«Ситуация критическая». Казахстанский эксперт – о том, почему Токаев попросил помощи у ОДКБ

Со 2 января в Казахстане продолжаются массовые протесты, поводом для которых стало повышение цен на сжиженный газ. Радикализация протестов вынудила президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева отправить в отставку правительство и ввести чрезвычайное положение. 5 января Токаев провел переговоры с президентами России и Беларуси, а также обратился с просьбой к ОДКБ «оказать помощь Казахстану в преодолении террористической угрозы». В ответ Совет ОДКБ решил направить Коллективные миротворческие силы в республику. По данным МВД Казахстана на 5 января, в результате столкновений 8 полицейских погибли, 317 ранены. СМИ сообщают также о пострадавших среди протестующих и военнослужащих. Причины протестов, текущую ситуацию в регионах Казахстана и мотивы обращения Токаева за помощью к союзникам в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал казахстанский политолог Данияр Ашимбаев.

– Данияр Рахманович, в чем заключаются предпосылки массовых протестов в Казахстане? Приобретут ли протесты затяжной характер?

– Причины протестов в Казахстане за 1-2 дня никуда не исчезнут. За последние два года мы видели, что социально-экономическая ситуация не улучшалась: безработица, низкие зарплаты, высокие тарифы, инфляция, закредитованность, помноженные на карантинные ограничения, плюс усиление налогового администрирования. Играли роль и частые ЧП – то взрывы военных складов, то бензиновый, картофельный, кормовой кризисы.

В декабре 2021 г. проблемой стало изменение методики расчета минимального порога достаточности при снятии денег из Единого накопительного пенсионного фонда. Налогообложение онлайн-платежей тоже подлило масла в огонь.

В такой ситуации для роста и социальной, и психологической напряженности было достаточно любой искры. И такой искрой стали события в Жанаозене [город в Мангистауской области Казахстана – прим. «ЕЭ»], жители которого первыми отреагировали на повышение газовых тарифов. Методика этого ценообразования изначально вызывала вопросы и дебатировалась не один год, о повышении тарифов было известно заранее. Впрочем, моментально и очень организованно тысячи людей вышли на площадь. Это говорит о том, что в Жанаозене традиционно был выражен скоординированный характер протестов.

– Власти пошли на уступки по газовому вопросу. Какую роль они сыграли?

– Власть решила откатить цены не просто на уровень 1 января 2022 года, а даже на уровень лета 2021 года. Это сделали в убыток производителю. Но потребление сжиженного газа растет, а производство – нет. И рост цен связан с попыткой решить проблему дефицита.

Власти пошли на резкое снижение цены без особых переговоров, лишь бы быстрее снять проблему. Но тогда протестующие в Мангистау увидели, что их проблемы с ходу решаются, сразу возник более широкий круг вопросов: «хотим другого акима, хотим массового трудоустройства, повышения зарплаты и кредитной амнистии».

В первый день протестов мангистаусцев поддержали только профессиональные провокаторы. Но снижение цен на сжиженный газ вызвало естественную реакцию в других регионах – «хотим того же». Волна протестов надавила на определенные «струны», и люди стали выходить на улицы в других регионах.

– Как Вы оцените действия местных властей?

– Местная власть на местах в лучшем случае работает на троечку – карантин это прекрасно показал. Коррупция вызывает серьезное раздражение. Маслихаты (региональные парламенты – прим. «ЕЭ») не обеспечивают обратной связи для власти. Депутаты Маслихатов – преимущественно бизнесмены, так или иначе связанные с акиматами.

Отсутствие «слышащего государства» в Казахстане порождает уверенность в том, что митинги – единственный способ решить свои проблемы. Это спровоцировало цепную реакцию по всему Казахстану.

В Алматы тех людей, которых мы видим в кадрах, в обычной жизни встретить очень сложно в городе в таком количестве даже в самых дальних районах.

Очевидцы отмечают наличие координаторов в толпе. Очень похоже на ту молодежь, которая ходила по Алматы летом 2019 года после президентских выборов. Агрессивная толпа без явных лидеров, без каких-либо лозунгов и требований. И эти группы идут на откровенные столкновения с полицией.

Вопрос в том, кто же стоит именно за этой частью протестующих. Явно за такими группами нашей креативной молодежи существует организационная сила. Предполагаю, что речь может идти о нашей теневой организованной преступности, которая в последнее время достаточно активно сращивается и со спортом, и религиозными экстремистами, продвигает национал-популистские лозунги.

– Почему власти не сумели в сжатые сроки нейтрализовать провокаторов и были вынуждены ввести чрезвычайное положение в стране?

– Власть оказалась не готовой к такой ситуации. Акимат Алматы не ожидал, что начнутся реальные столкновения. Такой радикализации протестующих никто не просчитывал. Поэтому и режим ЧП ввели с запасом. Если бы ввели на 3 дня и потом потребовалось его продлевать, это бы выглядело как невыполнение собственных намерений. Тот факт, что чрезвычайное положение введено по всей стране, показывает: события вышли из-под контроля.

Нур-Султан сейчас сильно напуган произошедшими событиями. В определенной степени сомневается в лояльности полиции.

С другой стороны, не будем забывать, что у радикальной оппозиции нет сильных фигур. Не так давно была снижена норма при регистрации партий, но ни одной новой партии с популярным лидером так и не возникло. Так что сейчас главная проблема власти – понять, откуда взялись толпы молодчиков, которые устроили погромы в городе?

– 5 января президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев обратился к ОДКБ с просьбой «оказать помощь Казахстану в преодолении террористической угрозы». Почему было принято такое решение?

– Казахстанские силовики не смогли обеспечить контроль над ситуацией. 5 января в Алматы силы полиции и Национальной гвардии понесли серьезные потери и проиграли боевикам. Спецслужбы, в свою очередь, «прозевали» факт формирования, организации и мобилизации группировок боевиков, характеризуя которые президент Токаев использовал понятие «террористы». Это демонстрирует крах системы обеспечения правопорядка и безопасности в стране.

Возникают серьезные вопросы и перед руководством силовых структур, и перед теми, кто политически ими управляет. Тот факт, что список регионов, в которых вводился режим ЧП, стремительно рос, говорит о том, как быстро был утрачен контроль над ситуацией.

В этой ситуации единственным вариантом было обращение за военной помощью к странам ОДКБ, то есть к России. Теперь встает вопрос о переброске войск и сил специального назначения. Альтернатив нет, Алматы находится на грани коллапса. Ситуация в регионах критическая.