18 июля 2016 г. 00:00

Непризнанные постсоветские государства. Ожидать ли взрыва?

/ Непризнанные постсоветские государства. Ожидать ли взрыва?

На фоне вооруженных нападений на полицейских в Армении и Казахстане, стрельбы на Донбассе ряд наблюдателей предсказывают эскалацию насилия на постсоветском пространстве уже осенью 2016 г. Конфликты вокруг непризнанных де-факто государств - одна из самых болевых точек. Александр Гущин разбирался в особенностях каждого конфликта: от Приднесровья - до Карабаха. Ждать ли новых столкновений?

Непризнанные государства и международное право

Всего в мире насчитывается более 120 непризнанных государств. Немало из них имеют комический и виртуальный характер и скорее являются плодом эпатажа. Некоторые, тем не менее, представляют из себя серьезных акторов. В этих государствах живут сотни тысяч людей, жизнь которых во многом определяется непризнанным государственным статусом.

Несмотря на то, что де-факто государства существуют давно, единых подходов к решению их проблем в правовой плоскости не сформировалось. Проблема не только в противоречии принципа права наций на самоопределение и принципа нерушимости границ. Сложность составляет само определение, по каким признакам можно судить, сложилось государство или нет. Часто приводят в пример конвенцию Монтевидео для американских государств, которая выдвигает в качестве основополагающих черт состоявшейся государственности население, территорию, правительство, которое способно вступать в отношения с другими странами. Все это, безусловно, верно, но проблему непризнанных государств по-прежнему невозможно описать лишь международно-правовыми категориями, а сам акт признания или непризнания это, по сути, политическое решение каждого государства.

В целом, международное право отличается очень большой палитрой интерпретаций и трактовок. Это позволяет использовать их в зависимости от выгоды сторон конфликтов, руководствуясь политической целесообразностью.

Конфликты – искусственные и настоящие

Такая политическая целесообразность очень ярко проявилась при распаде СССР, когда республики и их элиты, выходя из состава Союза, вовсе не собирались (в иногда, возможно, были не в состоянии) решать свои национально-территориальные проблемы договорным путем.

Автономные образования на территории новых независимых государств не получали права голоса, хотя и сами порой не горели желанием решать проблемы, исходя из многонационального статуса своих территорий. Так, сколько бы мы не говорили об искусственном изменении этнического состава населения Абхазии в советский период, грузины практически не принимали участия в решениях о создании абхазской государственности и ее первых шагах, которая строилась на принципе этнизации. Аналогичный бескомпромиссный подход с обеих сторон демонстрировался и в Карабахе.

Однако на ситуацию можно посмотреть и с другой стороны. Ведь в период распада СССР и становления постсоветских государств признание международного статуса ныне непризнанных территорий могло вызвать еще большую цепную реакцию. Особенно учитывая, сколько еще «спящих» национально-территориальных конфликтов есть на территории бывшего СССР. Кроме того, ряд конфликтных очагов формировался во многом искусственно, и в большей степени использовался как трамплин к политической легитимации тех или иных элитных групп (например, Талыш-Муганская республика в Азербайджане).

Особенности конфликтов

Постсоветское пространство – тот регион, где проблема непризнанной де-факто государственности стоит особенно остро. Более того, учитывая продолжающуюся фрагментацию региона, причудливо соседствующую с интеграционными процессами, мы видим появление новых непризнанных субъектов. Их возникновение лишь отчасти может объясняться имперским или советским наследием. Свою роль играет и ряд новых факторов в регионе.

Все конфликты и все образовавшиеся в их результате государства имеют свою специфику. Существует большая разница, например, между Приднестровьем, где этническая составляющая практически не была выражена, отсутствовала серьезная проблема беженцев, не было масштабных боевых действий, и Карабахом, где конфликт носит этнический характер, шла (и по сути периодически продолжается) война между двумя странами.

Еще одна важная черта – это отношение с материнским государством. У Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) такие отношения сохраняются, что во многом обеспечивает жизнеспособность непризнанного государства. В таких случаях как Карабах или Абхазия речи о каких-то отношениях с материнским государством практически нет, а сам конфликт несет ощутимые риски «разморозки» или вовсе не «заморожен».

Какую роль играет Россия?

Еще одна отличительная особенность – все непризнанные государства имеют своего «патрона» - страну, на которую они опираются в военно-политическом смысле. В  случае Абхазии, Южной Осетии, ПМР, ДНР И ЛНР таким патроном выступает Россия. При этом отмечаются две важные особенности. С одной стороны, цели непризнанной государственности различны. Абхазия стремится к построению самостоятельной государственности, следовательно, к полному отделению от Грузии. ПМР стремятся к большей интеграции Россией, а Южная Осетия вообще де-факто интегрирована с ней, и в данном случаем можно скорее говорить об ирредентизме.

Отдельный вопрос – позиция России по отношению к Абхазии, Карабаху, Южной Осетии и Приднестровью. Сколько бы ни говорили на Западе об однозначной поддержке Россией непризнанной государственности, сегодня очевидно, что у Москвы есть значительные различия в подходах к различным конфликтам.

Даже в отношении Абхазии позиция России менялась, если посмотреть с хронологической точки зрения и вспомнить блокаду 1994 г. Что же касается последних лет, то Россия признала Абхазию и Южную Осетию. По Карабаху до последнего времени сохранялась позиция модератора совместно с партнерами по ОБСЕ. В отношении ПМР позиция вообще была более чем аккуратной в духе обеспечения ПМР широкого автономного статуса в рамках Молдовы.

Позиция Москвы избирательна, иногда компромиссна, иногда более жесткая, но исходит из каждого конкретного конфликта и того, как он вписан в международный контекст.

Собственно, международный контекст – это еще одна важная черта непризнанной постсоветской государственности. Он определяется сегодня, в первую очередь, противостоянием России и Запада. Это особенно влияет на ситуацию вокруг ДНР, ЛНР и ПМР и в меньшей степени на положение вокруг Абхазии, Южной Осетии и Карабаха. Во-вторых, Россия, признавшая Абхазию и Южную Осетию, осталась, по большому счету, в одиночестве. Это ставит вопрос о том, что само по себе признание важно, но еще важнее способность обеспечить череду признаний, без которого политическая капитализация признания становится заметно меньшей.

Экономика непризнания

Де-факто государства на постсоветском пространстве, несмотря на определенные успехи их государственного строительства, не могут похвастаться серьезными успехами в экономике. В меньшей степени это касается Карабаха, где удалось за последние 15 лет, во многом за счет помощи диаспоры, обеспечить многократный рост ВВП, развитие отраслей, которые в регионе не развивались даже в советский период, обеспечить рост в сельском хозяйстве. В данном случае интеграция с Арменией, политическое влияние на нее и наличие общей границы сослужили хорошую службу.

Что касается трех других случаев, то для ПМР сейчас наиболее сложный период в сфере экономики за последние 25 лет. Это связано это как с блокадой со стороны Украиной, так и с развитием сотрудничества с Россией. Несмотря на все связи в условиях блокады оказалось, что обеспечить эффективное взаимодействие трудно, что вызвало падение товарооборота.

Сложная экономическая ситуация сложилась и в Абхазии. Безусловно, курортная инфраструктура играет огромную роль в экономике непризнанного государства. Характерно, что даже последний кризис не привел к массовому оттоку отдыхающих,  но уровень сервиса, несмотря на строительство целого ряда отелей, остается недостаточным, сохраняются проблемы с санитарией, курортной инфраструктурой и т.д. В довольно плачевном состоянии находится и сельское хозяйство, не говоря уже о производственных мощностях.

Амбициозные проекты президента Р.Хаджимбы по удвоению доходов Абхазии из собственных источников направлены в будущее. Пока непонятно, за счет чего это будет достигнуто. Особенно принимая во внимание негативную внешнюю конъюнктуру. Тем более, текущий внутренний кризис в Абхазии замешан на трех важнейших составляющих современного абхазского общества, таких как этнизация, клановость и общая архаичность общественных отношений. В отношении же ДНР и ЛНР говорить о сколько-нибудь самостоятельной экономике пока вообще не приходится.

Важный аспект – это военная составляющая: если Абхазия и Южная Осетия сегодня решают вопрос ее обеспечения во многом через присутствие российских войск, то армии Карабаха и ПМР отличаются высокой организацией. Последняя и вовсе превосходит армию материнского государства по боевому потенциалу. Тем не менее, и эти два субъекта без помощи стран-патронов вряд ли смогут выдержать конфликт – Карабах с Азербайджаном, а ПМР – с Молдовой при подключении третьих игроков, например, Румынии.

Как разрешить конфликты?

Как различны история и современное состояние де-факто государств так отличаются и возможные пути урегулирования конфликтов вокруг них. Большую надежду дает в этом плане ситуация вокруг ПМР, где продолжается диалог как в рамках посредников, так и между Москвой и Кишиневым, которые объективно заинтересованы друг в друге экономически, а Москва и политически.

Несмотря на такие противоречия как реакция Москвы на евроассоциацию Молдовы и блокада российских миротворцев вероятность «разморозки» конфликта в ПМР пока не так вероятна, хотя полностью ее исключать нельзя. Что же касается Абхазии и Южной Осетии, то «замороженный» статус здесь довольно прочен, но и процесса политического урегулирования практически нет.

Применительно к Карабаху надежды на то, что через уступку занятых армянскими силами районов, не входящих в Карабах административно, и через предоставление прав самоуправления и гарантии армянскому населению удастся решить проблему вряд ли оправданы.

Однако после обострения ситуации в апреле сам статус-кво потерял  то самоценное значение, которое имел раньше, что вновь ставит вопрос о формировании миротворческой миссии.

Что же касается ситуации в ДНР и ЛНР, то она является наиболее сложной и в краткосрочной перспективе, по крайней мере до выборов в США, трудно прогнозировать серьезный прогресс в деле проведения местных выборов, принятия закона об особом статусе и реинтеграции.

Комплекс проблем вокруг де-факто государств на постсоветском пространстве, учитывая его международный характер, оказывает серьезное негативное влияние на евразийское пространство, представляя фактор риска для всех интеграционных процессов. Тем более важно участие стран нашего региона и интеграционных структур в посреднических усилиях. При этом стоит помнить о специфике каждого отдельного конфликта, интересах сторон, и о том, что эти конфликты, как правило, не имеют «единственно верного» решения.

Александр Гущин, к.ист.н., 
заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ


Комментарии
26 февраля
РЕДАКТОРСКая КОЛОНКа

Определять тактику Москвы будет множество факторов.

Инфографика: Силы и структуры США и НАТО в Польше и Прибалтике
инфографика
Цифра недели

20%

в годовом выражении составил рост экспорта электроэнергии из России в Казахстан в I квартале 2024 г. – член правления «Интер РАО» Александра Панина