6 лет санкций: как Евросоюз саботирует диалог с Россией

Высокомерное отношение Брюсселя к Москве заставляет рассматривать перспективу отказа от попыток диалога с людьми, которые не понимают в нем необходимости, заявил 13 октября глава МИД России Сергей Лавров. Инцидент с отравлением оппозиционера Андрея Навального и последовавшие за эти события в очередной раз продемонстрировали, что Евросоюз не хочет слушать аргументы России и не считает нужным выполнять свои обязательства. А глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен и вовсе призвала «расстаться с иллюзией, что Россия при нынешнем руководстве сможет восстановить статус геополитического партнера ЕС». О том, как Брюссель саботирует реальный диалог и к чему это приведет, читайте в статье доктора политических наук, профессора СПбГУ Натальи Ереминой.

Говоря об отношениях ЕС и России, мы говорим не только и не столько об отношениях Москвы и Брюсселя, сколько об отношениях нашей страны с так называемым Западным миром, который, будучи неоднородным, парадоксальным образом оказывается единым в отношении к России (если говорить о политическом истеблишменте). Пожалуй, антироссийская повестка – один из наиболее часто используемых стимулов подтверждения призрачного евроатлантического единства, и это подтверждение оказывается важнее, нежели рациональные и практические аспекты данной диспозиции.

В чем выражена антироссийскость ЕС?

Во-первых, она проявилась в отказе ЕС от диалога с Москвой по вопросу достижения нового соглашения сторон из-за антироссийской позиции Польши и стран Прибалтики.

Во-вторых, в нарастании так называемых исторических споров вокруг Второй мировой войны, в ходе которых мы засвидетельствовали рост обвинений России (тогда – в лице СССР) в развязывании мирового конфликта и преступлениях коммунизма. Западные политики с огромной радостью уравнивают его с нацизмом, видимо, расписываясь в собственной невежественности или намеренно вводя своих граждан в заблуждение.

В-третьих, в обвинениях России со стороны ЕС в многократном нарушении прав человека, в авторитаризме. Причем, эта повестка сейчас расширена за счет «казуса Навального».

В-четвертых, Россию также обвиняют во вмешательстве в выборы в других странах. Мы не видим никаких доказательств, а лишь слышим обвинения в свой адрес.

В-пятых, и это весьма серьезно, мы наблюдаем обвинения России в использовании химического оружия. И снова без предъявления доказательств.

Так, Россию обвинили непосредственно в использовании химического оружия, а точнее боевого отравляющего вещества на британской территории против Скрипалей. Кроме того, России предъявляли претензии в поддержке режима Башара Асада, который якобы использовал химическое оружие против своего населения. Неудивительно, что Россия принимала участие в опровержении фейковых новостей об инциденте, который устроили «Белые каски» в сирийском городе Дума. Однако, как мы видим, в текущем году российское правительство снова обвинили в использовании химического оружия – теперь уже на территории самой России.

В-шестых, Россию традиционно обвиняют также в ревизии международного порядка, так как она укрепила свое взаимодействие с Китаем, а также демонстрирует свою независимую позицию по отношению к Донбассу, сирийским событиям и так далее.

В общем, для государств так называемого Западного мира Россия «кругом виновата», причем никто не думает о доказательной базе, и тем более, не ставит вопрос о возможных национальных интересах самой России, решающей в том числе задачи собственной безопасности.

Какие инструменты использует ЕС для «наказания» России?

Военные действия против России исключены с учетом ее обороноспособности. Однако существуют другие, невоенные инструменты, которые также обладают разрушительным и точечным характером. Прежде всего, это санкции, и чем дальше, тем чаще ЕС прибегает к данному инструменту, что свидетельствует о нарастании напряжения. Второй инструмент – влияние на общество «условного противника» с помощью информационных атак. Оба инструмента можно считать составными элементами так называемой гибридной войны.

Обширная антироссийская санкционная политика была начата ЕС в марте 2014 г., то есть сразу после воссоединения Крыма с Россией. При этом санкции были разделены на мероприятия против отдельных лиц и секторов российской экономики, и против Крыма и Севастополя. Список лиц и организаций, подпадающих под действие санкций, постоянно пересматривается и периодически обновляется Советом ЕС. Среди видов санкций применяются дипломатические меры (ограничения диалога), индивидуальные ограничительные меры (замораживание активов и ограничения на поездки) и ограничение экономического сотрудничества.

Ограничения диалога с Россией начались с того, что был отменен саммит Россия-ЕС. Страны ЕС также решили не проводить двусторонние встречи, Россию исключили из организации G8 (и вместо саммита в Сочи он состоялся в Брюсселе), Страны Евросоюза также поддержали приостановку переговоров о вступлении России в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Международное энергетическое агентство (МЭА).

Если говорить об индивидуальных ограничительных мерах, то речь идет о замораживании активов и ограничениях на поездки. В настоящее время активы 177 человек и 48 юридических лиц подлежат заморозке, им также запрещены поездки в страны Евросоюза. Данные ограничения впервые были введены в марте 2014 г. и в настоящее время продлены до 15 марта 2021 г. Вряд ли можно сомневаться в том, что они будут продлеваться и далее на регулярной основе, что мы наблюдаем все это время.

Помимо этого Брюссель ввел ограничения против лиц и компаний из ЕС, которые осуществляют сотрудничество с представителями Крыма и Севастополя (установлен запрет на импорт товаров из Крыма и Севастополя, на торговлю и инвестиции, связанные с определенными секторами экономики и инфраструктурными проектами, запрет на поставку туристических услуг в Крыму или Севастополе, запрет на экспорт определенных товаров и технологий). Данные ограничения были продлены до 23 июня 2021 г.

Особо отметим запрет ЕС на импорт товаров из Крыма или Севастополя. Здесь показательно, что в международном праве не существует положения о непризнании части территории государства, так как непризнание части целого логически означает непризнание суверенитета самого государства.

Поэтому, по идее, не может быть санкций против отдельных территорий суверенного государства. Однако эта тенденция была продолжена в 2018 г. Тогда ЕС добавил еще шесть субъектов России в санкционный список из-за их участия в строительстве Керченского моста, соединяющего материк с Крымским полуостровом.

Экономические санкции, введенные ЕС против России, касаются определенных секторов экономики. При этом Брюссель связал отмену ограничений с выполнением Минских соглашений. Среди ограничительных мер указаны следующие: ограничение доступа к рынкам капиталов ЕС для некоторых российских банков и компаний, запрет на экспорт и импорт оружия, запрет на экспорт товаров двойного назначения и, ограничение доступа России к некоторым технологиям и услугам, которые могут быть использованы для добычи и разведки нефти. Данные санкции продлены до 31 января 2021 г.

Кроме того, ЕС в лице Европейского инвестиционного банка приостановил подписание новых финансовых соглашений с Россией. То же самое относится к политике Европейского банка реконструкции и развития. Помимо этого, реализация программ двустороннего и регионального сотрудничества ЕС с Россией была пересмотрена, и некоторые программы были приостановлены. Примечательно, что лидеры ЕС часто обращаются к Еврокомиссии с просьбой расширить санкции против России.

Цифровое измерение

Помимо санкций, в ЕС думают о противодействии неким киберугрозам со стороны России, которые даже не подвергают сомнению. Среди них указываются не только хакерские атаки против конкретных организаций (в частности, именно Россию всегда мгновенно обвиняли в хакерских атаках на ОЗХО), но и вмешательства в выборы.

Для противодействия России в киберсфере предусмотрено развитие соответствующих структур в рамках программы «Постоянное структурированное сотрудничество по вопросам безопасности и обороны» (PESCO), расширена сфера компетенции Европола. Более того, ЕС создал набор так называемых инструментов кибердипломатии (расширение международного сотрудничества для снижения риска неправильного восприятия, эскалации и конфликтов, которые могут возникнуть в результате инцидентов в сфере ИКТ).

Кроме того, созданы и работают такие институты, как Агентство ЕС по кибербезопасности, Агентство ЕС по сетевой и информационной безопасности. Последнее подлежит модернизации: запланирован рост его бюджета с €11 млн до €23 млн, а численности персонала – с 84 до 125 человек.

Выводы

Все данные мероприятия свидетельствуют только об одном – в Евросоюзе не подвергают сомнению тезис о виновности России в нарушении мирового порядка и в наращивании угроз не только на международной арене, но и в отдельных государствах и даже на территории самой России. Исходя из данного тезиса, в ЕС на уровне Брюсселя действительно готовы принять максимальное число инструментов для влияния на Россию. Очевидно, что эти меры направлены на ее ослабление, причем сразу по нескольким направлениям.

Здесь у государств и организаций, которые вводят ограничения, есть возможность вводить именно те санкции, которые им наиболее выгодны, и избежать других, чувствительных для их экономики.

Число санкций и обвинений против России растет как снежный ком. Объем санкций и разнообразных ограничений на настоящий момент таков, что впору говорить о войне, которая ведется иными, невоенными средствами.

Внедрение санкций на фоне информационной войны мешает сторонам – прежде всего, ЕС, который в отличие от России отказался от диалога – корректно оценить сложившуюся ситуацию. Поэтому в краткосрочной перспективе мы не можем ожидать улучшения ситуации.

Вместе с тем, нарастание противостояния, укрепляясь, будет в дальнейшем мешать Брюсселю сойти с выбранного пути. Однако наличие множества сложных конфликтов мешает ЕС и полностью отказаться от диалога с Россией, ведь без ее участия действительно невозможно решить ни один из них, что признали в странах-лидерах ЕС – Франции и Германии.

Наталья Еремина, доктор политических наук, профессор СПбГУ