В ноябре на границе между Азербайджаном и Арменией произошло новое обострение, а вскоре после этого в Сочи состоялись трехсторонние переговоры с участием России. До конца 2021 г. Баку, Ереван и Москва договорились создать механизмы делимитации и демаркации армяно-азербайджанских границ. Кроме того, в документе отдельно отмечен вклад российских миротворцев в стабилизацию обстановки в регионе. Чем выделяется новое трехстороннее заявление и что ждет переговорный процесс между Азербайджаном и Арменией далее, оценил ведущий научный сотрудник МГИМО МИД России, главный редактор журнала «Международная аналитика» Сергей Маркедонов.

Трехсторонняя встреча Владимира Путина, Ильхама Алиева и Никола Пашиняна 26 ноября 2021 г. представляет собой как содержательное, так и символическое событие. Если говорить о символах, то переговоры лидеров России, Азербайджана и Армении прошли через год после того, как именно их совместное заявление поставило точку во второй карабахской войне. Но в самом конфликте между двумя закавказскими государствами было поставлено, скорее, многоточие. И это особо подчеркнул Путин, открывая встречу в Сочи.

Граница – передний край конфликта

Сочинские переговоры состоялись буквально через десять дней после вооруженной эскалации на границе между Азербайджаном и Арменией. Это было самое масштабное боестолкновение армянских и азербайджанских войск за год после публикации совместного заявления Путина, Алиева и Пашиняна о прекращении огня в Нагорном Карабахе. Многие журналисты и эксперты на пике эскалации даже заговорили о новой войне. Но если оставить за скобками эмоции, то такого количества жертв за один инцидент в 2021 г. не было: 8 погибших, 13 пленных, 24 пропавших без вести – таковы страшные итоги ноябрьских пограничных боев.

За год с момента завершения второй карабахской войны акценты в армяно-азербайджанском конфликте значительно изменились. Собственно Нагорный Карабах перестал быть главным стержнем многолетнего этнополитического противостояния. Инциденты время от времени случались и там. Не случилось прорыва и в понимании перспектив спорного региона.

Азербайджан начал интенсивно осваивать деоккупированные районы, там стали появляться объекты транспортной инфраструктуры, а город Шуша стал символом крепнущего стратегического альянса Анкары и Баку. Именно там была подписана двусторонняя декларация, нацеленная на углубление азербайджано-турецкого взаимодействия. При этом президент Алиев и другие высшие должностные лица Азербайджана не раз заявляли, что проблема статуса Карабаха более не обсуждается, а сам конфликт завершен. С этой позицией не соглашалось армянское руководство, настаивая на возвращении к дискуссии о статусе непризнанной НКР, которая, хотя и в территориально урезанном виде, но продолжает существовать и сегодня.

Однако, несмотря на остроту карабахского сюжета, не он вызывает наибольшую тревогу сегодня. Слом старого статус-кво изменил конфигурацию границ между Арменией и Азербайджаном, и Баку начал предпринимать наступательные действия по обеспечению выгодных для себя условий по демаркации и делимитации госграницы. В этом контексте официальный Ереван был вынужден признать азербайджанскими ряд участков шоссе, связывающих города Капан и Горис на юге Армении. Таким образом, главным вопросом политической повестки стало уточнение и определение межгосударственных рубежей. К этой задаче на протяжении тридцати лет после распада СССР так никто всерьез и не подходил, между тем, именно там сейчас происходят самые опасные военные инциденты.

Во всех смыслах госграница стала главной передовой линией армяно-азербайджанского конфликта, хотя в двух совместных заявлениях Путина, Алиева и Пашиняна от 10 ноября 2020 и 11 января 2021 гг. этот вопрос и не обозначался как приоритетный. Но события мая-ноября 2021 г. внесли существенные коррективы в список главных тем региональной безопасности.

В минимизации инцидентов на армяно-азербайджанской границе Россия кровно заинтересована, поскольку углубление противостояния между Ереваном и Баку на этом направлении чревато вовлечением в конфликт третьих сторон. Осенью 2021 г. все стали свидетелями обострения отношений между Ираном и Азербайджаном. Официальный Тегеран недоволен тем, что на установленном азербайджанской стороной КПП на трассе Горис-Капан началось взимание «дорожного налога» с иранских водителей грузовиков. Однако причины недовольства более глубокие. Исламскую республику беспокоит кооперация Азербайджана с Турцией и Израилем. Не стоит и забывать, что Россию и Армению связывают союзнические обязательства по двустороннему Договору о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 29 августа 1997 г. и членство в ОДКБ.

Между тем, разные члены Организации договора о коллективной безопасности имеют свои особые подходы к ситуации в Закавказье и отношениям с Азербайджаном и Арменией. Достаточно сказать, что 12 ноября 2021 г. в Стамбуле в ходе работы VIII саммита Совета сотрудничества тюркоязычных государств президент Алиев был удостоен высокой награды. Решение о вручении ордена принималось на коллективной основе Советом сотрудничества тюркоязычных государств, то есть, было поддержано президентами Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана. Две из указанных выше стран состоят в ОДКБ, одной с Арменией структуре.

Принимая во внимание все эти обстоятельства, снижение напряженности на армяно-азербайджанской границе сегодня – неотложная задача.

Совместные заявления: экономика и безопасность

26 ноября 2021 г. по итогам встречи президентов России, Азербайджана и премьер-министра Армении появилось их очередное совместное заявление. Оно стало третьим по счету с момента наступления прошлогоднего перемирия. Каждый из этих трехсторонних документов имел свою «изюминку». Необходимо сразу оговориться: все они представляют собой не договоренности, а совместные заявления, то есть, скорее, протоколы о намерениях.

Первое, появившееся 10 ноября 2020 г., констатировало полное прекращение боевых действий, а также излагало абрис послевоенного статус-кво в виде передачи семи районов вокруг бывшей НКАО Азербайджану, размещения российских миротворцев вдоль новой карабахской линии соприкосновения, декларации о разблокировании транспортных коммуникаций.

Второй текст от 11 января 2021 г. можно рассматривать, как в значительной степени «экономоцентричный» документ. Россия, взявшая на себя лидерство в переговорном процессе, попыталась выйти за рамки геополитического детерминизма. Москва сфокусировалась на разблокировании региональной инфраструктуры, чтобы не просто говорить о разрешении конфликта, но и с помощью совместных экономических проектов привязывать противоборствующие стороны к поискам эффективного мирного решения. Дальнейшее развитие событий показало, что полностью переключить фокус конфликтного урегулирования с геополитики на экономику не получилось. Неурегулированные вопросы безопасности за весь период между январем и ноябрем 2021 г. регулярно давали о себе знать.

Как следствие, ряд текстуальных особенностей третьего совместного заявления по итогам сочинской встречи – не экономикой единой.

В заявлении особо подчеркнут «важный вклад российского миротворческого контингента в стабилизацию обстановки и обеспечение безопасности в регионе». Весьма определенный сигнал по поводу того, что иные форматы мирогарантийных операций не предусматриваются. Стороны также «условились предпринимать шаги по повышению уровня стабильности и безопасности на азербайджано-армянской границе и вести дело к созданию двусторонней Комиссии по делимитации государственной границы между Азербайджанской Республикой и Республикой Армения с последующей ее демаркацией при консультативном содействии Российской Федерации по запросу сторон».

Налицо понимание: без улучшения ситуации в области безопасности реализация инфраструктурных проектов проблематична, как минимум. Время для полностью «экономоцентричных» решений еще не пришло.

Российское лидерство в переговорном процессе сохраняется

В контексте сочинских переговоров остроты ситуации добавила инициатива главы Европейского Совета Шарля Мишеля о проведении встречи между Алиевым и Пашиняном в Брюсселе. Переговоры под эгидой ЕС пройдут 15 декабря 2021 г., но объявление об этом было сделано еще до публикации информации о трехсторонних переговорах под эгидой России в Сочи. Есть большой соблазн представить брюссельскую встречу как альтернативную переговорную политическую площадку, но спешить с такими оценками не стоит.

На 15 декабря в Брюсселе назначен саммит «Восточного партнерства». И Алиев, и Пашинян должны были стать гостями этого форума. Данный проект «объединенной Европы» охватывает шесть постсоветских государств, среди которых и Армения с Азербайджаном. Однако в последние годы внутри этой шестерки появилось «лидерское трио» (Грузия, Молдавия и Украина), нацеленное на укрепление интеграционных связей с ЕС, тогда как две кавказские республики и Беларусь не ставят своей стратегической целью вступление в Евросоюз. По словам известной германской исследовательницы Сабины Фишер, «случай с Нагорным Карабахом более сложный, потому что роль Европейского союза в урегулировании этого конфликта очень мала». Отсюда и стремление Брюсселя уравновесить свою линию на Востоке.

Но декабрьская встреча – это, скорее, приглашение к разговору, а не активное посредничество, которое осуществляет Россия. У ЕС нет возможностей и ресурсов останавливать вооруженные инциденты, заниматься проблемами военнопленных, не говоря уже о реализации миротворческой операции. Нет у Брюсселя и плана, который отличался бы от идей Москвы о разблокировании транспортных коммуникаций как первом шаге на пути урегулирования конфликта.

Нельзя сказать, чтобы ЕС был против таких проектов, как нельзя и сказать, что кто-то в Брюсселе может предложить нечто принципиально новое.

Таким образом, за год, прошедший с момента завершения второй карабахской войны, только под российской эгидой появлялись какие-то содержательные документы, касающиеся мирного урегулирования застарелого конфликта. Данное положение дел всерьез не оспаривается ни коллективным Западом, ни Турцией, ни Ираном, хотя все эти игроки вместе и по отдельности не в восторге от лидерства России. Как бы то ни было, Москва за прошедший год смогла значительно укрепить лидерство в деле медиации между Баку и Ереваном. И обе конфликтующие стороны демонстрируют заинтересованность в российском участии – этим позиция России принципиально отличается от турецкой линии, нацеленной не на достижение всеобъемлющего компромисса, а на поддержку исключительно одной азербайджанской стороны.

Сергей Маркедонов, ведущий научный сотрудник МГИМО МИД России, главный редактор журнала «Международная аналитика»