Отпор мировому фашизму: Как Россия и Китай сближают позиции в исторической памяти

В 2021 г. в китайской столице вновь прошло шествие «Бессмертный полк», к которому присоединились и граждане КНР. Как отметили в посольстве России, китайская сторона рассматривает акцию как элемент общей победы СССР и КНР над фашизмом и японским милитаризмом. В юбилейном 2020 г. лидеры двух стран заявили о намерении совместно работать над сохранением и защитой исторической памяти. В особенностях сближения позиций Москвы и Пекина по этому вопросу и в том, как сторонам избежать недопониманий в будущем разобрался эксперт Центра изучения перспектив интеграции Владимир Нежданов.

В последние годы отношения России и Китая демонстрируют сближение в сфере исторической памяти о Второй Мировой войне. В 2020 г. Москва перенесла дату окончания войны со второго на третье сентября, «синхронизировав» историческое время с Пекином. Военные КНР регулярно принимают участие в параде Победы на Красной площади, а внимание к проблематике исторической памяти становится важным ресурсом, позволяющим укрепить позиции Москвы и Пекина в системе международных отношений. Тем не менее помимо политических выгод от исторической памяти есть ряд проблем, способных привести к негативным последствиям при форсированной синхронизации исторического времени сторон.

Общая борьба и общая победа

Несмотря на безоговорочную роль Китая в победе во Второй Мировой войне, нельзя сказать, что ранее Пекин использовал статус победителя и одного из гарантов послевоенной системы международных отношений, особенно в отношении европейского театра военных действий.

Впервые китайская точка зрения на события Великой Отечественной войны была озвучена председателем КНР Цзян Цзэминем в 1995 г. во время празднования 50-летия Победы. В Москве в ходе встречи с президентом Борисом Ельциным он высказался о вкладе Китая и Советского Союза в войну против фашизма, а также о том, что народы обоих государств во время войны поддерживали друг друга и воевали плечом к плечу.

Позже, в 2010 г. председатель КНР Ху Цзиньтао во время встречи с президентом Дмитрием Медведевым на празднованиях по случаю 65-летия Победы заявил, что именно советские воины внесли решающий вклад в борьбу за победу во всемирной антифашистской войне. Тогда же на страницах «Российской газеты» была опубликована статья Яна Цзечи, занимавшего пост министра иностранных дел КНР. Эта статья интересна еще и тем, что сегодня Ян Цзечи занимает пост члена Политбюро ЦК КПК и главы Центральной комиссии по иностранным делам Коммунистической партии Китая, выступая одним из архитекторов внешнеполитического курса КНР.

В статье события Великой Отечественной войны и Антияпонской войны китайского народа поставлены в один ряд. Было отмечено, что СССР и Китай во время войны выступали в качестве ведущей силы, давшей отпор мировому фашизму. Дипломат упоминает о китайцах, воевавших на европейском театре военных действий и о советских людях, которые внесли вклад в победу на Дальнем Востоке.

Статья Яна Цзечи демонстрирует, что по оценке Китая Великая Отечественная война и Антияпонская война обладают схожим значением в мировой победе над фашизмом. Формируется особый нарратив о роли китайских военнослужащих на европейском театре военных действий, совместной борьбе советских и китайских солдат против Германии и Японии.

Сближение позиций

Диалог Москвы и Пекина относительно памяти о Второй Мировой войне в 2010-е годы характеризовался активным взаимодействием сторон при поступательном сближении их позиций. Причем заявления китайских политиков и дипломатов постоянно акцентировали внимание на том, что роль дальневосточного театра военных действий не уступает по важности европейскому театру.

Так, например, в 2014 г. в Москве на торжественном приеме по случаю 69-летия победы во Второй Мировой войне посол КНР Ли Хуэй выразил благодарность присутствующим ветеранам и их родственникам за вклад в победу над Японией. Дипломат подчеркнул, что война Китая против японских захватчиков выступила важной частью мировой антифашистской войны.

Наконец, проведение в 2020 г. фотовыставки, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной войне и Войне сопротивления китайского народа японским захватчикам было направлено на демонстрацию не только сближения позиций Москвы и Пекина, но и их сопоставимой роли во Второй Мировой войне. На открытии выставки генеральный консул России в Шанхае Александр Шманевский отметил, что во время войны советский и китайский народы «сломали хребет» фашистским агрессорам, заложив прочный фундамент для послевоенного мирного развития.

Перенос Москвой даты празднования победы во Второй Мировой войне со второго на третье сентября сблизил позиции Москвы и Пекина в отношении Великой Победы, однако при этом бросил вызов доминирующему западному нарративу.

По мнению Пекина, такое решение России означает открытую поддержку Китая со стороны Кремля и подчеркивает общие приоритеты России и КНР в мировом порядке.

Таким образом, российско-китайский диалог о Великой Победе прошел долгий путь развития, который привел к сближению позиций сторон. Вероятно, такая ситуация сложилась в связи с ростом давления США и их союзников на Россию и КНР. Использование ресурсов исторической памяти позволяет Москве и Пекину демонстрировать, что, несмотря на расхождение позиций со странами Запада, они остаются гарантами существующего мирового порядка на правах победителей во Второй Мировой войне. Однако существует ряд факторов, способных стать вызовом для дальнейшего развития политического диалога сторон в целом и диалога в сфере исторической памяти в частности.

Историческая память с китайской спецификой

Историческая память Китая основывается на ряде политических концепций, получивших развитие с приходом к власти пятого поколения руководителей во главе с Си Цзиньпином. С 2012 г. Си Цзиньпин неоднократно упоминал о необходимости рассказать миру «Китайскую историю» (中国故事). Эта концепция направлена на продвижение китайских взглядов и выражений с целью влияния на мировое общественное мнение. С 2013 г. употребляется концепция «историческое мышление» (历史思维), означающая уважение к изучению истории и использование положительного исторического опыта для достижения поставленных политических целей.

Наконец, на уровне национальной стратегии была переосмыслена концепция «Дискурсивная сила» или «международная дискурсивная сила» (话语权 / 国际话语权), которая отражает стремление Пекина не только иметь право выступать на международной арене, но и быть услышанным и, в конечном счете, формировать дискурс и нормы, лежащие в основе международного порядка.

Связь данных концепций с реализацией ключевых политических подходов Пекина, а именно «Китайской мечты» и «Международных отношений нового типа» выводит проблематику исторической памяти на новый уровень, поскольку использование нарратива о Китае как стране-победительнице и гаранте международного порядка преследует целью не только не допустить фальсификации памяти о Победе, но и укрепить международные позиции Пекина.

Вероятным вызовом для российско-китайских отношений в таком случае может стать стремление Пекина укреплять свое международное положение за счет ресурсов Москвы.

Подобная практика наблюдается при сравнении европейского и дальневосточного театров военных действий, а также в случае сравнения числа жертв, которые понесли СССР и КНР во время войны, длительности военных действий. Чтобы избежать появления противоречий, Москве важно скорректировать дальнейшее сближение с Пекином в сфере исторической памяти и разделить этот процесс на реальные исторические исследования и политический диалог.

Кроме того, исследователи отмечают, что интерпретация КНР истории Второй Мировой войны и подход Пекина к оценке Великой Отечественной войны, а также роли СССР в разгроме японского милитаризма имеет ряд особенностей, поскольку версии, представляемые Китаем политическому и научному сообществу России, и версии, представляемые своим гражданам и мировому сообществу, различаются. Учитывая рост влияния исторических нарративов в сфере внешней политики, России важно активизировать изучение подходов КНР к оценкам Второй Мировой войны, что позволит избежать недопонимания и противоречий в диалоге сторон.

Владимир Нежданов, магистр международных отношений, эксперт Центра изучения перспектив интеграции