Сотрудничество России и Китая, особенно в условиях, когда обе страны сталкиваются с экономическим и политическим давлением со стороны Запада, стабильно набирает обороты. Так, например, в 2018 г. товарооборот Москвы с Пекином увеличился на 25% и достиг $108 млрд, впервые за 12 лет российский экспорт в КНР превысил импорт. При этом стороны взаимодействуют не только в двустороннем формате: еще в 2015 г. было объявлено о сопряжении строительства Экономического пояса Шелкового пути и Евразийского союза. Однако, по мнению профессора РУДН Юрия Тавровского, озвученный властями двух стран лозунг пока слабо наполняется практическим содержанием. Собеседник «Евразия.Эксперт» объяснил, почему китайские эксперты недооценивают ЕАЭС, как Москве и Пекину избавиться от «узких мест» в экономических отношениях и чем обернется торговая война США с Поднебесной.

- Юрий Вадимович, Россия впервые за 12 лет изменила баланс в торговле с Китаем. Итоги 2018 г. говорят о том, что Москва стала нетто-экспортером в торговле с Пекином: российский экспорт в Китай превысил импорт на $3,9 млрд. За счет каких факторов это стало возможным? 

- За изменением в объеме российско-китайской торговли стоит несколько причин. Нарастает экспорт углеводородов ($41 млрд или 73.5% из $56 млрд), а с начала 2020 г., когда войдет в эксплуатацию газопровод «Сила Сибири», он станет еще больше. С трудом пробиваются на китайский рынок наши сельхозпродукты – в добавок к традиционным морепродуктам добавляются мясо, молочные продукты, зерно. Незначительно вырос экспорт машиностроительной продукции.

Все эти цифры роста, конечно, заслуживают положительной оценки. Но они могли бы быть гораздо больше, если бы не «узкие места». Сейчас главное из них – область финансов, взаимных расчетов. Китайские банки под предлогом боязни американских санкций не хотят работать с нашими.

Китайская сторона отложила подписание соглашения о сопряжении платежных систем. На примере китайско-американских торговых споров мы видим, что достаточно решения Си Цзиньпина, и обе стороны заключают договоры и соглашения о намерениях на $100 млрд (во время поездки во Флориду в 2017 г.). Еще одно решение – и новый пакет соглашений на $200 млрд (по итогам визита Дональда Трампа в Пекин). С учетом политических реалий Китая, параметры товарооборота с любой страной могут регулироваться в любую сторону.

- Как в китайской элите, на уровне экспертов относятся к Евразийскому экономическому союзу? Как они воспринимают эту организацию? 

- Китайские эксперты и чиновники недооценивают ЕАЭС.

Такое мнение у меня сложилось от приватных бесед и участия в разных конференциях в КНР. Известно, что китайская дипломатия предпочитает двусторонние отношения. ЕАЭС же, который умудряется вырабатывать единую позицию по некоторым важным вопросам торговли, усложняет укрепление позиций Пекина в малых странах.

Лозунг «сопряжения ЕАЭС и «Пояса и пути», с моей точки зрения, пока слабо наполняется практическим содержанием. Посмотрим, какая судьба ждет подготовленный торговый договор.

- Как вы оцениваете перспективы сопряжения ЕАЭС и «Пояса и пути»?

- Многое будет зависеть не только от Китая, но и от стран – членов ЕАЭС. Они тоже не всегда придерживаются единой позиции, стараются получить односторонние преимущества за счет других стран – членов. Железные дороги в обход России – яркий, но не единственный пример. В Москве все это видят, накапливают информацию и рано или поздно предпримут ответные действия. При этом шансов отстоять свои интересы в контактах с великим Китаем больше у крупных игроков.

- Генеральная прокуратура США выдвинула официальные обвинения в промышленном шпионаже и нарушении санкций в отношении Ирана против компании Huawei и ее финансового директора Мэн Ваньчжоу. Что это значит? Что на самом деле стоит за этими обвинениями и торговой войной Вашингтона и Пекина?

- Торговая война США и КНР – это только первый акт драмы. Второй – технологическая блокада Китая.

Со времени перехода КНР на сторону Запада в холодной войне США не только открыли свои рынки и дали добро своим сателлитам на перевод своих предприятий в Китай, но также стали предоставлять сильно отставшей Поднебесной свои технологии. Спохватились поздно, когда Китай стал второй экономической державой мира. Сейчас США пытаются «обрубить» каналы утечки интеллектуальной собственности в Китай.

Мне встречались американские оценки стоимости «украденной технологии» – $500 млрд в год. «Примерная порка» концернов ZTE и Huawei является составной частью стратегии «технологической блокады». Насколько сильно Китай связан пуповиной «утечек технологий» с Америкой? Каковы последствия перерезания этой «пуповины»? Покажет ближайшее время.

- Раунд торговых переговоров США и Китая 30-31 января завершился без достижения какого-либо результата. Недавно стороны встретились вновь. На ваш взгляд, будет ли между Пекином и Вашингтоном достигнуто соглашение?

- Торговые переговоры рано или поздно закончатся тем или иным компромиссом. Но он просуществует недолго. Еще раз вспомним о договоренностях Си Цзиньпина и Трампа во Флориде и в Пекине. Вскоре после подписаний, улыбок и рукопожатий американцы переходили к выдвижению новых требований.

Главная цель США – прекратить ускоренное развитие Китая, которое стало возможным не только благодаря стратегической помощи Запада, но и за счет разработки системы «социализма с китайской спецификой», при которой плановая и рыночная экономика развиваются параллельно под присмотром и при регулирующей роли Компартии.

Новые требования США о «структурных реформах» как раз и подразумевают демонтаж «социализма с китайской спецификой». Само собой разумеется, Компартия на самоубийство не пойдет. Значит, впереди довольно жесткие обмены асимметричными ударами. На передний план выходит вопрос о политической воле двух элит и двух лидеров.