Оппозиция в Казахстане не запустит мощный партийный проект под выборы – эксперт

Вслед за Кыргызстаном новый парламент в 2021 г. предстоит выбрать Казахстану. Полномочия текущего состава мажилиса заканчиваются в марте, а точную дату выборов президент должен назначить уже в этом месяце. Однако готовиться к ним действующие парламенские партии «Ак жол», КНПК и «Нур Отан» начали уже сейчас. Они наперебой предлагают различные инициативы по поддержке пострадавшего в коронакризис населения. Повлияет ли эта работа на выбор избирателей, и есть ли альтернативные политические силы, готовые участвовать в выборах парламента, в интервью «Евразия.Эксперт спрогнозировал политолог, биограф и историк Данияр Ашимбаев.

– Состоятся ли парламентские выборы в Казахстане в конституционные сроки?

– На самом деле, в конституционные сроки проходили выборы в мажилис в 1995 г., 1999 г., 2004 г. и в 2016 г. Досрочные выборы были только в 2007 г. и 2011 г. Сенат всегда избирался по расписанию. Президентские выборы в Казахстане бывали досрочными чаще. Если рассмотреть историю Казахстана за большой период, то выборы в Верховный совет были отложены только однажды, из-за Великой Отечественной войны. Так что особой чрезвычайщины у нас в этих вопросах не было.

– Действующие депутаты парламента уже начали свою предвыборную активность – в адрес правительства посыпались различные предложения. Некоторые из них эксперты называют популистскими и вредными: повторное списание кредитов, снижение процентных ставок по ним, отмена некоторых налогов бизнесу, пострадавшему в карантин. Как вы думаете, подобные вещи отразятся на выборах?

– «Ак жол» уже несколько лет продвигает одну повестку по поводу снижения налогов и административных барьеров. Его предложения в этом плане очень последовательны. Что касается кредитной амнистии, предложенной КНПК, нужно понимать, что у нас ситуация в финансовой сфере достаточно сложная – миллионы людей имеют просроченные кредиты.

Мы прекрасно знаем, что банковский сектор в самые тяжелые моменты всегда получал господдержку при любых условиях. Примеры можно приводить тоннами. Но в плане снижения процентных ставок или каких-то послаблений для нашего закредитованного населения особо ничего не делалось. Та же инициатива по списанию долгов, которая проводилась в 2019 г., выглядела так, что государство оплатило кредиты за указанные категории населения.

– По сути, государство тогда просто помогло банкам?

– Именно. Ситуация такая, что банки, мягко говоря, находятся в очень привилегированном положении. Поэтому определенные меры принимать нужно. Тем более, и президент уже неоднократно призывал банки к конструктивному диалогу в этой сфере, даже грозил более жесткими мерами. Но, как мы видим, ничего предпринято не было.

В то же время, вопрос кредитной задолженности населения связан не только с покупкой дорогих смартфонов и проведения дорогих торжеств, которые стали притчей во языцех. Он связан и с тем, что у казахстанского населения достаточно низкие доходы.

Люди стали перехватывать «до получки» или «до пенсии». И даже по данным социологов значительная часть населения может заработать деньги только на текущие расходы. Покупка бытовой техники или смена гардероба становится непосильной задачей. В условиях первого карантина в марте-апреле, я думаю, государство не ожидало, что несколько миллионов человек подадут заявки на получение пособия по потере дохода. А представьте, сколько у них членов семей! И получается, что как минимум половина населения Казахстана резко просела в доходах. Многие имели потребительские кредиты.

Государство ругает кредитную вакханалию, но ничего не сделало для ее приостановления. Только в 2019 г. ввели ограничения на кредитование малоимущих, однако все знают, что кредит можно получить, не обращаясь в банк, а по телефону или через терминал. Серьезных госпрограмм по поддержке малоимущих мы особо не видим. Хотя вспомните, в конце 1990-х гг. по инициативе Нурсултана Назарбаева предлагались различные идеи поддержать малообеспеченных граждан – и общенациональный фонд, и различные благотворительные организации активизировались. Каков результат, мы видим.

Теперь получается, что население все ругают за излишнюю закредитованность, но источников дохода ему при этом не предлагают. Поэтому вопрос не в том, что депутаты предлагают популистские вещи, а в том, что государство само создало текущую ситуацию, от которой страдают миллионы людей. Заметьте, в условиях того же карантина безработные получали 42500 тенге [около $98], а предприятия квазигоссектора получили куда больше.

– Какова вероятность, что на этих выборах будет участвовать больше партий, чем сейчас представлено в парламенте?

– В Казахстане 6 политических партий – «Нур Отан», КНПК, «Ак жол», «Бiрлiк», «Ауыл» и ОСДП. О действиях «Бiрлiка» мы ничего не слышали с прошлых выборов. Про ОСДП вспоминали в 2019 г. в связи с тем, что у партии за год сменилось 3 руководителя, а сама организация вляпалась в несколько скандалов. Существует ли она вообще вне пределов интернета, мало кому известно.

«Ауыл» проявляет определенную активность. Но при этом лидер партии – сенатор Али Бектаев – избрался в сенат, а не предпочел идти по партийным спискам в мажилис. Лидером партии он стал, будучи депутатом сената, избранным от партии «Нур Отан» в должности заместителя акима области. На президентских выборах от «Ауыла» выдвигался Толеутай Рахимбеков. Однако ее активность не сопровождалась какими-то серьезными заявками.

По сути, из 6 партий мы видим работу не только предвыборную, но вообще любую, только тех трех партий, которые представлены в мажилисе.

Что касается других партийных проектов, то мы много раз слышали заявления о создании различных партий, однако до сих пор ничего в конкретику не вылилось. Законодательный барьер для регистрации был снижен с 40 тыс. человек до 20 тыс., но это никто не использовал, хотя до выборов осталось менее двух месяцев.

Если выборы пройдут в январе, объявят о них в ноябре. Уже октябрь, а создать партию меньше, чем за месяц, нереально. Конечно, некие оппозиционные группы активно лоббируют проект передачи в «аутсорсинг» партии «Бiрлiк», или включение их лидеров в руководство партий «Ауыл» или ОСДП. Но созданием собственной партии никто заниматься не собирается.

– Потому что сложно преодолеть барьер даже в 20 тыс. членов? Или нет такого лидера, который мог бы повести за собой массы?

– Нужны деньги и организационная работа. Причем не в столице, где все любят тусоваться, а в регионах. Имиджевые мероприятия сейчас делаются достаточно легко, но без денег, оргресурсов и, главное, определения, кто же будет лидером, затея совершенно бесполезна. Именно этот главный вопрос сгубил две трети партийных проектов в стране. Так что, я предполагаю, что в массе своей мы увидим попытки торговаться за те партии, которые, образно выражаясь, прослыли квазигосструктурами.