Казахстану выгодно усиление Суда ЕАЭС – эксперт

В юбилейный для Евразийского союза 2019 г. Казахстан пережил ряд важных политических событий. Пожалуй, ключевым из них стал транзит власти и запуск процесса внутренних реформ новым президентом. В то же время, инициатор идеи евразийской интеграции, первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев продолжает вести активную работу на внешнем треке, став почетным председателем Высшего Евразийского экономического совета. Тенденции развития сотрудничества Казахстана с союзниками по ЕАЭС и итоги произошедших в 2019 г. внутренних изменений в интервью порталу «Евразия.Эксперт» проанализировал главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при президенте Казахстана Вячеслав Додонов.

– Как вы оценили бы итоги российско-казахстанского сотрудничества в 2019 г.?

– В настоящее время еще нет полной статистики, которая бы позволила подвести итоги всего года, она доступна за 10 месяцев по взаимной торговле и за полугодие по инвестициям. Имеющиеся данные позволяют сделать вывод о том, что сотрудничество в этих ключевых сферах было в 2019 г. ровным и стабильным – не было ни взлетов, ни провалов.

Товарооборот за десять месяцев продемонстрировал незначительное увеличение – на 0,8% – составив $15,4 млрд против $15,3 млрд за аналогичный период прошлого года. Этот рост примерно соответствует росту объема внешней торговли Казахстана в целом (1,3%). При этом можно отметить, что объем экспорта Казахстана в Россию сохранился на уровне прошлого года, тогда как в целом казахстанский экспорт уменьшился на 5%, то есть, в данной сфере сотрудничество с Россией сложилось лучше, чем с остальным миром. Импорт из России, напротив, увеличился несущественно (на 1,3%), что значительно меньше по сравнению с ростом импорта в целом, который составил 12,6%.

Казахстан имеет традиционно высокий объем отрицательного сальдо в торговле с Россией, которое, впрочем, в этом году практически не изменилось относительно прошлого и составило, по итогам 10 месяцев, $6,5 млрд против $6,4 млрд за аналогичный период 2018 г.

Валовый приток прямых иностранных инвестиций из России в первом полугодии сократился и составил $633 млн. В первом полугодии прошлого года этот показатель сложился на уровне $825 млн. При этом в прошлом году на Россию пришлось 6,6% валового притока ПИИ в Казахстан, а в этом – только 5,2%. Инвестиционный поток в обратном направлении также уменьшился – валовый объем ПИИ из Казахстана в Россию составил в первом полугодии $80 млн против $138 млн, также сократился и удельный вес России в общем объеме прямых инвестиций из Казахстана за рубеж – с 24,1% в первом полугодии 2018 г. до 6,2% в первом полугодии 2019 г. Таким образом, взаимное инвестиционное сотрудничество в обоих направлениях характеризовалось снижением, во всяком случае, в первом полугодии.

– Какие направления, на ваш взгляд, развивались более динамично, стремительно, а в каких сферах все еще остается нереализованный потенциал?

– Пожалуй, можно выделить подписание Концепции Программы приграничного сотрудничества «Россия-Казахстан» и Программы совместных действий между Министерством транспорта России и Министерством индустрии и инфраструктурного развития Казахстана по функционированию пунктов пропуска на российско-казахстанской государственной границе, которое состоялось на XVI Форуме межрегионального сотрудничества в Омске. Эти документы отчасти иллюстрируют и сферы, в которых имеется нереализованный потенциал, в частности, проблемы с транспортной и пограничной инфраструктурой, препятствующие развитию двусторонней торговли и реализации транзитного потенциала, а также ряд вопросов, сохраняющихся в области свободного перемещения товаров в рамках общего рынка ЕАЭС. Также, безусловно, имеется значительный потенциал для сотрудничества в области промышленности, науки, образования, который до настоящего времени раскрыт в очень незначительной степени.

– Каким выдался 2019 г. для Казахстана в рамках сотрудничества с ЕАЭС? В чем были плюсы и минусы?

– Поскольку крупнейшей экономикой ЕАЭС является российская, то сотрудничество с ЕАЭС фактически дублирует показатели сотрудничества с Россией, особенно в части внешней торговли. У Казахстана на Россию приходится более 92% внешней торговли со странами ЕАЭС, поэтому нет смысла повторять сказанное ранее относительно сотрудничества с Россией.

Можно, пожалуй, более подробно остановиться на одном аспекте участия Казахстана в ЕАЭС, в том числе, когда речь заходит о сохраняющихся барьерах для доступа казахстанской продукции на рынки ЕАЭС и, прежде всего – России. Этот аспект – дефицит внешней торговли Казахстана в ЕАЭС, формируемый, главным образом, дефицитом казахстанско-российской взаимной торговли, который некоторыми экспертами рассматривается как следствие членства Казахстана в данном интеграционном объединении.

В данном случае необходимо сказать о том, что этот дефицит существовал на протяжении большей части независимости Казахстана – с 90‑х гг. Он не является следствием ни формирования Таможенного союза, ни ЕАЭС, но обусловлен простыми причинами – тем, что основной объем казахстанского экспорта представлен нефтью, а экспортировать нефть в Россию, по понятным причинам, бессмысленно, поэтому она уходит в страны дальнего зарубежья и с основными ее покупателями у Казахстана сложился устойчивый профицит внешней торговли. В то же время, в силу ограниченности спроса в Казахстане на дорогую продукцию высоких переделов (в частности, машины и оборудование), ее основной объем поступает из России, где она значительно дешевле.

Поэтому дисбаланс внешней торговли с Россией носит, если так можно сказать, органический, естественный характер и не зависит от членства двух стран в интеграционных объединениях.

Также в отношении проблемы дефицита внешней торговли с Россией можно отметить, что величина этого показателя меняется вместе с общим размером внешнеторгового оборота страны в целом. Максимальным этот дефицит был в годы, когда и совокупный объем внешней торговли достигал максимума (2012‑2013 гг.), который, в свою очередь формировался высокими ценами на нефть и максимальными объемами экспорта из Казахстана. Высокие объемы экспортных поступлений обуславливали и рост спроса на импорт, который удовлетворялся прежде всего из основного его источника – России, что вело к увеличению дефицита двусторонней торговли. По мере снижения объема экспорта вследствие падения нефтяных цен в последующие годы снижался и объем импорта, а вместе с ним – объем торгового дефицита. Рост цен в 2017 г., в соответствии с этой же взаимосвязью, вновь привел к росту и импорта, и отрицательного сальдо двусторонней торговли.

Безусловно, проблема дефицита торговли Казахстана со странами ЕАЭС существует, но масштабы этой проблемы методически корректнее оценивать не абсолютными объемами дефицита (и его изменения), а относительными показателями, например, рассматривая соотношение дефицита с общим объемом внешней торговли, что позволит учитывать общие ее тенденции. На протяжении последних лет, в том числе, в период существования ЕАЭС, этот относительный показатель менялся незначительно и находился в пределах 7,5 – 9,5%, при этом взаимосвязь его изменения с формированием ЕАЭС отсутствует. Так, в 2013 г. он составил 9,5%, а в первый год функционирования ЕАЭС (2015 г.) – сократился до 7,9%. В 2016 г. это соотношение составило 9,6%, в 2017 г. – 9,3%, в 2018 г. – 8,5%, столько же – по итогам 10 месяцев 2019 г. Таким образом, тезис о том, что создание ЕАЭС привело к росту дисбаланса в торговле Казахстана с партнерами по союзу, не подтверждается.

– Как вы рассматриваете дальнейшее развитие Казахстана в составе союзного объединения в 2020 г.? Какие стимулы, на ваш взгляд, необходимости привнести для более динамичного развития отношений всех стран-членов ЕАЭС?

– Развитие Казахстана как члена ЕАЭС было бы более продуктивным при условии реализации возможностей сотрудничества в приоритетных для страны сферах модернизации и диверсификации экономики посредством создания совместных производств в высокотехнологичных отраслях. 2019 г. дал основания надеяться, что такое сотрудничество будет развиваться: заключен ряд договоров в сфере машиностроения и других несырьевых отраслях, открываются перспективы для сотрудничества в сфере науки и образования.

Что касается развития ЕАЭС в целом, то, как известно, одним из основных препятствий на пути реального функционирования общего рынка товаров являются барьеры, изъятия и ограничения, причем значительная часть этих препятствий свободной торговли не имеет правового обоснования (исключение составляют изъятия). Очевидно, что необходимо обеспечение реального функционирования свободы передвижения товаров, для чего требуется, во-первых, поставить «вне закона» препятствия, не имеющие правовых оснований (то есть, отсутствие в нормативной базе ЕАЭС того или иного требования к поставщику продукции из страны союза должно делать такие требования нелегитимными), во-вторых, минимизация и упрощение разрешенных процедур допуска импорта из стран союза (таких, как размер контрольной партии товара, депозит поставщика и пр.) и, в-третьих, запуск реального функционирования Суда ЕАЭС с обеспечением выполнения его решений, что позволит хозяйствующим субъектами оспаривать разного рода препятствия для осуществления деятельности в других странах союза.

Также необходима дальнейшая работа по запуску или развитию реально работающих общих рынков услуг, труда и капитала.

– Какие серьезные изменения произошли в экономической политике Казахстана после назначения Токаева президентом страны?

– Срок слишком небольшой, чтобы делать какие-то выводы об изменениях, тем более, что общий курс развития экономики сохраняет преемственность. Пожалуй, наиболее видимые подвижки происходят в социальной сфере – выросли выплаты по ряду социальных статей, в целом заметен рост социальной ориентации бюджета и его размера. В части макроэкономической политики предполагается сокращение государственного присутствия в экономике, повышение эффективности национальных компаний, повышение прозрачности денежно-кредитной политики Национального банка и оздоровление банковского сектора.

– Каковы новые задачи и цели поставлены перед правительством Казахстана для обеспечения более стремительного развития экономики в 2020 г.?

– Основные задачи и цели в области экономического развития были поставлены Президентом Казахстана Касымом-Жомартом Токаевым на расширенном заседании Правительства 15 июля. Среди этих целей и задач можно выделить следующие:

–   необходимость качественного развития экономики, ее усложнения, производства большего объема готовой продукции;

–   увеличение несырьевого сектора, разработка комплекса эффективных мер по развитию экспорта, в том числе по поиску новых и расширению действующих рынков сбыта, а также усиления позиций в интеграционных процессах;

–   использование потенциала «экономики простых вещей», то есть, производство в Казахстане готовой продукции, не требующей наиболее передовых технологий и ориентированной на внутренний рынок, в том числе, в таких отраслях, как мебельная, пищевая, текстильная промышленность, строительство;

–   создание рабочих мест как основной индикатор успешности деятельности Правительства и региональных органов управления;

–   повышение объема привлекаемых иностранных инвестиций в условиях сложной внешней ситуации и усиления конкуренции, в том числе, на уровне региона;

–   реформирование финансовой системы, прежде всего, банковского сектора, а также повышение его роли в финансировании экономики.

Эти цели и задачи охватывают и наиболее проблемные сферы экономики и, в то же время, охватывают основные факторы реализации потенциала ускорения экономического роста.