11 февраля 2019 г. 19:11

Евросоюз поднимает ставки в противостоянии с ЕАЭС

/ Евросоюз поднимает ставки в противостоянии с ЕАЭС

Евразия – огромный континент, средоточие мировой истории. Сейчас в регионе развиваются несколько интеграционных проектов, но одновременно с этим протекают и ряд конфликтов. Очевидно, что в 2019 г. позиции существующих интеграционных групп, а также отдельно взятых крупных игроков будут определять как позитивные, так и негативные аспекты развития Евразии. Например, недавно посол России в Беларуси Михаил Бабич заявил, что ЕС совместно с США проводят в отношении Беларуси системную работу, чтобы посеять недоверие между Москвой и Минском. Поэтому стратегия Евросоюза в Евразии, притом что отдельно стоит говорить о стратегии ЕС в Восточной Европе и в Центральной Азии, а также в целом на постсоветском пространстве, требует самого пристального внимания.

Стратегия ЕС в Восточной Европе


Восточная Европа для ЕС – это особой регион, так как он является пограничным с Россией, при этом большая часть государств этого региона уже находится во взаимодействии с ЕС благодаря членству в интеграционной группе или подписанию соглашений об ассоциации. Однако из этого списка явно выбивается Беларусь, которая отдала предпочтение союзническим отношениям с Россией, а ее президент периодически весьма откровенно дает понять, что не доверяет предложениям Евросоюза.

Восточная Европа остается в восприятии Брюсселя сложным пространством, требующим постоянного приложения усилий в рамках демократизации, ведь даже страны-члены ЕС, например, Венгрия, Польша, Чехия, часто определяются Брюсселем как страны, не соблюдающие демократические нормы. Более того, разделительные линии, которые прокладывают сами члены ЕС между собой и Брюсселем, отказываясь от компромисса по тем или иным вопросам (прежде всего, по вопросу миграционных квот), указывают на пробуксовки интеграционного движения в целом. В сущности, миграционный кризис обозначил определенные политические границы внутри союза. Так, страны-новички в составе ЕС полагают, что их голос никогда ничего не значил и ничего не значит ныне. При этом страны Западной Европы традиционно скептично относятся к требованиям своих «новых партнеров». Хорошей иллюстрацией этой ситуации является отношение британского общества к «новичкам» из Восточной Европы и проявляемое им откровенное недовольство ростом иммигрантов из стран этого региона, что стало одним из факторов брекзита.

При этом очень часто Брюссель признает, что у него нет инструментов заставить бунтующие страны соблюдать все нормы и принципы ЕС. Иной раз политические деятели даже полагают, что бунт Польши или Венгрии является более серьезной угрозой для ЕС, нежели брекзит. И это притом что данные страны продолжают получать значительную финансовую поддержку от структурных фондов ЕС. Помимо этого, бунтарская позиция одних государств-членов оказывается выгодной и другим. В частности, Австрия довольно благосклонно отнеслась к решению Венгрии и Польши отказаться от выполнения квот по приему беженцев.

Очевидно, что критика ЕС не оказала влияния на решение споров недовольных стран с Брюсселем, и конфликты между ними останутся характерными для последующего развития ЕС, тем более в 2019 г., когда в Европарламент могут прийти евроскептично настроенные партии.

Кроме того, судя по изменениям в экономической стратегии ЕС и переориентации финансовых субсидий с поддержки стран Восточной Европы на страны Южной Европы, раскол по линии Восток – Запад точно сохранится в нынешнем году.

Поэтому весьма интересно, что, например, Польша наряду с прибалтийскими государствами называет себя инструментом демократизации стран постсоветского пространства, подписавших соглашения об ассоциации с ЕС. Центральным элементом взаимодействия стран ЕС и стран постсоветского пространства стало Восточное партнерство. В 2019 г. ожидается проведение юбилейных мероприятий, связанных с десятилетием программы, поэтому вместо традиционного саммита состоится конференция, на которую будут приглашены представители Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Молдовы, Украины. Это обосновано не только юбилейными мероприятиями, но и предстоящими выборами в институты ЕС.

На последнем саммите Восточного партнерства в ноябре 2018 г. было принято решение активнее поощрять те государства, которые сами стремятся к взаимодействию с Евросоюзом. Однако очевидно, что Стратегия ЕС в рамках «Восточного партнерства+» ориентирована, в первую очередь, на установление более полного взаимодействия с теми государствами, которые не столь активны в данном процессе, поэтому акцент будет сделан, прежде всего, на проекты в отношении Беларуси.

Это тем более справедливо, если учитывать, что к 2020 г. Восточное партнерство должно реализовать 20 ключевых положений, которые касаются как вопросов прав человека, гражданского общества, СМИ, так и системы управления. Для реализации поставленных целей ЕС предлагает двусторонние взаимодействия в рамках так называемых многосторонних платформ, которые предполагают диалог между парламентариями, членами правительств, бизнес-сообществами и представителями гражданского общества, при этом основное внимание будет уделяться диалогу с гражданским обществом. В этом плане в 2019 г. в рамках Восточного партнерства можно ожидать значительного увеличения многочисленных гуманитарных программ и проектов.

Стратегия ЕС в Центральной Азии


Восточное партнерство вполне можно рассматривать как глобальную стратегию ЕС, нацеленную, в том числе, на постсоветское пространство в целом. И во многих своих положениях она согласуется со стратегией ЕС в Центральной Азии. И обе они, в свою очередь, являются частью Глобальной стратегии ЕС. Глобальная стратегия всеохватна и касается в целом основных направлений внешних действий ЕС. Однако важно, что в ней зафиксировано взаимодействие между уже существующими стратегиями, продвигающими интересы ЕС в различных регионах мира. Интересно, что три из пяти приоритетов Глобальной стратегии согласуются с политикой ЕС на постсоветском пространстве в целом как в рамках Восточного партнерства, так и в рамках центральноазиатской стратегии ЕС: безопасность союза посредством устойчивого взаимодействия с государствами вне ЕС; государственная и общественная устойчивость на Востоке ЕС; совместное преодоление конфликтов.

Именно по этим линиям в 2019 г. будет развиваться Стратегия ЕС в Центральной Азии, судя по документу «Взаимодействие Европы и Азии – структурные элементы для стратегии ЕС», который был принят в сентябре 2018 г. и представлен на саммите «Азия-Европа» в Брюсселе 18-19 октября.

Интересно, что Евросоюз, хотя он по-прежнему противодействует ЕАЭС и даже не упоминает его в своей стратегии, тем не менее обращает внимание на необходимость сотрудничества с Россией в данном регионе. Хотя это явно декларация, но не реальное намерение. Тем временем в Центральной Азии ЕС стремится создать устойчивое взаимодействие с гражданским обществом, а также делает акцент на заключение двусторонних соглашений. И здесь более пристальное внимание со стороны Евросоюза обращено на Казахстан.

В целом мы видим, что ЕС стремится выстроить наиболее активное взаимодействие именно с основными союзниками России по ЕАЭС. Это заставляет полагать, что так или иначе, но данная политика направлена на ослабление позиций России в рамках ЕАЭС.

Тем не менее вряд ли возможно в современных условиях реализовывать положения, направленные на евразийское пространство в целом без учета позиций России и Китая. Кроме того, Китай подписал соглашение с ЕАЭС о сопряжении евразийской интеграции и проекта Экономического пояса Шелкового пути. Это многократно упрочивает позиции России и ее союзников по ЕАЭС.

Выводы


Таким образом, в 2019 г. постсоветское пространство в целом останется важнейшим регионом для внешней политики Европейского союза. Он сохранит ныне существующие инструменты для взаимодействия с государствами региона, продвигая программы и проекты в области гуманитарного взаимодействия, прежде всего, по линии развития прав человека, улучшения работы СМИ и неправительственных организаций.

Соответственно, Россия по-прежнему будет восприниматься как некоторое препятствие в развитии данных проектов, что не способствует установлению взаимодействия между ЕС и ЕАЭС. Тем не менее, поскольку в 2018 г. Брюссель фактически признал отсутствие реальных механизмов упрочить позиции в регионе, в 2019 г. он будет вынужден учитывать фактор России на постсоветском пространстве.


Наталья Еремина, доктор политических наук, доцент СПбГУ, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований

Комментарии
20 мая
РЕДАКТОРСКая КОЛОНКа

Москва сделала геостратегический выбор поддерживать Минск.

Инфографика: Силы и структуры США и НАТО в Польше и Прибалтике
инфографика
Цифра недели

35 млрд

кВт*ч электроэнергии суммарно выработала БелАЭС с момента начала работы. В 2024 г. выработка уже составила более 12 млрд кВт*ч: почти на 6% выше, чем за весь 2023 г.
– Пресс-служба БелАЭС