Эксперт объяснил, как новая Военная доктрина Союзного государства изменит стратегию России и Беларуси

Россия поддерживает готовность Беларуси к формированию единого оборонного пространства, подчеркнул министр обороны Сергей Шойгу. В феврале 2022 г. в открытом доступе появился текст Военной доктрины Союзного государства, которая заменила Доктрину 2001 г. и Концепцию совместной оборонной политики от 1998 г. Новый стратегический документ был принят в конце 2021 г. параллельно с 28 союзными программами интеграции. Что представляет собой военная доктрина Союзного государства, и как реализация ее положений может повлиять на национальную безопасность России и Беларуси, проанализировал кандидат исторических наук, доцент Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского Евгений Коренев.

Негативная обстановка

Необходимо отметить, что новая Военная доктрина опубликована в тот момент, когда Союзное государство Беларуси и России сталкивается с беспрецедентными угрозами. Речь, в первую очередь, идет о резкой эскалации геополитического конфликта с Западом из-за Украины. Не случайно в новом стратегическом документе большое внимание уделяется анализу гибридных вызовов, с которыми приходится иметь дело России и Беларуси. В целом, по сравнению с предыдущей версией Доктрины, военно-политическая обстановка, которая складывается на границах Союзного государства, характеризуется возрастанием негативных процессов в сфере глобальной и региональной безопасности.

На ее состояние и развитие оказывает воздействие целый ряд негативных факторов:

– попытки изменения ценностных ориентиров и моделей развития, дискредитации культур, религий и цивилизаций, фальсификации истории, способствующие нарушению духовно-нравственных связей родственных народов (в последние годы руководство России и Беларуси уделяет повышенное внимание борьбе с переписыванием истории Великой Отечественной войны);

– противодействие со стороны некоторых международных организаций, иностранных государств развитию Союзного государства, ОДКБ, а также других интеграционных образований с участием Белоруссии и России (понятно, что подобная деструктивная деятельность координируется иностранными спецслужбами);

– наличие вблизи границы Союзного государства очагов военных конфликтов (очевидно, что речь идет о Донбассе, Приднестровье и Нагорном Карабахе);

– наращивание силового потенциала НАТО на внешней границе Союзного государства (именно о необходимости сворачивания подобного рода военной инфраструктуры в приграничной зоне и об отводе вооружений государств-членов Североатлантического альянса заявила РФ в рамках выдвинутых предложений США и НАТО по гарантиям безопасности);

– применение в военных конфликтах силы в сочетании с политической, финансово-экономической, информационной и другими формами борьбы (фактически, это и есть гибридные конфликты).

Довольно интересно выглядит представленная в документе характеристика современных военных конфликтов, которые, по мнению составителей доктрины, носят коалиционный характер и влияют на все сферы жизни человечества. Помимо этого констатируется, что в военных действиях сегодня активно принимают участие иррегулярные вооруженные формирования и ЧВК. Эти оценки выглядят в значительной степени справедливыми, если учитывать опыт государств Ближнего Востока, Африки и даже постсоветского пространства.

Противники и союзники

Достаточно подробно проработан и такой раздел Доктрины, как «Основные военные опасности и угрозы», который содержит анализ как внутригосударственных, так и международных вызовов, влияющих на безопасность Союзного государства. К числу основных внешних опасностей, например, относят деятельность террористических и экстремистских организаций, информационное воздействие на органы государственного и военного управления, наращивание военного потенциала отдельных государств, присвоение ими либо военно-политическими союзами прав и функций международных организаций по решению вопросов международного мира и безопасности с применением военных средств, закрепление в стратегических документах государств положений о неурегулированности территориальных споров.

Фактически, в данном случае подразумевается Североатлантический альянс, претендующий на особую роль на мировой арене и зачастую проводивший свои операции без мандата ООН. Что касается положений, посвященных территориальным спорам, то они включены в текст документа, как представляется, в связи с активным распространением лозунгов западных государств о необходимости возвращения Крыма Украине.

В новой редакции военной доктрины говорится также о том, что российское ядерное оружие будет выступать в качестве фактора предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения, в то время как в предыдущей версии документа была зафиксирована более объемная формулировка: «Ядерное оружие Российской Федерации рассматривается как средство сдерживания крупномасштабной агрессии против государств-участников... При этом государства-участники считают возможным применение ядерного оружия Российской Федерации в ответ на использование против них ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для безопасности любого из государств-участников ситуациях».

По всей видимости, составители доктрины сознательно решили не конкретизировать эти положения, чтобы оставить себе возможность вариативно подходить к применению ядерного оружия при возникновении кризисных ситуаций.

В новой редакции документа Россия и Беларусь берут на себя обязательство координировать свои действия по вопросам развития интеграционных процессов в формате ОДКБ, СНГ и ЕАЭС в качестве одной из основных мер по обеспечению военной безопасности государств-участников в мирное время. Данное положение выглядит вполне оправданно с учетом того, что в настоящий момент стремительно секьюритизируются вопросы экономического и гуманитарного сотрудничества, следовательно, Москва и Минск должны сформировать единые подходы в области интеграции на разных направлениях.

Особая роль, безусловно, здесь отводится ОДКБ, взаимодействие с государствами-членами которой в военной и военно-технической сфере планируется расширять, как и с другими дружественными странами – правда, они в тексте не называются. Можно лишь догадываться, что к числу подобных государств потенциально могут быть отнесены, например, Китай, Индия, Иран, Узбекистан.

Выводы

Подводя итог, можно констатировать, что Военная доктрина Союзного государства представляет собой сбалансированный документ, который создает доктринальную основу для реализации совместной политики РФ и Белоруссии в области безопасности. В нем достаточно реалистично проанализирована военно-политическая обстановка вблизи российской и белорусской границы и сформулированы цели военного строительства Москвы и Минска.

Нельзя говорить о конфронтационном характере документа, поскольку, к примеру, даже НАТО не фигурирует в качестве непосредственного противника и лишь в отдельных фрагментах рассматривается подобным образом в скрытой форме. Более того, с Североатлантическим альянсом и ЕС планируется развивать равноправное сотрудничество для укрепления региональной стабильности и безопасности.

Военная доктрина весьма органично вписывается в общую канву действующих стратегических документов РФ и Беларуси. В частности, многие оценки, содержащиеся в ней, практически полностью совпадают с формулировками, зафиксированными в новой редакции Стратегии национальной безопасности РФ, принятой летом 2021 г. Более того, отдельные фрагменты Доктрины напрямую коррелируют с сутью российских предложений по гарантиям безопасности, направленных недавно руководству США и НАТО, что говорит о солидарности Минска с Москвой по стратегически значимым вопросам. Это обстоятельство дает основание предполагать, что данный документ не превратится в декларацию о намерениях, а станет реальной доктринальной основой общей политики безопасности России и Белоруссии на ближайшие годы в условиях турбулентной международной среды.

Евгений Коренев, кандидат исторических наук, доцент Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского