Коронакризис против «постиндустриального» мира: последствия для рынка труда

Безработица в 2020 г. достигла исторических уровней: по оценкам ООН, вызванный пандемией кризис только во II квартале приведет к сокращению 195 млн работников. В свою очередь, опубликованный 29 апреля доклад Международной организации по труду увеличивает эту цифру до более чем 300 млн человек. Кроме того, карантинные меры грозят потерей заработка около 1,6 млрд работников, занятых в неформальном секторе экономики, что составляет почти половину мировой рабочей силы. О предпосылках сложившейся ситуации и о том, что будет дальше – в статье руководителя Центра политэкономических исследований Института нового общества Василия Колташова.

Закономерный удар

Рынок труда оказался в 2020 г. под ударом, только удар этот вовсе не является неожиданным. В чем его суть, и к каким изменениям он может привести?

Существовало два сценария развития кризиса. После 11 лет борьбы с ним монетарными средствами, мог случиться или внезапный «прорыв плотины», или медленное протекание сквозь нее. Последнее означало бы развитие кризиса в несколько смягченном варианте, но это требовало от ФРС США и ЕЦБ упреждающих денежных вливаний в финансовую систему.

Сейчас представители ФРС могут сколько угодно рассказывать о том, что действуют на опережение, но если бы это было так, то в декабре-феврале они должны были бы уже вылить на рынки $3-4 трлн. Они пошли бы на выкуп мусорных бумаг, и сгладили бы обвал рынков. Для доллара продолжение этой политики означало бы большее ослабление, чем возможно ныне, но не было бы такого шока.

Кризис все-таки прорвал плотину, и это самым решительным образом ударило по реальной экономике. Вина за такой сценарий лежит в значительной мере на денежных властях США, их «центробанке центробанков», поэтому миллионы безработных свои претензии должны в первую очередь адресовать туда.

Вместе с массовыми увольнениями, последовавшими на Западе вслед за обвалом фондового рынка, рынка нефти и даже на время рынка продуктов питания, терпит крах воспетая многими профессорами «постиндустриальная экономика». Увольнения бьют не столько по тем, кто занят в реальной сфере, сколько по тем, кто создает услуги, «смыслы» и прочие неоценимые ценности.

Насколько значим фактор коронавируса?

Конечно, на ситуацию влияют и мероприятия по борьбе с распространением коронавируса. Но не они источник проблем, как кажется некоторым. Они лишь ускоряют негативное развитие событий, а первым их итогом можно считать отступление сферы услуг в странах, традиционно относимым к ядру глобального капитализма. В феврале-марте в США за пособиями по безработице обратились 26 млн человек, и это притом, что сделать это было крайне непросто из-за «случайных технических проблем». Выстраиваются и очереди за бесплатной едой, хотя чиновники уверяют: ситуация времен Великой депрессии 1929-1933 гг. была драматичней; будто бы успокоительно звучит воспоминание о массовой безработице 1982 г. Все это прошло, и, как кажется многим, нынешнее положение тоже пройдет.

Кризис, конечно, минет. Минет и растущая безработица в Западной Европе и Великобритании. Вопрос не в этом, а в том, какая структура останется на рынке труда, и как будет выглядеть экономика.

Уже сейчас очевидно: как до обвала она выглядеть не будет – сфера «постиндустриального» офисного хозяйства сожмется. Это сжатие произойдет во всем мире, то есть, Москва более всего пострадает от кризиса в России. При этом основные потери рабочих мест придутся на офисное хозяйство США, Великобритании, Японии и Западной Европы. Причем, многие рабочие места не восстановятся к концу года или даже в 2021 г., как прогнозируют некоторые. Причина очевидна: эти сферы слишком разрослись и с точки зрения создания прибыли не всегда важны, а там где без них можно обойтись – без них обойдутся. Таков первый, глобальный вывод из ситуации коронакризиса, на деле являющейся ситуацией Третьей волны мирового кризиса (предыдущие были в 2008-2009 гг. и 2013-2016 гг.).

Какие сферы окажутся под угрозой

Сжатие экономики – это сжатие ее избыточных сфер. Но этими избыточными сферами могут быть и сферы производства. Однако если перенакопление капитала в форме избыточных производственных мощностей носит всеобщий характер, то его сокращение (даже сгорание, по выражению экономистов XIX в.) будет неравномерным. Пропорций по странам ждать не стоит: на одних рынках производства будут замирать активнее, чем на других. А это означает для них наибольшие проблемы, наибольшую безработицу. Потому правительства ныне отнюдь не настроены на некий глобальный консенсус в борьбе с кризисом: они, скорее, стремятся к уменьшению потерь в своих странах.

При этом известно, почему рост безработицы на Западе является наибольшим в мире и именно там она окажется наиболее устойчивой и массовой. Это связано с нежеланием центральных банков допускать девальвации – понижать общие для экономики затраты на производство, транспорт и иные услуги. В итоге, если говорить о туристической отрасли, то Турция и Египет будут выигрывать в конкуренции с Испанией, Грецией и Италией, если делу не помешает жесткий протекционизм в формате «граждане ЕС отдыхают только в ЕС». А так может быть – с глобализацией и «свободной торговлей» покончено.

В мире усиливается протекционизм, но протекционизм не всесилен. Из-за финансистов цены на услуги и товары в старых центрах капитализма, являющихся также старыми центрами индустриального развития, слишком велики. Это обеспечит взлет безработицы. Низкая цена производства в России, Индии и других странах, напротив, может уменьшить потери капитала и рабочих мест. Китаю при этом придется непросто: сокращение потребления на Западе ударит по его промышленности, что усугубится и торговой войной.

Однако удар по сфере услуг в зоне БРИКС и в меньших экономиках будет большим, потому наличие рабочих мест будет во многом зависеть от правительств.

Если они будут готовы развивать национальные системы здравоохранения и образования, то здесь могут быть созданы миллионы новых рабочих мест для бывших работников различных сервисов. В случае России это может означать, что люди, долгое время работавшие в рекламе и маркетинге с дипломами учителей, историков, филологов и даже инженеров, получат работу в школах или колледжах.

Как изменится рынок труда

Рабочие места в бюджетной сфере необходимы. Но их ключевым достоинством для экономики должно быть не потребление, как это было со многими чиновниками. Труд новых бюджетников должен быть еще и общественно полезным. Он может решать важные для общества вопросы и повышать качество трудовых ресурсов экономики, качество подготовки работников и управленцев.

Наконец, кризис не отменяет тенденции на автоматизацию производства и транспорта. «Ренессанс робототехники» не ставится на паузу, и это будет снижать число рабочих мест непосредственно в производстве. Снижение затрат на аренду и транспорт будет подталкивать фирмы к использованию части персонала в формате удаленной работы. Настает время рационализации; штаты и схемы управления будут менять не к выгоде армии работников.

Поэтому меры государства крайне необходимы. Они должны пресекать стремление бизнеса иметь меньше людей в штате и заставлять имеющихся работать больше, свыше законной нормы.

Один человек – одна ставка, таким должен быть законный принцип. И рабочую неделю было бы нелишним сократить не только в днях, но и в часах.

В Докладе ученых Кафедры политической экономии и истории экономической науки РЭУ им. Г.В. Плеханова «Победить третью волну» подобные меры были обозначены как крайне важные для выхода из кризиса и перезапуска экономики. Но что допускает дискуссия в континентальной Евразии, то в США – табу. Притом там из-за завышенного курса доллара удар кризиса оказывается особенно силен, а в ЕС и в Великобритании положение сходно. Так что перезапуска мировой экономики из старого ее ядра, из ее традиционного финансового центра ожидать не стоит. Напротив, всякая самостоятельная администрация из БРИКС теперь может прийти к ним за своим «наследством», попытаться организовать самостоятельно торговлю своими товарами и за свою валюту, административно вытеснить и заменить товары из недружественных экономик.

Пока же рынок труда будет оставаться в угнетенном состоянии. Кризис ударил по нему слишком сильно, и самое время подумать не только о поддержании имеющихся рабочих мест, но и о создании новых. Они могут появляться как в сфере науки, образования и культуры, но и там (уже и в частном секторе), где протекционистская политика будет перехватывать у конкурентов направления. И если в самом процессе производства теперь будет занято даже меньше, чем прежде (если не считать строительства, где требуется отдельная программа), то в сферах, связанных с продвижением, доставкой и ремонтом товаров может быть занято много. Главное здесь развивать сложное производство, и особенно машиностроение. Наконец, процесс этот вернет к жизни и быстрому росту сферу услуг. Но глобальный передел рынка еще должен будет состояться.

Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества