Евразия – огромный континент, средоточие мировой истории. Сейчас в регионе развиваются несколько интеграционных проектов, но одновременно с этим протекают и ряд конфликтов. Очевидно, что в 2019 г. позиции существующих интеграционных групп, а также отдельно взятых крупных игроков будут определять как позитивные, так и негативные аспекты развития Евразии. Например, недавно посол России в Беларуси Михаил Бабич заявил, что ЕС совместно с США проводят в отношении Беларуси системную работу, чтобы посеять недоверие между Москвой и Минском. Поэтому стратегия Евросоюза в Евразии, притом что отдельно стоит говорить о стратегии ЕС в Восточной Европе и в Центральной Азии, а также в целом на постсоветском пространстве, требует самого пристального внимания.

Стратегия ЕС в Восточной Европе

Восточная Европа для ЕС – это особой регион, так как он является пограничным с Россией, при этом большая часть государств этого региона уже находится во взаимодействии с ЕС благодаря членству в интеграционной группе или подписанию соглашений об ассоциации. Однако из этого списка явно выбивается Беларусь, которая отдала предпочтение союзническим отношениям с Россией, а ее президент периодически весьма откровенно дает понять, что не доверяет предложениям Евросоюза.

Восточная Европа остается в восприятии Брюсселя сложным пространством, требующим постоянного приложения усилий в рамках демократизации, ведь даже страны-члены ЕС, например, Венгрия, Польша, Чехия, часто определяются Брюсселем как страны, не соблюдающие демократические нормы. Более того, разделительные линии, которые прокладывают сами члены ЕС между собой и Брюсселем, отказываясь от компромисса по тем или иным вопросам (прежде всего, по вопросу миграционных квот), указывают на пробуксовки интеграционного движения в целом. В сущности, миграционный кризис обозначил определенные политические границы внутри союза. Так, страны-новички в составе ЕС полагают, что их голос никогда ничего не значил и ничего не значит ныне. При этом страны Западной Европы традиционно скептично относятся к требованиям своих «новых партнеров». Хорошей иллюстрацией этой ситуации является отношение британского общества к «новичкам» из Восточной Европы и проявляемое им откровенное недовольство ростом иммигрантов из стран этого региона, что стало одним из факторов брекзита.

При этом очень часто Брюссель признает, что у него нет инструментов заставить бунтующие страны соблюдать все нормы и принципы ЕС. Иной раз политические деятели даже полагают, что бунт Польши или Венгрии является более серьезной угрозой для ЕС, нежели брекзит. И это притом что данные страны продолжают получать значительную финансовую поддержку от структурных фондов ЕС. Помимо этого, бунтарская позиция одних государств-членов оказывается выгодной и другим. В частности, Австрия довольно благосклонно отнеслась к решению Венгрии и Польши отказаться от выполнения квот по приему беженцев.

Очевидно, что критика ЕС не оказала влияния на решение споров недовольных стран с Брюсселем, и конфликты между ними останутся характерными для последующего развития ЕС, тем более в 2019 г., когда в Европарламент могут прийти евроскептично настроенные партии.

Кроме того, судя по изменениям в экономической стратегии ЕС и переориентации финансовых субсидий с поддержки стран Восточной Европы на страны Южной Европы, раскол по линии Восток – Запад точно сохранится в нынешнем году.

Поэтому весьма интересно, что, например, Польша наряду с прибалтийскими государствами называет себя инструментом демократизации стран постсоветского пространства, подписавших соглашения об ассоциации с ЕС. Центральным элементом взаимодействия стран ЕС и стран постсоветского пространства стало Восточное партнерство. В 2019 г. ожидается проведение юбилейных мероприятий, связанных с десятилетием программы, поэтому вместо традиционного саммита состоится конференция, на которую будут приглашены представители Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Молдовы, Украины. Это обосновано не только юбилейными мероприятиями, но и предстоящими выборами в институты ЕС.

На последнем саммите Восточного партнерства в ноябре 2018 г. было принято решение активнее поощрять те государства, которые сами стремятся к взаимодействию с Евросоюзом. Однако очевидно, что Стратегия ЕС в рамках «Восточного партнерства+» ориентирована, в первую очередь, на установление более полного взаимодействия с теми государствами, которые не столь активны в данном процессе, поэтому акцент будет сделан, прежде всего, на проекты в отношении Беларуси.

Это тем более справедливо, если учитывать, что к 2020 г. Восточное партнерство должно реализовать 20 ключевых положений, которые касаются как вопросов прав человека, гражданского общества, СМИ, так и системы управления. Для реализации поставленных целей ЕС предлагает двусторонние взаимодействия в рамках так называемых многосторонних платформ, которые предполагают диалог между парламентариями, членами правительств, бизнес-сообществами и представителями гражданского общества, при этом основное внимание будет уделяться диалогу с гражданским обществом. В этом плане в 2019 г. в рамках Восточного партнерства можно ожидать значительного увеличения многочисленных гуманитарных программ и проектов.

Стратегия ЕС в Центральной Азии

Восточное партнерство вполне можно рассматривать как глобальную стратегию ЕС, нацеленную, в том числе, на постсоветское пространство в целом. И во многих своих положениях она согласуется со стратегией ЕС в Центральной Азии. И обе они, в свою очередь, являются частью Глобальной стратегии ЕС. Глобальная стратегия всеохватна и касается в целом основных направлений внешних действий ЕС. Однако важно, что в ней зафиксировано взаимодействие между уже существующими стратегиями, продвигающими интересы ЕС в различных регионах мира. Интересно, что три из пяти приоритетов Глобальной стратегии согласуются с политикой ЕС на постсоветском пространстве в целом как в рамках Восточного партнерства, так и в рамках центральноазиатской стратегии ЕС: безопасность союза посредством устойчивого взаимодействия с государствами вне ЕС; государственная и общественная устойчивость на Востоке ЕС; совместное преодоление конфликтов.

Именно по этим линиям в 2019 г. будет развиваться Стратегия ЕС в Центральной Азии, судя по документу «Взаимодействие Европы и Азии – структурные элементы для стратегии ЕС», который был принят в сентябре 2018 г. и представлен на саммите «Азия-Европа» в Брюсселе 18-19 октября.

Интересно, что Евросоюз, хотя он по-прежнему противодействует ЕАЭС и даже не упоминает его в своей стратегии, тем не менее обращает внимание на необходимость сотрудничества с Россией в данном регионе. Хотя это явно декларация, но не реальное намерение. Тем временем в Центральной Азии ЕС стремится создать устойчивое взаимодействие с гражданским обществом, а также делает акцент на заключение двусторонних соглашений. И здесь более пристальное внимание со стороны Евросоюза обращено на Казахстан.

В целом мы видим, что ЕС стремится выстроить наиболее активное взаимодействие именно с основными союзниками России по ЕАЭС. Это заставляет полагать, что так или иначе, но данная политика направлена на ослабление позиций России в рамках ЕАЭС.

Тем не менее вряд ли возможно в современных условиях реализовывать положения, направленные на евразийское пространство в целом без учета позиций России и Китая. Кроме того, Китай подписал соглашение с ЕАЭС о сопряжении евразийской интеграции и проекта Экономического пояса Шелкового пути. Это многократно упрочивает позиции России и ее союзников по ЕАЭС.

Выводы

Таким образом, в 2019 г. постсоветское пространство в целом останется важнейшим регионом для внешней политики Европейского союза. Он сохранит ныне существующие инструменты для взаимодействия с государствами региона, продвигая программы и проекты в области гуманитарного взаимодействия, прежде всего, по линии развития прав человека, улучшения работы СМИ и неправительственных организаций.

Соответственно, Россия по-прежнему будет восприниматься как некоторое препятствие в развитии данных проектов, что не способствует установлению взаимодействия между ЕС и ЕАЭС. Тем не менее, поскольку в 2018 г. Брюссель фактически признал отсутствие реальных механизмов упрочить позиции в регионе, в 2019 г. он будет вынужден учитывать фактор России на постсоветском пространстве.

Наталья Еремина, доктор политических наук, доцент СПбГУ, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований