Новый статус Народного собрания приведет к переформатированию парламента Беларуси – зампред «Белой Руси»

В январе-феврале 2021 г. должно состояться заседание Всебелорусского народного собрания, на которое планируется вынести проект поправок в основной закон страны. 8 декабря президент Беларуси Александр Лукашенко предложил наделить этот орган конституционным статусом, передав ему некоторые полномочия президента, которые «не годятся» для правительства и парламента. Что это означает и какие функции президента могут быть переданы Всебелорусскому народному собранию, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил заместитель председателя РОО «Белая Русь» Александр Шатько.

– Александр Викторович, что стоит за предложением сделать Всебелорусское народное собрание конституционным органом?

– Разговор идет о том, чтобы закрепить этот орган в Конституции, и от выборов до выборов он даст возможность определить программу развития государства. Из этого органа должен вырасти некий совет: Госсовет или Президиум, который будет контролировать исполнение решений Всебелорусского собрания. Тогда парламент автоматически должен стать однопалатным, потому что с нижней палатой и верхней, то есть Сенатом (утрированно то же, что и Совет Федерации в РФ), будет много всяких органов, которые будут заниматься фактически одним и тем же действом.

Для такой республики, как наша, это будет только тормозить работу. Верхняя палата создавалась как противовес к решениям нижней палаты, а сегодня, раз есть Всебелорусское собрание, и оно будет в принципе состоять из тех же людей (председатели областных советов, руководители предприятий), которые готовы принимать решения, споров очень много. Надо ли его делать конституционным? Даже среди государственных чиновников споров на этот счет достаточно.

Я надеюсь, что все-таки каким-то образом этот статус определят, потому что депутатский корпус – это выборный орган, и они в принципе выбираются всем народом, Всебелорусское собрание – тоже выборный орган, который выбирается всем народом, Верхняя палата – выборный орган, который выбирается областными советами, которые тоже выбираются всем народом. Получается три структуры, которые выбраны всем народом, и какие функции у них будут – пока сложно.

– Лукашенко заявил о возможной передаче Всебелорусскому народному собранию некоторых полномочий президента. Какие полномочия могут быть делегированы?

– Никаких, кроме контрольных функций. Если сохранить социальную структуру государства и то государственное устройство, которое у нас есть, то Всебелорусское собрание превратится в некий контролирующий орган. То есть, тот же президиум или совет. Я не знаю, что там будет в итоге, а предложений очень много, вплоть до того, чтобы из Всебелорусского собрания вырос Госсовет. Получится все равно больше контролирующий орган, чем образующий.

Парламент может иметь более широкие полномочия, чем он имеет на сегодняшний день. Областные советы также могут расширить свои полномочия, потому что они на местах выбираются, и функции им тоже можно дать.

Здесь пока очень много спорных и непонятных вопросов. Ясности по разделению полномочий пока нет. Перечень полномочий президента, переданных Совету республики, либо Парламенту, либо Всебелорусскому собранию, которое точно также будет выбираться, пока система не отработана – из каких он будет выбираться соображений, кто его будет выдвигать? Будет ли это какое-то голосование или это будет выдвижение от неких коллективов? Тогда каких – частных или государственных? Какие будут паритеты? Все очень сложно.

– Президент также добавил, что если его полномочия передать парламенту и правительству, то начнется «бардак». Почему правительство и парламент не смогут выполнять часть функций президента, и как могут быть распределены полномочия между парламентом, правительством, президентом и Всебелорусским собранием?

– Это самый, наверное, сложный вопрос. «Бардака», может быть, и не будет, если будет четко все прописано. «Бардак» может быть только в том случае, если этих органов будет очень много. Взаимодействие между всеми ними (палатами парламента, Советом республики, Всебелорусским собранием, областными советами, губернаторами, министерствами в лице правительства) и президентом будет очень сложным технически, и тогда соглашусь, что бардак будет.

Должно быть как можно меньше органов, у которых повторялись бы функции.

Это все равно, что взять, допустим, министерство экологии и разделить его на массу министерств, одно из которых будет заниматься водными ресурсами, другое землей, а третье – применением гербицидов. Точно также можно и образование раздробить: у одного спецификой будет начальное образование, у второго – среднее, в третьего – высшее, у четвёртого – дополнительное и так далее. В итоге это будет уже целых четыре министерства, и как они будут друг с другом взаимодействовать – огромнейший вопрос.

Чем меньше людей участвует в процессе как руководящий орган, тем лучше и более качественно эти процессы происходят, потому что есть уровень ответственности, и понятно, кто там «крайний». А так, будет десять «крайних», и все друг на дружку будут пенять. Это просто как опасение, может быть, все будет и хорошо.

– С какой исторической или современной моделью власти можно сравнить предлагаемый проект наделения Всебелорусского народного собрания особыми полномочиями?

– Народное Вече из Киевской Руси. И еще Всекитайское народное собрание. В Китае общество все-таки имеет несколько другой оттенок: там правящая партия и огромное количество людей, которых надо каким-то образом представить. Скажем так, это некая пародия на демократию. Или, может быть, это и есть демократия, но с точки зрения коммунистического будущего, что тоже может быть весьма приемлемым и прекрасным, если Китай при этой идеологии справляется с функциями [государства] и становится крупнейшей империей на планете. У них получилось: и уровень жизни, и все остальное, поэтому отвергать эту модель смешно. У них на сегодняшний день проблем меньше, чем в тех же Соединенных Штатах или Евросоюзе.

– Какую роль может сыграть «Белая Русь» и другие общественные объединения в рамках Всебелорусского собрания?

– Мы – часть гражданского общества, и на сегодняшний день общественным объединениям и структурам также надо передать часть функций в гражданском обществе. Пусть эти функции будут больше социальными, чем управленческими, но система целевых грантов на выполнение каких-то функций, в том числе и функций некоего общественного контроля, как когда-то в советские времена была служба общественного контроля, сделает его более деятельным и серьезным. Либо можно делегировать ему выполнение каких-то несвойственных государству целевых мероприятий в виде социальных опросов, проведения каких-то долгосрочных инициатив, работу с определенными категориями граждан.

Для общественности более приемлемо, более функционально и логично, чтобы формированием общественного мнения, общественной структуры и тому подобного занимались общественные структуры, а не государство.

Государство должно предоставлять условия. Поэтому, если Всебелорусское собрание все-таки станет конституционным органом, то его решением и для политических партий, и для общественных объединений должно быть определено место в будущем устройстве Беларуси. Одно без другого не получится.

– Как Вы оцениваете общественные ожидания от Всебелорусского народного собрания?

– Учитывая все сказанное, пока сложно сказать, потому что мы пока не видим «наконечника». Мы говорим: давайте придадим Всебелорусскому собранию конституционный статус. Какой статус? Какие полномочия, какие функции? Этого пока в эфире нет.

Во всяком случае, мы ожидаем от Всебелорусского собрания, что мы будем четко знать дату конституционной реформы, будем четко понимать место политических партий и общественных объединений в нашем гражданском обществе. Мы будем понимать, будет ли у нас определенная свобода для государственных чиновников в части их принадлежности к партийным структурам в нашем гражданском обществе или у нас по-прежнему госчиновник не будет иметь права быть членом каких-то партийных структур. То есть, мы ждем после Всебелорусского собрания конкретных дат и сроков (март или апрель).

Беседовала Мария Мамзелькина