«Финансовый голод»: почему западные партнеры не спешат инвестировать в Армению

Политическая турбулентность в 2018 г. не прошла для Армении без следа – цифры статистики свидетельствуют о серьезном ослаблении инвестиционного климата. Новая власть планировала быстро вернуть в страну зарубежные инвестиции, однако результаты предпринятых шагов пока неоднозначны. Проанализировав инвестиционную политику Армении, политический обозреватель исследовательского института «Политэкономия» (Ереван) Бениамин Матевосян рассказал об основных проблемах, мешающих Еревану восстановить доверие инвесторов к стране, и о том, как республика может преодолеть «инвестиционный голод».

Последние год и 9 месяцев были для Армении насыщены целым рядом экстраординарных явлений. В этот относительно короткий промежуток времени уместились такие события, как окончательный переход к Парламентской республике, избрание бывшего президента страны Сержа Саргсяна на пост премьер министра, его скоропалительная отставка под давлением требований общественных масс и избрание на пост главы государства «народного премьера», бывшего журналиста и депутата Никола Пашиняна. Все произошедшее получило название «бархатная революция». Было это действительно революцией по своему содержанию или просто механическим транзитом власти от одной группы к другой, интерес вызывает сегодня в первую очередь экономический шлейф тех событий.

Деньги любят стабильность

Противники «бархатной революции» как в дни известных событий апреля-мая 2018 г., так и после них говорили о том, что столь кардинальные изменения в политической конструкции Армении приведут к экономической стагнации, оттоку капитала и сокращению объемов прямых иностранных инвестиций (ПИИ).

В июле 2019 г. Евразийский банк развития выпустил доклад по теме «Основные тенденции интеграционного развития Армении в 2018 г.». Информация, содержащаяся в данном экспертном обзоре, а также данные Государственного статистического комитета Армении позволяют сформировать мнение о первичных экономических отголосках события для Армении.

Согласно данным ЕЭК, чистый приток прямых иностранных инвестиций в Армению в 2018 г. составил $254,3 млн. США ($249,8 млн. США в 2017 г.), в том числе из России – $161,8 млн. Согласно же данным Государственного статистического комитета Армении, чистые потоки прямых иностранных инвестиций в реальный сектор Республики в первом квартале 2019 г. составили $7,6 млн против $83,6 млн. за первый квартал 2018 г. Самый значительный объем прямых иностранных инвестиций в Армению, по итогам первого квартала 2019 г., пришелся на Россию. Чистый поток из РФ за отчетный период составил $2,6 млн. Эти цифры отчетливо показывают, что более привлекательной для иностранных инвестиций после революции Армения не стала.

Золотое «дно»

Динамика иностранных инвестиций из третьих стран по направлению Армении особенно пострадала во II и III кварталах 2018 г. в результате фактической приостановки Амулсарской программы. Длительные акции протестов, организованные после выявления инспекционными органами нарушений экологических норм, препятствовали работе «Lydian Armenia».

Программа Амулсарского рудника является первым проектом компании «Lydian Armenia» в стране. 100% акций основанной в 2005 г. армянской геолого-разведывательной компании принадлежат «Lydian International». Само же Амулсарское золоторудное месторождение, расположенное на юго-востоке страны в 13 км от курортного города Джермук – второе по запасам чистого золота месторождение в Армении, содержащее порядка 31 млн. тонн руды и 40 тонн чистого золота.

Сегодня вопрос об эксплуатации Амулсара вышел на свой завершающий этап после того, как 15 августа глава Следственного комитета Армении Айк Григорян представил итоговое заключение международной экспертной группы компании «Earth link & Advanced Resources Development» (ELARD) в рамках уголовного дела, возбужденного 20 июля 2018 г. Согласно ему, экологических угроз для эксплуатации месторождения нет, а вероятные риски возможно контролировать при принятии мер, однако урон армянской экономике уже нанесен.

Нанесен урон и имиджу Армении как страны, привлекательной для инвестиций – ведь больше года крупнейший инвестор, уже вложивший в разработку месторождения более $350 млн, не мог осуществлять работы на золотом руднике по причине того, что группа экологов перекрыла все ведущие к горе дороги, а правительство и правоохранительные органы не предприняли мер по их разблокировке.

Брендирование не удалось

Пашинян искренне полагал и неоднократно заявлял о то, что превращением «бархатной революции» в бренд можно привлечь в армянскую экономику деньги и обеспечить инвестиционный бум. Это заблуждение было по своим масштабам огромным, и уже стало губительным для экономики Армении.

Революция негативно сказалась на экономике: капитал начал убегать, инвестиции сократились. История с Амулсаром еще больше снизила инвестиционную привлекательность страны.

Даже министр экономики Армении Тигран Хачатрян отметил, что история с компанией «Lydian Armenia» привела к тому, что международные инвесторы находились в некоем напряжении и ждали решения по данному вопросу.

Пашинян давно понял, что ошибся в вопросе Амулсара, но тянул время, чтобы суметь исправить собственную ошибку. Он сделал это, когда во время прямого эфира на своей странице заявил о том, что экспертное заключение позволять эксплуатировать месторождение без неконтролируемого ущерба для окружающей среды. Но время уже ушло: Армения недополучила десятки миллионов в виде налогов от компании «Lydian Armenia» (по оценкам все того же министра экономики, ежегодно от эксплуатации месторождения бюджет в виде налогов получал бы от 45 до $50 млн), сотни людей лишились работы, а экономическому имиджу страны был нанесен удар, последствия которого еще долго будут ощущаться.

Если же оставить ситуацию с Амулсаром в сторону, то в целом можно отметить, что Пашинян и сам давно понял, что инвесторы не спешат вкладываться в экономику страны. После своего прошлогоднего рабочего визита на саммит НАТО в Брюсселе в беседе с армянскими журналистами премьер заявил, что, с одной стороны, западные партнеры приветствуют победу демократии в Армении, а с другой, не спешат увеличивать финансовую поддержку стране. Если же добавить к этому, что те же США, скорее всего, сократят финансовую помощь пока еще непризнанной Республике Арцах (Нагорно-Карабахская Республика), то становится ясно, что с привлечением денег у новой власти Армении проблем больше, чем возможных путей их решения.

Кроме того, как мы уже многократно отмечали, те же самые Соединенные Штаты готовы помочь Армении только в том случае, если официальный Ереван полностью включится в проект реализации так называемого «плана Болтона», который нацелен на геополитическую перекройку всего Ближнего Востока и Южнокавказского региона. В рамках данного плана Армения получит западные инвестиции и доступ к азербайджанским и турецким транспортным и энергетическим коммуникациям в обмен на территориальные уступки в Карабахе. Пашинян, судя по всему, еще не принял конечного решения по данному вопросу, и многое будет зависеть от результатов президентских выборов Арцахе, которые пройдут весной 2020 года. Если до этого армянскому премьеру удастся «решить вопрос» с неугодной ему военно-политической элитой НКР, посадить неугодных генералов, и способствовать победе выгодного ему кандидата в президенты, то возможность реализации «плана Болтона» значительно возрастет. Но деньги нужны уже сейчас…

А что с Россией?

Как видно из приведенной выше статистики, несмотря на общий спад инвестиций в экономику Армении российские инвестиции в первом квартале 2019 г. превысили инвестиции за аналогичный период 2018 г. И это в условиях определенного кризиса в армяно-российских отношениях. Чем он обусловлен?

Путь, которым Пашинян пришел к власти, является неприемлемым не только для России, но и для всего пространства ЕАЭС в целом. Этот путь принято именовать в России и ЕАЭС «цветными революциями», и хотя новые армянские власти постоянно заявляли о том, что смена власти не несет в себе геополитического фактора, но сомнения на этот счет в Москве оставались. Однако, вместо того, чтобы развеять эти сомнения, армянский премьер сделал все, чтобы усугубить ситуацию (уже неважно, было ли это продуманной политикой, или проявлением неопытности, факт от этого не меняется).

Предпринятые шаги по преследованию бывшего генсека ОДКБ Юрия Хачатурова на фоне «потепления» отношений между Пашиняном и Болтоном были восприняты не только как целенаправленный удар по имиджу ОДКБ и Москвы, но и как шаги, направленные на смену внешнеполитического вектора.

Еще более серьезное напряжение в армяно-российских отношениях породил арест второго президента страны Роберта Кочаряна, человека, которого официальная Москва долгие годы воспринимала как своего основного партнера в Армении, к мнению которого могли прислушаться даже в период, когда Кочарян уже не находился у руля армянского государства. Если же добавить к этому формально «более мелкие» происшествия – такие, как обыски в ереванском офисе ЮКЖД и высказывания бывшего депутата правящего блока «Мой шаг» Нарине Тухикян о том, что российские телекомпании, в частности, канал «Россия», выпускают в эфир крайне агрессивные передачи с явной антиармянской направленностью (притом она сразу же подняла вопрос об ограничении трансляции российских телеканалов «Мир», «Первый канал» и «Россия 1»), а также высказывания самого Пашиняна о том, стоит ли серьезно относиться к ОДКБ, то картина зревшего в армяно-российских отношениях кризиса становится более полной.

Аналитики уже давно отметили, что в блоке «Мой шаг» принято отождествлять слова «Армения» и «Пашинян», а все свои публичные высказывания принято согласовывать с «генеральной линией партии». Это означает, что Тухикян выступала не с собственной инициативой, а выполняла спущенное сверху распоряжение. Очевидно, что в этих условиях не может быть и речи о значительном увеличении потока инвестиций из России. Причем из Москвы об этом заявляют прямо, и помимо действий Пашиняна-премьера напоминают ему и его высказывания в бытность депутатом.

Председатель Комитета Госдумы России по делам СНГ, евразийской интеграции и делам соотечественников Леонид Калашников в эфире передачи «Воскресный вечер с Владимиров Соловьевым» отметил, что в ходе прошлогодней встречи с Николом Пашиняном, состоявшейся в преддверии его избрания премьер-министром, обратил его внимание на тот факт, что ранее сделанные им заявления в качестве оппозиционного депутата о выходе Армении из ЕАЭС негативно повлияют на приток российских инвестиций, и статистика за последний год показала, что он не ошибся. Он также подчеркнул, что позиция Пашиняна за прошедший коренным образом изменилась, но на инвестиционной динамике это пока не сказалось.

Важно при этом подчеркнуть, что, создав в армяно-российских отношениях напряженность, официальный Ереван не смог найти одобрения и поддержки и на Западе, в Вашингтоне. В американской столице, мягко говоря, неодобрительно восприняли решение Еревана направить в Сирию свой корпус, а также разрешение российским службам войти на территорию американских биолабораторий, расположенных в Армении. Эта та реальность, в которой сегодня существует армянское государство. Реальность эта возвращает всех с небес на землю и напоминает, в каком регионе мы живем, кто является нашим стратегическим партнером и с кем наша система экономики, и, главное, система безопасности связана прочными нитями.

Соседняя с Арменией Грузия после «революции роз» отказалась во внешней политике от принципов комплементаризма, сделала резкий поворот в сторону Запада. Однако при этом она потеряла Южную Осетию и Абхазию. Очевидно, что ценой «резкого поворота» для Армении станет потеря Карабаха. В Армении очень мало маргинальных кругов, которые готовы пойти на этот шаг.

Комплементаризму нет альтернативы

Политика комплементаризма для Армении действительно не имеет альтернативы. И привлечение инвестиций из России и с Запада возможно только в случае, если официальный Ереван будет для обоих международных акторов предсказуемым, надежным партнером, четко осознающим свои интересы и действующим не в поле противоречия интересов двух мировых центров, а в поле их соприкосновения.

В начале нулевых армянский рынок был привлекательным не только для российских инвестиций, но и для американского капитала.

Чего стоят только программы, реализованные в рамках участия Армении в американском проекте «Вызовы тысячелетия». В нулевые был построен армяно-иранский газопровод, и это в условиях, когда США уже в то время накладывали на Иран санкции и запрещали исламской республике осуществлять такие проекты с иными государствами. Однако официальному Еревану, несмотря на сопротивление Вашингтона, удалось реализовать данный проект. Все это было осуществлено в условиях, когда армянское руководство не витало в облаках, не сетовало на закрытость границ с Турцией и Азербайджаном, понимало, что США и ЕС – важнейшие партнеры для страны, однако стратегическим партнером воспринималась именно Москва.

Все это привело и к строительному буму, и к росту туризма, и к развитию инфраструктур, а также, в 2006-2007 гг., не к оттоку населения, а небольшой, но волне репатриации армян на Родину.

Чем раньше новое армянское руководство осознает, что альтернативы комплементаризму и стратегическому партнерству с Россией в совокупности с доверительными отношениями с Западом нет, тем скорее Армения преодолеет инвестиционный голод. Однако когда это произойдет, и произойдет ли вообще – вопрос очень сложный, и ответить на него может только действующий премьер-министр.

Бениамин Матевосян, политический обозреватель Исследовательского института «Политэкономия» (Ереван)