Палата представителей Конгресса США 24 мая приняла проект закона об ассигнованиях на национальную оборону на 2019 финансовый год. В числе прочего в нем предлагается через год отказаться от обязательств не производить ракеты средней и меньшей дальности.

Закон об ассигнованиях на национальную оборону (National Defense Authorization Act, NDAA) — основополагающий для США в области планирования политики в области безопасности и вооруженных сил ежегодный документ. Вырабатываемый и принимаемый Палатой представителей в дальнейшем он корректируется Сенатом и подписывается президентом. Прошлый NDAA’18 был подписан и стал законом 12 декабря 2017 года (крайне поздно, из-за общей неразберихи законотворчества в тот год). Именно в нем были закреплены меры по «противодействию нарушений Россией Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности (ДРСМД)», которые реализуются и сейчас.

В частности, недавно большое внимание отечественных СМИ привлекло сообщение о том, что президент Д.Трамп поручил подчиненным выработать очередной санкционный список «причастных к нарушению ДРСМД».

Новость подавалась как чуть ли не гром среди ясного неба, в то время как американский президент просто действовал в соответствии с мерами, перечисленными в подписанном им полгода назад NDAA’18, где, среди прочего, четко было указано в определенный срок выработать санкционный список.

Наряду с очередными персональными санкциями в NDAA’18 были и более серьезные меры — требование усилить ПВО/ПРО Европы, и, ключевое, начать разработку собственного наземного мобильного комплекса с крылатой ракетой дальности, подпадающей под ограничение ДРСМД (от 500 до 5500 км). Кроме того, Пентагону давалось поручение проанализировать возможность приспособления для подобного комплекса какой-либо из имеющихся в американском арсенале ракет, либо, если это невозможно, разработать новую ракету «с нуля».

Очевидно, впрочем, что будет выбрана имеющаяся ракета, так как для наземного запуска определенно пригодны морские крылатые ракеты семейства Tomahawk (хотя бы потому, что до заключения ДРСМД существовал наземный комплекс BGM-109G Gryphon с такими ракетами) и авиационные крылатые ракеты JASSM-ER (испытывались с наземных пусковых установок в 2013-2017 гг., официально в порядке разработки корабельного ракетного комплекса).

Официально эти меры подавались как «средство давления для принуждения России вернуться к соблюдению ДРСМД» и «не нарушающие договор». Если следовать его букве, это действительно так — теоретические изыскания, пока они не перешли в фазу хотя бы производства и испытаний прототипов ракет, не запрещены договором. Кроме того, на эти меры противодействия в совокупности были выделены довольно скромные по меркам американского военно-промышленного комплекса $ 58 млн, которых действительно хватит только на начало разработки. Однако очевидно, что эта мера подвергалась острой критике России как фактически подготовительный шаг к выходу из договора. И свежий проект NDAA’19 полностью подтверждает эти опасения.

Новые предложения

В проекте NDAA’19 ДРСМД посвящены два раздела – 1233 и 1239. Первый называется «Комплексный ответ на существенное нарушение Россией ДРСМД» и состоит из подтверждений российских нарушений (только в виде цитат высокопоставленных лиц американского военного ведомства и разведки), заключения, что вследствие этого США имеют право на выход из договора (это было и в прошлой версии закона), и мер «по принуждению России вернуться к соблюдению договора» в виде расширения ПВО/ПРО в Европе и выделения дополнительного финансирования на меры из NDAA’18, т.е., очевидно, на продолжение разработки своего ракетного комплекса. Конкретные суммы в этом пункте законопроекте не указаны, они появятся, как и в прошлый раз, только после обсуждения его в Сенате. Разумеется, опубликованы и очередные санкционные списки, которые упоминаются и в специальном «санкционном» разделе 1236.

Раздел 1233 в целом не несет ничего нового по этому вопросу и в отсутствие конкретики по программе разработки «ответного» ракетного комплекса неинтересен. Совсем другое дело раздел 1239 «Действия США в ответ на существенное нарушение Россией ДРСМД» (оригинальностью названия разделы, как можно заметить, не отличаются). Этот очень короткий, фактически состоящий из одного абзаца раздел содержит только одно требование:

если через год после подписания NDAA’19 президент США не убедит комитеты Конгресса по обороне и международным отношениям, что Россия полностью вернулась к соблюдению ДРСМД и это проверено, то запреты, указанные в статье 6 ДРСМД, перестают действовать в отношении США. Как говорится — занавес.

Именно статья 6 ДРСМД запрещает странам–участницам после уничтожения имевшихся на момент подписания арсеналов производство и испытание новых ракет запрещенной дальности.

Таким образом, американские законодатели фактически назначили срок выхода США из ДРСМД — в этом году NDAA’19 будет подписан, учитывая хорошие темпы (в Палате Представителей принят большинством 351 против 66), явно раньше, чем в прошлый раз, и, вероятно, во второй половине 2019 г. США объявят, что больше не считают себя связанными положениями договора. Как раз пройдет время, необходимое на «бумажную» стадию разработки своего ракетного комплекса, и придет пора, не откладывая дело в долгий ящик, начала производства и испытаний.

Близость конца

Каковы шансы, что этого не случится? Похоже, крайне малые. Сенат США пророссийской позицией сейчас не отличается и если внесет изменения в эти положения законопроекта, то, скорее, в сторону ужесточения. В целом обстановка вокруг ДРСМД последний год оставляет ощущение последовательных спланированных действий — в течение 2017 г. информационная накачка о «российских нарушениях», в конце года — принятие решения о начале разработки, в следующем — о начале производства.

При этом характер обвинений таков, что при сохранении тенденции у России в принципе не будет возможности оправдаться через год. За прошедшие год с небольшим с начала текущего кризиса (если отсчитывать с опубликованной 14 февраля 2017 г. статьи NYT) общественности не были представлены вообще никакие доказательства российских нарушений.

Это не преувеличение и не попытка сказать, что они были неубедительны или ничтожны — вся кампания по обвинению буквально строится на монотонном повторении множеством должностных лиц США того, что «Россия нарушает ДРСМД». Тут уже не до традиционных воспоминаний о выступлении Колина Пауэлла в ООН по поводу иракского химоружия — тогда хотя бы не поленились принести пробирку.

Единственной конкретикой является название «преступного» ракетного комплекса — SSC-8 (российский индекс 9М729). Якобы еще зимой 2016/17 годов вооруженным силам были поставлены два бригадных комплекта этих комплексов, однако до сих пор общественности не представлено ни одного фото. Сообщалось, что некие спутниковые фото были показаны российским дипломатам — от этого только больше вопросов, зачем их продолжать скрывать от мировой общественности. Вероятно, есть проблемы с убедительностью.

Кроме того, с тех пор никак не комментировалось продолжение поставок — сколько, по мнению американских разведывательных, военных и политических кругов, этих комплексов, которым «Россия придает большое значение» сегодня? Четыре бригады, шесть, восемь? Где они размещены? Это даже не обсуждается. Неудивительно при этом, что столь же монотонные повторения российских властей, что Россия продолжает соблюдать положения ДРСМД, эффекта не имеют и в принципе иметь не могут.

Возникает проблема и с требуемой «верифицируемостью» возвращения России к соблюдению ДРСМД. Все инспекции по ДРСМД закончились, согласно положениям договора, в 2000 г. Почему Россия должна допускать дополнительные? Да и в целом, учитывая ситуацию с иранской ядерной сделкой, и отказ Д.Трампа от саммита с лидером КНДР через несколько часов после ликвидации той ядерного полигона, есть подозрения в возможности в чем-то убедить американские власти.

Похоже, опасения, что 30-летний юбилей для заключенного в 1987 г. ДРСМД станет последним, начинают сбываться. Несомненно, что в ответ на официальный и сдобренный очередными обвинениями отказ США соблюдать ключевое положение договора Россия объявит как минимум о его приостановке и анонсирует ответные разработки.

Развал ДРСМД грозит не только гонкой ракетных вооружений в Европе (если США сумеют добиться поддержки европейских союзников, в чем нет полной уверенности) и на Дальнем Востоке (причем с участием Китая), но, что возможно еще более неприятно — разрушением действовавшей тридцать лет системы договоров по ограничению ядерных вооружений (серия СНВ-СНП).

И продление текущих соглашений, и тем более выработка новых будет крайне затруднена образовавшимся «вакуумом» неограниченных носителей с дальностью менее 5500 км, которые (как и заряды на них) не регламентируются, например, текущим СНВ-3, так как он исходит из того, что их нет.

Судя по всему, нас ждет возврат к положению схожему с наиболее неприятными периодами прошлой холодной войны и остается надеяться только на благополучное завершение очередного периода обострения.    

Александр Ермаков, военный обозреватель