«В поисках союзников». К чему приведет сближение Узбекистана и ОДКБ

Сегодня все чаще слышны мнения о том, что в скором времени Узбекистан вернется в ряды ОДКБ. При этом Ташкент довольно активно сотрудничает в военно-политической сфере с США, Китаем и региональными партнерами. В том, что представляет собой политика безопасности страны в настоящий момент, и как она может измениться в ближайшем будущем, специально для «Евразия.Эксперт» разобрался кандидат исторических наук, старший преподаватель Саратовского национального исследовательского государственного университета Евгений Коренев.

Перемены во внешней политике

После прихода к власти в Узбекистане Шавката Мирзиёева в 2016 г. внешнеполитический курс страны стал более прагматичным. Ташкент начал ориентироваться на достижение таких целей развития, как улучшение социально-экономической обстановки и создание благоприятного инвестиционного климата в республике. Неслучайно 2019 г. был объявлен Мирзиёевым Годом активных инвестиций и социального развития.

Для выполнения амбициозных задач в области экономики президент Узбекистана запустил процесс нормализации отношений с соседями по региону. Успешное разрешение пограничных споров позволяет Ташкенту создать по периметру своих границ пояс безопасности в той мере, в какой это возможно в реалиях современной Центральной Азии, учитывая соседство страны с неспокойным Афганистаном. Нормализация обстановки в регионе крайне важна для Узбекистана с учетом того, что руководство страны принимает самое активное участие в создании новых транспортных коридоров для активизации торговли с Китаем и бывшими республиками СССР.

Модернизация армии

Всего за несколько лет давняя мечта узбекского руководства о превращении Узбекистана в регионального лидера стала обретать реальные очертания. На сегодняшний день республика обладает самой мощной в Центральной Азии армией. При этом в последние годы вооруженные силы страны быстро модернизируются, в том числе при помощи развития военно-технического сотрудничества с рядом государств, среди которых особо выделяется Россия. Она подписала с Узбекистаном контракты на поставку боевых вертолетов Ми-35М, бронемашин «Тайфун-К» и других видов военной техники, причем по внутренним ценам.

Кроме того, узбекские военнослужащие приняли участие в ряде учений совместно со своими российскими коллегами. Например, в декабре 2019 г. были проведены тактические учения «Восток – 2019», которые прошли на полигоне «Гурумсарай» Восточного военного округа Узбекистана. Военнослужащие двух стран отрабатывали противодействие террористическим группам в условиях горной местности.

Вопросы сотрудничества

На этом фоне в 2018-2019 г. активизировались дискуссии, прежде всего, в экспертной среде и в СМИ, о возвращении Узбекистана в ОДКБ, несмотря на то, что никаких официальных заявлений ни одна из сторон не сделала.

Однако существуют и альтернативы развитию «пророссийского» курса в рамках политики безопасности Ташкента. К примеру, 3 февраля в Ташкент с официальным визитом прибыл госсекретарь США Майк Помпео. В ходе встречи с президентом Узбекистана он обсудил все аспекты узбекско-американских отношений, которые были охарактеризованы сторонами как стратегическое партнерство.

Помпео высоко оценил демократические преобразования и реформы в области экономики, запущенные узбекским руководством, а также новый внешнеполитический курс страны. Такие оценки могут свидетельствовать о том, что США воспринимают демократизацию в Узбекистане как удобный повод для активизации отношений с республикой, в том числе и в области безопасности. Так с кем же в реальности хочет дружить Ташкент?

Исходя из отмеченных выше тенденций, можно говорить о наличии нескольких потенциальных сценариев развития политики безопасности Узбекистана:

1) «Назад в ОДКБ»

Полномасштабное возвращение Узбекистана в ОДКБ станет возможным только в случае резкого ухудшения обстановки в Центральной Азии и в соседнем Афганистане. Реальная террористическая угроза или возрастание рисков возникновения «цветной революции» могут побудить Ташкент восстановить свое членство в Организации, чтобы получить право воспользоваться коллективными силами оперативного реагирования ОДКБ в случае необходимости.

При этом стоит отметить, что процедура восстановления своего статуса Узбекистану хорошо известна. Она не так уж сложна, поэтому этот процесс не займет много времени.

Скорее всего, в нынешней ситуации реализация подобного сценария будет связана и с одновременным вступлением страны в ЕАЭС. Этот процесс может напомнить ставшую уже почти традиционной практику интеграции европейских государств сначала в НАТО, а затем в ЕС. Если же Ташкент не имеет реальных планов по вступлению в ЕАЭС, вероятно, он не захочет присоединяться и к ОДКБ, которая фактически стала силовым поясом для евразийского экономического проекта.

2) «ОДКБ + Узбекистан»

Ассоциированное членство в ОДКБ могло бы стать весьма удобным для Узбекистана вариантом. С одной стороны, в случае необходимости можно было бы воспользоваться практически всеми преимуществами полноправного члена Организации, а с другой, дистанцироваться от решения тех вопросов, которые Ташкенту не интересны, развивая при этом сотрудничество с различными акторами.

Однако очевидно, что, если такая политика будет проводиться не слишком аккуратно, то довольно быстро союзникам надоест наблюдать за попытками Узбекистана переложить на их плечи собственные проблемы. Это может закончиться лишением страны ее статуса в рамках ОДКБ. Естественно, что говорить о реальности подобного сценария можно будет только тогда, когда в ОДКБ заработает институт полноформатного ассоциированного членства, о котором давно говорят.

3) «Равнение на Пекин»

Сотрудничество в области безопасности с Китаем может стать приоритетным для Узбекистана, если Пекин начнет выдвигать для государств Центральной Азии, участвующих в инициативе «Один пояс и один путь», жесткое требование наладить полномасштабное взаимодействие в области борьбы с общими вызовами и угрозами. Это может потребоваться КНР для усиления не только своего экономического, но и военно-политического присутствия на региональном пространстве. При этом китайское руководство может сделать ставку именно на Узбекистан, который является своего рода осевым государством в центральноазиатском регионе.

Ташкент, заинтересованный в укреплении торгового и инвестиционного сотрудничества с Пекином, в такой ситуации будет вынужден согласиться на интенсификацию сотрудничества с КНР по вопросам безопасности. Осуществляться оно будет преимущественно на индивидуальной основе, а также по линии ШОС.

Китайцы могли бы попытаться занять в перспективе лидирующие позиции в области поставок вооружения Ташкенту, оттеснив по некоторым видам поставляемой техники Россию.

О том, что в последние годы Пекин активно включился в борьбу с Вашингтоном и Москвой за установление контроля над региональными рынками вооружения свидетельствуют недавно опубликованные данные SIPRI. Узбекистан мог бы стать в перспективе одним из ключевых партнеров для КНР в этой сфере на постсоветском пространстве.

Наиболее же радикальным вариантом могло бы стать создание объектов китайской военной инфраструктуры на узбекской территории. Однако этот сценарий выглядит не очень реалистично в силу своей конфликтогенности, поскольку при его реализации столкнутся интересы России и Китая в Центральной Азии. Пекин, скорее всего, будет действовать в отношении Узбекистана осторожно, используя рычаги экономического давления, планомерно наращивая сотрудничество в области безопасности, не заставляя руководство страны оформлять полноценный военно-политический союз с Китаем.

4) «Курс на Запад»

Сближение Узбекистана с НАТО станет возможным в случае, если США с союзниками перейдут к более активной внешней политике в Центральной Азии, как это было в 2000-е гг. в момент проведения операции МССБ в Афганистане. Естественно, что осуществляться подобное взаимодействие будет на антироссийской основе и «под прикрытием» афганской проблематики. В основном сотрудничество будет проходить в рамках программы НАТО «Партнерство ради мира». Узбекские военнослужащие будут проходить обучение в образовательных учреждениях государств-членов Альянса, для повышения уровня оперативной совместимости будет увеличено количество совместных учений. Кроме того, США могли бы существенно нарастить свое присутствие на рынке вооружений Узбекистана.

Американцы при определенном варианте развития событий могут создать свою военную базу на узбекской территории – либо на юге страны недалеко от границы с Афганистаном, либо в районе Ташкента, поскольку столица расположена довольно близко по отношению к 3 государствам ОДКБ: Казахстану, Киргизии и Таджикистану. Это позволило бы США контролировать региональные процессы, не допуская роста российского влияния. Притом на таком объекте можно было бы разместить ракеты средней дальности, что помогло бы осуществить определенное сдерживание России и Китая, поскольку расстояние от потенциальной базы, в том числе до их столиц, составляло бы не более 4000 км.

Из всего вышесказанного наиболее вероятным выглядит интенсификация военно-технического сотрудничества Узбекистана с США, а также организация программ обучения узбекских военнослужащих по линии НАТО. Что касается появления американской базы, то этот вопрос, по всей видимости, не будет решен в ближайшем будущем, поскольку никаких конкретных предложений в последнее время Вашингтон Ташкенту не делал. Что еще важнее, внешнеполитический курс Мирзиёева носит прагматичный характер, поэтому вряд ли он захочет ввязываться в противоборство глобальных игроков, создавая такой объект на своей территории.

5) «Многовекторность»

Многовекторная политика безопасности выглядит наиболее реалистичным сценарием для Узбекистана. Ташкент в последние годы стремился развивать отношения с различными акторами: Россией, США и Китаем, государствами Центральной Азии. Это касалось закупок вооружения, проведения совместных учений, обмена разведданными по линии спецслужб. Взаимодействие с НАТО, ОДКБ и ШОС дополняло сформированную систему партнерских связей Узбекистана в области безопасности.

Необходимо отметить, что руководство страны в последние десятилетия продемонстрировало, что научилось довольно успешно маневрировать в сложных геополитических реалиях. Играя на противоречиях между разными игроками, Ташкент достаточно часто достигал намеченных целей и повышал свою значимость в региональных процессах. Несмотря на то, что Мирзиёев осуществляет определенную коррекцию внешнеполитического курса Ислама Каримова на отдельных направлениях, нет оснований полагать, что в ближайшее время он решится на кардинальные перемены. Узбекистан вряд ли захочет связывать себя какими-либо союзными обязательствами, а потому многовекторная политика будет, по всей видимости, оптимальным вариантом для Ташкента.

Что в итоге?

Таким образом, можно сделать вывод о том, что Узбекистан на сегодняшний день имеет сразу несколько возможностей для дальнейшего развития своей внешнеполитической стратегии. Очевидно, что новое руководство страны настроено корректировать свою политику в области безопасности, исходя из внутриполитических реалий и социально-экономической ситуации в стране. Такой подход не предусматривает резких шагов и кардинальной смены приоритетов во внешней политике. В связи с этим не стоит в ближайшее время ожидать полномасштабного возвращения Узбекистана в ОДКБ, формирования институализированного партнерства с НАТО или полноценного военно-политического союза с КНР. Руководство страны скорее всего, как уже было сказано, будет идти по пути многовекторности, развивая отношения в области безопасности с различными акторами и делая акцент на сотрудничестве с государствами Центральной Азии.

В этих условиях Москве и ОДКБ стоит наращивать взаимодействие с Ташкентом по актуальным вопросам двусторонней повестки дня, представляющим взаимный интерес, но не ждать, что республика в короткие сроки вернется в ряды Организации.

Поспешность в принятии решений о восстановлении членства Узбекистана может обернуться впоследствии очередным его приостановлением, что нанесет серьезный имиджевый удар по ОДКБ. Напротив, планомерная работа, нацеленная на сближение, а также понимание особенностей внешнеполитического курса Ташкента, могут превратить республику в среднесрочной перспективе в постоянного и надежного участника евразийского интеграционного проекта в области безопасности.

Евгений Коренев, кандидат исторических наук, старший преподаватель Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского