Преференции в обмен на реформы: США и ЕС усиливают давление на Казахстан

Россия – приоритетный партнер для Казахстана как в сфере экономики, так и в сфере безопасности, свидетельствуют опросы социологов. Однако с обострением отношений между Москвой и Западом ЕС и США активизировали деятельность в стране, стремясь потеснить ее позиции. При этом они используют привычные методы «демократизации». По данным американских журналистов, военные США вмешивались в казахстанское инфополе в социальных сетях с целью дискредитации Ирана, Китая и России. Под видом защиты «свободы слова» Вашингтон поддерживает и антигосударственные настроения. Даже поддержанные народом реформы президента Касым-Жомарта Токаева используются как инструмент давления и критики власти. Как будут действовать ЕС и США в отношении Казахстана в 2023 г., спрогнозировала доктор политических наук, профессор СПбГУ Наталья Еремина.

«Точки соприкосновения»

Взаимодействие Евросоюза и Казахстана в 2023 г., как и в предыдущие годы, будет выстраиваться в рамках Центральноазиатской стратегии 2019 г., а также Соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве ЕС и Казахстана, которое вступило в силу 1 марта 2020 г. Данные документы направлены на формирование ключевых точек кооперации в течение длительного периода времени. Примечательно, что они касаются не исключительно Казахстана, а нескольких государств региона, в которых ЕС проявляет заинтересованность. Не менее примечательно, что в Брюсселе, характеризуя данные соглашения, подчеркивают, что подписание их странами Центральной Азии означает согласие выполнять требования Евросоюза в сфере политических и экономических реформ.

Согласно Центральноазиатской стратегии ЕС, те страны региона, которые активно выполняют поставленные требования о проведении политических и экономических реформ, могут рассчитывать на торговые преференции. Интересно, что даже торговые преференции рассматриваются Брюсселем как инструмент продвижения норм и стандартов ЕС в производстве и распространении товаров, изменения делового климата, расширения инвестиций, формирования новой логистики. Правда, невзирая на реформы, объявленные в Казахстане, европейские институты, как и ЕС в целом, отнеслись довольно прохладно к избранию Касым-Жомарта Токаева на пост президента.

Также обратим внимание на то, что в глазах ЕС Казахстану принадлежит стратегическая роль в решении афганской проблемы. При этом Брюссель стремится связать проблемы безопасности не только Казахстана, но и других стран Центральной Азии с еще большим регионом. В частности, речь идет о формировании взаимодействия между ЕС и странами Центральной Азии и Южной Азии. Однако Брюссель не берет на себя полноту ответственности за региональную безопасность, ссылаясь на постановления ОБСЕ и ООН.

Очень важна в дальнейшей реализации Центральноазиатской стратегии ЕС задача формирования взаимосвязи стран региона со странами-участницами Восточного партнерства. В частности, речь идет о расширенной Трансъевропейской транспортной сети, о реализации проектов энергетической взаимосвязи, способствующей развитию потенциала Каспийского и Черного морей. Фактически речь идет о формировании новых евроазиатских транспортных потоков, новых направлений «Север-Юг», «Восток-Запад».

ЕС полагает, что в дальнейшем сотрудничество между ним и Центральной Азией будет развиваться вокруг тех аспектов, которые интересны именно Брюсселю.

Это прежде всего климатическая повестка, энергетика, безопасность, понимаемая довольно широко (от наркотрафика до террористических угроз). И среди этих вопросов ЕС делает упор на «зеленую повестку» в соответствии с Парижским климатическим соглашением для построения низкоуглеродной экономики. Кстати, в реализации этой задачи, как и в решении вопросов безопасности в кооперации с Казахстаном, ЕС ссылается на такие организации как ООН и ВТО. Особая роль в решении вопроса возложена на специального представителя ЕС в Центральной Азии, исполняющего роль коммуникационного канала между странами региона и Брюсселем.

США, в отличие от ЕС, гораздо более избирательно подходят к взаимодействию с Казахстаном, прежде всего концентрируясь на проблеме глобальной безопасности. И именно американский подход интерпретации безопасности в регионе как глобальной проблемы переняли в Брюсселе. С самого начала взаимодействие США и Казахстана формировалось в контексте ядерной безопасности и было связано с ликвидацией военной ядерной инфраструктуры в Казахстане. И даже с учетом роста инвестиций США в нефтегазовый сектор Казахстана он по-прежнему представляет интерес для США с точки зрения транснациональной безопасности. В самом Казахстане высоко оценивают взаимодействие с США, особенно в рамках платформы С5+1, то есть, безопасность признается обеими сторонами как важнейшая ступень для формирования многостороннего сотрудничества.

Экономический фактор

Важную роль во взаимодействии Казахстана и Евросоюза выполняет Соглашение о расширенном партнерстве и сотрудничестве. ЕС называет Казахстан первым торгово-экономическим партнером среди всех стран региона, и не только потому, что он стал первой страной, заключившей Соглашение о расширенном партнерстве, но и потому, что ЕС – это практически 30% внешней торговли Казахстана. Хотя в целом среди всех стран, с которыми сотрудничает Евросоюз, Казахстан занимает только 33 место (при этом Казахстан экспортирует в страны союза 41% от всего своего экспорта, в основном топливо). Брюссель создал множество площадок для укрепления торгово-экономического сотрудничества. Так, в рамках Совета сотрудничества ЕС-Казахстан миссии Евросоюза имеют возможность регулярно встречаться с представителями правительства и бизнес среды Казахстана.

В 2023 г., исходя из имеющейся структуры экспорта Казахстана в ЕС, а также задач диверсификации энергопоставок в Евросоюз, Казахстан очевидно будет назван приоритетной страной сотрудничества. Следует учесть поставки не только нефти, но и урана. Казахстан поставляет более 70% своей нефти именно на рынки ЕС, занимая третье место после России и Норвегии; обеспечивает более 21% потребности ЕС в уране; в текущей ситуации его значение очевидно растет.

Это не означает, что ЕС не будет критиковать внутриполитические процессы. Напротив: чем активнее будет развиваться торговля с ЕС, тем чаще он будет говорить о необходимости политических реформ, так как торгово-экономические отношения являются частью политического формата взаимодействия ЕС со странами-партнерами.

Надо понимать, что в 2023 г. ЕС одной рукой будет развивать энергетическое взаимодействие, а другой – реализовывать зеленую повестку. Так, Брюссель уже инвестировал в создание в Казахстане банка низкообогащенного урана, который контролирует Международное агентство по атомной энергии. Помимо этого, ЕС включил Казахстан в программу EU4Energy для продвижения возобновляемых источников энергии и эффективного использования энергии.

В США, как и в странах ЕС, проявляют интерес к энергетическому сектору страны. По крайней мере, именно в эту сферу готовы вкладывать американские инвесторы. На октябрь 2021 г. общий объем прямых иностранных инвестиций из США составил $40,4 млрд; согласно американским экспертам, инвестиции США только в углеводородный сектор значительно превышают эту официальную статистику. В настоящее время в Казахстане действует более 500 компаний с участием американского капитала, в том числе McDonald's, Procter & Gamble, Chevron и многие другие.

С точки зрения текущей ситуации, складывается понимание, что Казахстан проявляет большую заинтересованность в развитии торгово-экономического взаимодействия, чем США. Но уровень товарооборота между странами пока совсем незначителен: так, в 2021 г. он составил только $2 млрд). Для США торгово-экономическое взаимодействие с Казахстаном почти ничтожно, в отличие от ЕС. Так, Казахстан лишь на 81 месте среди торговых партнеров США.

Политический аспект

В 2023 г. не меньшее значение, чем энергетика, будет играть повестка прав человека. Само Соглашение о расширенном партнерстве Казахстана и ЕС уделяет внимание проблеме прав человека в Казахстане. Эта тема обсуждается в рамках ежегодного Диалога ЕС-Казахстан по правам человека. Даже сам формат такого взаимодействия уже демонстрирует абсолютное высокомерие чиновников ЕС и их стремление выступить в роли учителя. Для утверждения своей роли в развитии гражданского общества в Казахстане ЕС проводит финансирование проектов через Европейский инструмент демократии и прав человека и Программу поддержки негосударственных субъектов и местных органов власти.

Причем, эти программы ставят довольно важную цель формирования в Казахстане гражданского общества, прямо связанного через личные и профессиональные контакты с Брюсселем, в том числе на уровне включения в политические процессы негосударственных организаций. Такие программы являются длительными проектами и обычно финансируются в целом на уровне €2 млн. ЕС также принял дорожную карту по взаимодействию с гражданским обществом Казахстана, где обозначил для себя приоритеты вмешательства в развитие гражданского общества. Очевидно, что в этом вопросе ЕС делает ставку на формирование неправительственных организаций и поддержку правозащитного движения в Казахстане.

США в большей степени делают акцент на формирование взаимодействия со всеми участниками политических процессов в Казахстане. При этом в США, как и в ЕС, полагают вообще любые выборы в странах Центральной Азии нелегитимными априори, приводя в качестве некоторого исключения Кыргызстан. В рамках демократизации активную работу в Казахстане ведет USAID, причем данное агентство сообщает, что работает для поддержания казахстанской независимости.

Тем не менее, в США не звучит призыв немедленного политического реформирования, а акцент скорее поставлен на попытки отдалить Казахстан от России. США намеренно используют озабоченность части политического истеблишмента Казахстана о территориальной целостности страны в связи с политикой России на Украине, провоцируя и поддерживая критику Москвы. Однако пока, в отличие от ЕС, у США меньше инструментов влияния в стране, так как представители США гораздо реже посещают Казахстан, что сказывается и на деловой активности в межгосударственном взаимодействии.

Да и смотрят на Казахстан американские чиновники исключительно через призму либо России, либо Китая, сводя анализ ситуации к возможному конфликту между Россией и Китаем за влияние на Центральную Азию.

Более того, именно этого конфликта, по сути, в регионе и ожидали, полагая, что ситуация там будет меняться сама собой под влиянием данного соперничества. Примечательно, что даже миграция в Казахстан ряда молодых россиян, бегущих от призыва, рассматривается в США как инструмент влияния России на Казахстан. Одновременно с этим в США считают позитивным тот факт, что правительство Казахстана выразило приверженность соблюдению западных санкций против России и предложило западным инвесторам переехать из России в Казахстан. Помимо этого примечательно, что США рассматривают ЕС и его растущий интерес к Казахстану как элемент соперничества для продвижения своих амбиций в регионе.

Выводы

ЕС и США не имеют общей стратегии в Центральной Азии. В Казахстане они также выступают скорее как конкуренты, что особенно хорошо ощущается в соперничестве частных компаний в нефтегазовом секторе страны. При этом Евросоюз и США (Штаты в большей степени) не полагали необходимым вообще уделять большое внимание региону до событий 24 февраля 2022 г.

США предпочитали развивать диалог с Казахстаном исключительно в плоскости вопросов безопасности. Однако теперь мы наблюдаем повышение активности и ЕС, и США, причем по многим направлениям. Тем не менее, обе стороны столкнулись с тем, что не имеют значительного числа инструментов для работы в регионе, так как здесь они вступают в конкуренцию не только с Россией, Китаем, Турцией, но и друг с другом.

ЕС выходил в регион, чтобы показать свой высокий статус международного игрока и равного партнера США. Тем не менее, с учетом активизации США в Центральной Азии в 2023 г., можно ожидать, что ЕС по многим позициям будет вынужден им уступать. При этом с трудом можно представить себе, что ЕС и США сформируют общую позицию в отношении региона, а их усилия все равно будут ограничены множеством других игроков.

Наталья Еремина, доктор политических наук, профессор СПбГУ