«Ось» Астана-Ташкент имеет глубокие основания – взгляд из Узбекистана

22-23 марта президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев посетил Казахстан с первым официальным визитом после избрания президентом. По итогам встречи с Нурсултаном Назарбаевым было подписано более десятка документов о сотрудничестве. Накануне встречи в экспертной среде обсуждалась возможность создания «региональной оси» Астана-Ташкент. Насколько оправдались эти прогнозы и что изменилось в Узбекистане при новом президенте? На эти вопросы в интервью для «Евразия.Эксперт» ответил независимый эксперт Бахтиёр Эргашев (Ташкент, Узбекистан).

- Бахтиёр Исмаилович, каковы основные результаты официального визита президента Узбекистана Шавката Мирзиеева в Казахстан?

- Надо отметить, что визит удался. Было подписано 13 очень разных документов. Есть, например, совместная декларация, которая говорит об общих вещах, но в то же время подписано Соглашение об экономическом сотрудничестве на 2017-2019 гг. Есть Соглашение о межрегиональном экономическом сотрудничестве, подписанное первыми заместителями премьер-министров. Таким образом, расширение экономического сотрудничества было ключевым вопросом в ходе визита.

Есть очень важное и интересное, с моей точки зрения, Соглашение об избежании двойного налогообложения между Узбекистаном и Казахстаном. Если мы действительно хотим взаимных инвестиций, хотим увеличивать экономическое сотрудничество, этот вопрос должен быть решен.

Поэтому, мне кажется, с точки зрения создания возможностей для расширения экономического сотрудничества между Узбекистаном и Казахстаном, визит был плодотворным и дал очень много. Это экономическая часть.

Кроме того, Узбекистан и Казахстан сделали серьезное заявление о том, что позиция двух стран по водно-энергетическому вопросу не изменилась. Обе стороны  заявили о необходимости выработки совместной стратегии действий по вопросу регионального вододеления. Совместная позиция Казахстана и Узбекистана по этому вопросу выработана несколько лет назад, еще в 2012 г., когда Ислам Каримов ездил в Астану. С тех пор позиция двух стран не изменилась.

Также есть серьезный блок вопросов по безопасности, прежде всего затрагивающий вопросы афганского направления. Сегодня усиливаются процессы проникновения ИГИЛ [запрещенная организация – прим. «ЕЭ»] теперь уже и в северный Афганистан.

Понятно, что у Казахстана и Узбекистана всегда будет единая позиция в отношении афганского урегулирования: должно быть только мирное разрешение конфликта при сохранении территориальной целостности Афганистана. И желательно, чтобы урегулирование проходило с учетом интересов всех группировок, которые участвуют в афганских процессах.

- Какова, на Ваш взгляд, вероятность формирования «региональной оси» Астана-Ташкент в будущем?

- О необходимости создания «оси» Астана-Ташкент я писал еще в 2013 г., когда подписывался Договор о стратегическом партнерстве между Узбекистаном и Казахстаном. Я сторонник этого геополитического и геоэкономического проекта и считаю, что возникновение такой «оси» не несет угроз, а создает только возможности. Причем  возможности не только для Узбекистана и Казахстана, но и для стран региона. Может «ось» будет иметь даже внерегиональное значение.

В Казахстане сейчас реализуется программа форсированного и инновационного развития, глава государства объявил о начале третей волны модернизации. В Узбекистане продолжается реализация активной промышленной политики, направленной на индустриализацию, создание новых промышленных кластеров, формирование новых отраслей, увеличение доли промышленности в ВВП. В Стратегии развития Узбекистана на 2017-2021 гг. ключевым направлением является формирование экспортоориентированной, конкурентоспособной промышленности.

То есть синхронно в двух странах идут экономические процессы, которые усиливают экономический потенциал друг друга, создают возможности для того, чтобы экономики двух стран были более взаимозависимы, было больше взаимодействия.

Создаются условия для того, чтобы расширять и диверсифицировать товарную структуру экспорта двух стран. Это создает экономические основы для серьезного долгосрочного сотрудничества. То есть в экономическом смысле формирование «оси» Астана-Ташкент имеет глубокие и долгосрочные основания.

С политической точки зрения труднее. Военно-политические проекты, например, не могут быть такими же активными и динамичными, как экономические. Но в любом случае, по крайней мере, экономическая основа дает возможность говорить о том, что эта «ось» вполне возможна. Ее создание и функционирование в тех или иных форматах вполне реально. Нужно время и реальные шаги по реализации договоренностей, которые уже есть на сегодня и которые разрабатываются на более долгосрочную перспективу в отношениях между Узбекистаном и Казахстаном.

- С какими препятствиями могут столкнуться Узбекистан и Казахстан при сближении?

- Казахстан участвует в тех или иных постсоветских структурах, а Узбекистан не участвует. Это, несомненно, создает ограничения на пути формирования серьезной геополитической и геоэкономической «оси» Ташкент-Астана. Прежде всего, конечно, есть обязательства Казахстана в Евразийском экономическом союзе. Граница ЕАЭС проходит по границе между Казахстаном и Узбекистаном, а Узбекистан не является членом ЕАЭС. Казахстан является членом ОДКБ, а Узбекистан приостановил свое членство еще в 2013 г. Это тоже создает определенные ограничения сотрудничества наших стран в военно-технической сфере.

Казахстан – член ВТО, а Узбекистан на сегодняшний день очень далек от этой малоинтересной и полумертвой организации. Участие одной страны и неучастие другой в тех или иных международных организациях, несомненно, создает препятствия для более быстрого формирования «оси» Ташкент-Астана.

Поэтому говорить об ускоренном формировании этой «оси» не приходится, но то, что она имеет потенциал – это точно.

- Расскажите, пожалуйста, о внутренней политике Узбекистана. Какие реформы уже успел провести новый президент Шавкат Мирзиёев?

- Прошло только чуть больше трех месяцев с начала декабря, когда Шавкат Мизиёев стал президентом, поэтому говорить о серьезных результатах трудно. Можно и нужно на мой взгляд, сейчас говорить о тех реформах и общей стратегии реформ, которые он предлагает обществу, а также о первых шагах, которые делаются командой президента.

Первый момент касается изменения политического стиля. Несомненно, главный документ, который был предложен командой президента стране, это Стратегия развития Узбекистана на 2017-2021 гг. Я бы отметил, что она получилась очень открытой. Это не кабинетный документ, который готовился узкой группой экспертов и чиновников. Стратегия обсуждалась очень активно и действительно открыто.

То есть команда президента подготовила документ, который она не побоялась вынести на всеобщее обсуждение, получила много замечаний и предложений, которые по большей части учла. Это очень ново для политической практики Узбекистана – команда президента не только предлагает обществу решения, а готова их обсуждать с бизнесом и обществом.

Несомненно, сильно изменило стиль общения с народом внедрение нового для Узбекистана инструмента виртуальных приемных президента, которые уже сейчас институционализированы. Руководители министерств и ведомств имеют свои виртуальные приемные. Руководители местных органов государственной власти также открывают виртуальные приемные. Они обязаны реагировать на все запросы граждан. Таким образом, государство получило, во-первых, инструмент доступа к информации от людей напрямую. Во-вторых, большой массив информации, который позволяет принимать стратегические решения на основе реальных и живых запросов людей. В-третьих, эффективный механизм контроля и оценки деятельности руководителей всех органов управления. 

Есть второй важнейший момент, который, на мой взгляд, очень неправильно называют «перестройкой». На самом деле это нормальный процесс оптимизации экономической политики, который заключается в снятии ограничений, мешающих сейчас каждому конкретному предпринимателю.

Я считаю, что в ближайшей перспективе не будет решен очень важный вопрос унификации обменных курсов и ввод полной конвертации в Узбекистане просто в силу объективных экономических процессов.

Но прекрасно, что власть пошла на снятие мелких ограничений, которые на самом деле серьезно влияют на эффективность бизнеса и экономический климат. Например, обязательная продажа валютной выручки экспортерами составляла 50% от всей выручки. Сейчас ее снизили до 25%. Предприниматели это оценили.

Расчет в валюте между хозяйствующими субъектами внутри страны значительно облегчили. Даже при том, что основной вопрос конвертации валют сейчас не стоит на повестке дня, разрушение барьеров, которые мешают нормальному взаимодействию хозяйствующих субъектов, тоже хорошо стимулирует.

То есть это работа по совершенствованию институциональной среды, в которой действует малый бизнес и частное предпринимательство; создание условий для того, чтобы они начинали работать.

Это нечто новое в политической практике взаимодействия государства и бизнеса, и это приветствуется. Есть, конечно, целый ряд других вопросов, который президент старается решить. Тем более, это было заложено в его предвыборной программе. Это два важнейших, на мой взгляд, направления деятельности, которые осуществляет президент, и я надеюсь, у него получится.

- Встречают ли реформы сопротивление?

- Любая реформа, которая инициируется сверху, всегда вызывала и будет вызывать сопротивление со стороны определенной части чиновничества. Тем более, что все те вещи, которые предлагает сейчас президент, направлены на бо́льшую подотчетность и открытость деятельности чиновников. А кому это понравится?

Есть определенное сопротивление, не открытое (оно никогда не будет открытым), я бы даже сказал, тихий саботаж определенной части чиновничества как на местном, региональном уровне, так и на уровне министерств и ведомств.

Поэтому президент не зря говорит о том, что важнейший закон, который должен быть принят в ближайшее время, это закон о государственной службе. Согласно ему должна быть проведена аттестация всех госслужащих, созданы новые условия для работы, прежде всего, для когорты молодых госслужащих. Он понимает, что главная преграда на пути реформ – тихий саботаж определенной части чиновничества.

Беседовала Юлия Рулева