт-Петербурге Д. Трамп позвонил В. Путину и предложил поддержку США. Однако вскоре был нанесен ракетный удар США по Сирии. В этих условиях могут ли Кремль и Белый дом наладить сотрудничество в борьбе против терроризма?

- Несмотря на текущую напряженность по поводу ракетных ударов Трампа по авиабазе в Сирии, Кремль и Белый дом будут вынуждены искать пути для сотрудничества против террористической угрозы. Уже после ударов США по Сирии состоялись переговоры между генштабами Америки и России.

Но проблемный для администрации Трампа на внутриполитическом фронте «вопрос России» препятствует более тесным отношениям. Теперь, после удара Трампа по Сирии, Россия будет особенно чувствительно воспринимать происходящее в регионе. Но контртерроризм, вероятно, будет той сферой, где ответственные лица, выступающие за объединение усилий США и России по этому критическому вопросу, получат больше возможностей для кооперации, несмотря на разногласия стран в других сферах. Вполне возможно, что в ближайшем будущем террористическая угроза все же объединит усилия Вашингтона и Москвы.

- Можно ли победить терроризм? Есть ли, вообще,  «вакцина» против этого зла?

- Сам термин «вакцина» очень правильный – именно так надо воспринимать ситуацию. Какие есть средства для борьбы с терроризмом? На сегодняшний день [широко] применяется модель, фокусирующаяся на борьбе с насильственным экстремизмом (Countering Violent Extremism, CVE). Эта борьба включает использование социальных сетей, медиа и программ по работе с местным населением с целью предотвращения радикализации. Этот подход дает определенные результаты, но не может полностью искоренить проблему.

Если радикализация уже произошла, то требуется процесс дерадикализации. Сегодня популярным средством являются так называемые «программы депрограммирования», но они в основном касаются тех, кто не участвовал в терактах и войне. Например, в Саудовской Аравии к симпатизирующим радикальному исламу применяются программы, направленные на дерадикализацию за счет психологических консультаций и вовлечения в религиозные споры.

Многие страны на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии сталкиваются с угрозой возвращения воевавших джихадистов из Ирака.

Самая большая проблема, для которой нужно найти противоядие – это «дети» терроризма и, в особенности, «детеныши» Исламского государства. Эти дети в возрасте от 5 до 12 лет не только появляются в видео ДАИШ, но также проходят обучение в системе ИГ, что делает их угрозой будущим поколениям.

Вероятно, дерадикализация этих детей будет самой сложной задачей, а программы для их реабилитации  придется разрабатывать с нуля.

В целом, назрела необходимость нового подхода к борьбе с насильственным экстремизмом. Мы видим, что администрация Трампа вырабатывает более жесткую программу по борьбе с исламским фундаментализмом, которая изменит определение того, кто считается террористом и позволит перейти к действиям на опережение. Подход Трампа, вероятно, будет совпадать с подходом Кремля, в отличие от взглядов администрации Обамы.

- Удастся ли на основе этих подходов России и США выработать стратегию, которая позволит эффективно бороться с терроризмом? Пока возможность объединения усилий находится под большим вопросом…

- Важно понять, что концептуальный разрыв между Соединенными штатами и Россией сокращается: впервые одна террористическая группа угрожает и США, и России. Ранее между Вашингтоном и Москвой были коммуникации по вопросам терроризма, и они продолжатся. [Сегодня] кооперация может принять разные формы – от совместных встреч до действий. Ни одна из сторон не может позволить себе полностью отказаться от сотрудничества.

Cегодня Белому дому не хватает четко сформулированной политики в отношении России, и вскоре настанет момент столкновения интересов двух стран. В ходе этого столкновения, которое может принять разные формы, Исламское государство может воспользоваться разногласиями сторон, что заставит их в конечном итоге сблизить позиции.

Любые совместные акции [Москвы и Вашингтона] неизбежно вызовут как похвалу, так и критику, но они абсолютно необходимы сегодня.

- Следует ли ожидать увеличения количества экстремистских организаций в мире, или эту тенденцию все же удастся переломить?

- Экстремистские группы растут по всему миру и, вероятно, этот процесс продолжится в будущем. Экстремизм принимает множество форм в религиозной сфере, но также проявляется в политике и в обществе в целом. И хотя исламские экстремисты представляют сегодня наиболее явную угрозу, экстремисты на левом и правом фланге политического спектра также активизируются и совершают агрессивные выпады.

На нашей планете нет места с иммунитетом к экстремизму, драйверами которого выступают смена поколений и негативные эффекты глобализации. Экстремизм не ограничивается отдельным классом или стратой в обществе,  учится на своих ошибках и успехах. Совершенствование методов и техник делает насилие более привлекательным инструментом в глазах девиантов. Социальные медиа также становятся мощным инструментом для обмена информацией и идеями, и эта тенденция будет усиливаться, если ей не будет оказываться противодействие в киберпространстве.

Иными словами, мы вступаем в период, когда разочарованные люди, выдвигая лидеров и образуя движения сторонников, будут перехватывать насильственный протест против своих правительств или граждан отдельной страны, вне зависимости от причин протеста – этнических, религиозных или антисоциальных.