5 уроков Brexit для евразийской интеграции

Шоковое воздействие результатов референдума в Великобритании понятно: под ударом оказался самый длительный и самый, как казалось, успешный межгосударственный интеграционный проект в современном мире. И даже если результаты референдума о выходе страны из Евросоюза будут тем или иным способом проигнорированы или пересмотрены, они в любом случае уже нанесли колоссальный удар по идеологии интеграции в Европе, а, вероятно, и за ее пределами.

Едва ли кто-то будет спорить, что в основе нынешнего кризиса ЕС лежит форсированное расширение Союза, осуществленное исключительно по политическим причинам. «Расширение Евросоюза» превратилась в некое подобие «финансовой пирамиды», но только «пирамиды институциональной». В Брюсселе забыли, что любые интеграционные процессы должны быть рассчитаны не только на времена экономического процветания, но и на времена кризиса.  Естественно, что торможение глобализации, одним их главных локомотивов которой был Евросоюз, и нарастающие экономические проблемы Старого Света ударили по самой идеологии развития ЕС.

Главный урок, который можно извлечь из истории развития ЕС в последние годы: интеграционные проекты развиваются эффективно, только когда они нацелены на создание чего-то нового, а не на перераспределение того, что создали предыдущие поколения.  

А последнее десятилетие, увы, в ЕС занимались в основном перераспределением и регламентацией. А Великобритания, ее элиты были в этом перераспределении главным закоперщиком. Ведь сам по себе Brexit и вырос из стремления Лондона еще слегка «перераспределить» имеющиеся ресурсы в свою пользу.

Так что итоги британского референдума – серьезный предупредительный сигнал для тех, кто рассматривает евразийскую интеграцию исключительно как инструмент дальнейшего перераспределения «советского наследства».

Для того чтобы процесс евразийской интеграции был успешным критически важно начать реализовывать новые проекты в промышленности и инфраструктуре. И в этом плане заявление Н.А.Назарбаева о необходимости создания Евразийского транзитно-транспортного хаба свидетельствует о понимании этой логики.

Есть и целый ряд важнейших уроков, которые могут рассматриваться как вполне прикладные.

Первое. Тактика порой важнее стратегии, а практика - теории. Обескураживающие итоги британского референдума во многом связаны с тем, что люди, в целом разделяя лозунги «Единой Европы» (даже голосовавшие за выход из ЕС британцы в действительности не собираются перестать быть Европой), не видят для себя конкретных результатов от общеевропейских процессов. Напротив, они наблюдают непрозрачность принимаемых решений, безответственность и вялотекущий бюрократический процесс. Мораль: стратегический интеграционный процесс должен опираться на эффективные и понятные тактические решения, которые не может заменить даже самая блестящая стратегия.

Второе. «Асимметричное членство» в той или иной организации приводит к ее разрушению. Британский референдум по сути своей был политической реализацией заложенного при присоединении страны к ЕС принципа «асимметричного участия».  Будем говорить прямо: Brexit стал финальным результатом долгого процесса шантажа ЕС со стороны Лондона. Просто жизнь сыграла с британскими политиками злую шутку: они переборщили и не учли остроту момента. Но проблема не только в том, что Лондон годами шантажировал и Брюссель, и другие европейские столицы; проблема в том, что он мог это делать.

Урок для Новой Евразии – в интеграционных проектах может быть лидер, но не может быть государств «с особыми полномочиями» и возможностями. А сам интеграционный проект будет успешно развиваться до первого удачного «кейса» экономического или политического шантажа.

Третье. Бюрократизация процесса  интеграции.  Евробюрократия в последние годы осознала себя самостоятельной геополитической силой, причем силой, которая во многом автономна  от национальных правительств. И действовала она даже не в интересах политической целесообразности, а в рамках просто бюрократической логики – выполнения планов и проектов, вне зависимости от складывающейся конкретной ситуации, реализуя известную всем с советских времен формулу: «план по валу – вал по плану».

Для Новой Евразии важно, чтобы процесс интеграции происходил «по существу», а не путем проставления «галочек» в «чек листах». И то, что евразийская интеграция – это во многом процесс, «завязанный» на лидеров, - не самое плохое обстоятельство. Это хоть какая-то гарантия от превращения интеграции в начетничество и наслоение бюрократических коммуникаций.

Четвертое. Утрата обратной связи с обществом. Стало банальностью говорить, что ЕС перешел в руки людей, которых никто не выбирал. Но было и другое - исчезновение у европейских элит потребности взаимодействовать, коммуницировать с обществом. Европейские политики последние годы практически бравировали своей способностью игнорировать общественное мнение. Конечно, особенно это проявлялось в процессе обсуждения санкций против России, но ровно также поступали и в других вопросах. Надо признать, что подобный же вызов стоит и перед интеграционными процессами в Новой Евразии.

Общество должно знать о смысле осуществляющихся проектов, а главное, - должно иметь возможность высказывать свое мнение и это мнение должно уважаться. А элита обязана (именно – обязана!) демонстрировать понимание проблем общества.

Пятое. Важно все общество. Европейский Союз был фактически построен на нехитрой мысли, что все основные решения принимаются «в столицах» и что мнение жителей крупных городов важнее, чем позиция каких-то провинциалов. В действительности, это было прямое отражение тех подходов, которые закладывались в идеологию глобализации, главными бенефициарами которой становились жители мегаполисов. В результате, британская провинция, «старая добрая Англия» проголосовала против интеграции, противопоставив себя мегаполисам. Но и для Новой Евразии вызов социальной и географической равномерности является очень важным. Евразийская интеграция не может быть рассчитана только на «лидеров».

Стоит признать: ставший уже совершенно явным кризис Евросоюза оставил мир без бесспорной модели интеграции. Уже невозможно ссылаться на ЕС как на успешную модель. А главной проблемой является то, что неуспешность модели интеграции, которой длительное время следовал ЕС, стала не результатом злого умысла или «неблагоприятного стечения обстоятельств».

Европейский cоюз не выдержал «испытания на прочность» в процессе трансформации от межгосударственной к надгосударственной организации. Аналогичный вызов стоит перед любой современной интеграционной структурой, и Евразийский союз вынужден будет предложить свое решение этой непростой задачи.

Хотя есть и хорошие новости: у участников и сторонников евразийской интеграции есть возможность выйти на новый уровень зрелости, продемонстрировав свою способность учиться не на своих ошибках, а на чужих. 

Дмитрий Евстафьев, профессор НИУ «Высшая школа экономики»