Новая религия постлиберализма – ответ на угрозу коммунистического ренессанса

Наступление эры тоталитарного постлиберализма на Западе, о которой автор писал в предыдущей статье, может показаться досужей выдумкой. Особенно на фоне столкновения лозунгов многочисленных политических партий и движений, борющихся за голоса избирателя. Однако ряд глубинных процессов в мировой экономике все больше напоминает ситуацию начала ХХ в. Особенно это заметно в сфере концентрации мирового капитала. Как следствие, возрастает вероятность не только новых конфликтов, но и своего рода «ренессанса коммунизма». А значит, капиталистической системе Запада надо найти идеологическое противоядие.

Игрушечный плюрализм

Существующий среди наследственных элит и широких масс населения консенсус по основным принципам устройства экономики и политики в «цивилизованных» странах превращает борьбу «левых» с «правыми» в спектакль. Фактически идет борьба левой руки с правой в рамках одного организма. Стратегическое же значение имеет тотальное, воспроизводимое в поколениях согласие с принципами, обеспечивающими незыблемость распределения богатства, собственности и текущих доходов, то есть незыблемость реальной власти.

Перераспределение «шоу-власти» на некоторый период времени в пользу левой или правой руки не оказывает влияния на распределение реальной власти – ресурсных потоков. Какой рукой править – левой или правой – вопрос профессионализма и текущей ситуации. Весь плюрализм сводится к разногласиям по поводу использования той или другой конечности.

Выход за границы базового консенсуса означал бы нарушение культурных норм и традиций, покушение на необходимые условия существования культуры Запада. Поэтому нарушение подлежит пресечению. Причем действия по подавлению можно рассматривать как естественную реакцию системы на нарушение ее стабильности.

Перефразируя классика, можно сказать, что всякая культура тоталитарна, но всякая культура тоталитарна по-своему.

Различие можно проводить по степени тоталитарности тех или иных идей в обществе, степени и объему регулируемости сфер общественной жизни со стороны государства, степени жесткости методов управления и степени эксцессов исполнителей.

«Свобода – это наша религия!» Баннер в центре Киева.

Постлиберальный тоталитаризм

Избрание Дональда Трампа президентом США стало неприятным сюрпризом для наднациональных элит. Он обнажил бессилие ведущих медиа-конгломератов, работавших на «кандидата от истеблишмента» Хиллари Клинтон.

Кроме того, результат Трампа высветил глубину поляризации американского общества (практически 50/50) в отношении продвигаемой наднациональной идеологии. Оказалось, что права разнообразных меньшинств, педантичная политкорректность, внешняя псевдо-толерантность, мультикультурализм и т.п. «не работают» как минимум для 50% американского населения. Столь значительная поляризация общества – это уязвимость, по которой могут бить внешние соперники, поэтому от уязвимости следует избавиться.

Внешне заметным признаком «избавления от уязвимости» стало закрытие комментариев пользователей на подавляющем большинстве сайтов, ужесточение корпоративных практик (из наиболее нашумевших – случай с автором «манифеста» в компании Google). Происходит увеличение финансирования всякого рода НКО для «противостояния популизму и радикализму» (события в США в связи со сносом памятников, Антифа+, Black Lives Matter). Причем в последнем случае спонсируемые «как бы» левые и антифашисткие группировки являются не менее радикальными, чем те, против кого они выступают.

Коммунистический ренессанс

Почему элиты Запада решили повысить степень тоталитарности своих обществ и «сверхобщества» Запада в целом (переход к постлиберализму) именно сейчас?

Со стороны это может выглядеть как попытка замести противоречия «под ковер», однако «очищение» общественного дискурса от обсуждения проблем в ином, нежели «официально утвержденном» ключе – это один из признаков повышения степени тоталитарности культуры.

Во-первых, это необходимость консолидации для совершения «качественного скачка» и мобилизации сил Запада в конкуренции с обществами не-Запада. Это требует готовности широких масс переносить неизбежное ухудшение своего жизненного уровня. Как показал исторический опыт, внедрение в общественное сознание мессианского предназначения, сохранения «высших ценностей» в борьбе с внешним врагом достаточно эффективны в этом плане. Такая консолидация неизбежно выявит несогласных с проводимой политикой. Их маргинализация ведет к «очищению общества» и еще большему повышению консолидации.

Во-вторых, повышение степени тоталитарности, «выравнивание стандартов» мировоззрения, представляется средством профилактики вооруженных конфликтов внутри самого Запада, которые ослабили бы его.

Наконец, повышение степени тоталитарности видится чуть ли не единственным способом противодействия воскрешению внутри Запада коммунистической идеи – экзистенциальной угрозы сложившемуся миропорядку.

После распада СССР общим местом стало признание «смерти коммунизма». Однако для ренессанса коммунистической идеи сегодня вновь складываются основные – экономические – предпосылки. Причем эти предпосылки объективны и внутренне присущи капитализму. Речь идет о концентрации капиталов.

Согласно расчетам французского экономиста Т. Пикетти, которые он изложил в книге «Капитал в ХХI веке», к 2050 г. доля унаследованного богатства во Франции будет составлять 90% всего частного капитала, то есть вернется к уровню начала XX в.

Кроме того, Пикетти утверждает, что из-за существующей неравномерности распределения доходов с точки зрения концентрации капитала весь мир будет выглядеть как Европа в период с XVIII в. до начала Первой мировой войны. То есть когда богатейшим 10% населения принадлежало 80–90% всего национального богатства, а богатейший 1% населения владел 50–60% богатства.

Надо добавить, что выводы французского экономиста подтверждаются более поздними изысканиями исследователей из Oxfam, а процесс концентрации богатства и капитала идет с опережением по времени. Так, уже сейчас восемь человек в мире обладают таким же богатством, что и беднейшие 3,6 млрд. человек.

Согласно выводам Пикетти, наибольшая доля неунаследованных состояний (заработанных своим трудом в течение жизни) наблюдалась в период 1914-1980 гг. В этот же период богатейшим 10% принадлежало «всего лишь» 50-60% всего национального богатства.

Новая религия

Для некоторой «корректировки» распределения капитала и реальной власти в ХХ в. понадобились революции, мировые и гражданские войны с послевоенным восстановлением и быстрым ростом экономики. Затем понадобилась холодная война с СССР, масштабное государственное регулирование экономик Запада и прогрессивное налогообложение. Тогда началось формирование «среднего класса» Запада.

Рост «финансовой экономики» Запада, разгонка «глобализации» и крах СССР обратили процесс временной деконцентрации капитала вспять. К настоящему моменту все вернулось на круги своя, «средний класс» размывается опережающими темпами. Это может создать предпосылки для нового витка революционных потрясений, избежать которых Запад будет стремиться изо всех сил.

Увеличение степени тоталитарности в обществах Запада не представляется слишком большой ценой за сохранение стабильности конфигурации реальной власти.

И уже сейчас можно спрогнозировать, что выбор будет сделан в пользу «левой руки». А именно – продолжения глобализации под знаменами «свободы, демократии и прав человека» – слов, которые уже превратились в ритуальные заклинания новой религии, обязательной для всех.

А там, где свобода становится религией, от свободы остается лишь свобода рабства. Здесь кроется горькая ирония, ведь рабы чувствуют себя самыми свободными на свете. Просто идеальная паства.

Дмитрий Могильницкий, политический обозреватель (Минск, Беларусь)