Поворот на Юг: Евразийский союз включился в экономическую борьбу за Африку

2019 г. ознаменовался значительным ростом активности Евразийского союза на африканском направлении. Ключевым событием в этой связи стало подписание меморандума Евразийской экономической комиссией (ЕЭК) и Комиссией Африканского союза (КАС) в рамках саммита «Россия – Африка». В соответствии документом стороны разработают план экономического сотрудничества. Наряду с торговым взаимодействием, у стран ЕАЭС есть шанс вывести на новый уровень отношения с Африкой в сферах промышленности, технологий, гуманитарных связей. Однако союзу предстоит выдержать серьезную конкуренцию со стороны крупных игроков, таких, как Китай и ЕС. Подоплеку и возможные сценарии сближения ЕАЭС с Африкой в статье «Евразия.Эксперт» проанализировал научный сотрудник Института Экономики РАН Александр Караваев.

Подписанный 24 октября Меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве между Евразийской экономической комиссией (ЕЭК) и Комиссией Африканского союза (КАС) знаменует старт полноценного развертывания ЕАЭС в Африке. Неделей раньше этого события, Совет по промышленной политике ЕАЭС принял решение создавать совместные промышленные инфраструктуры на территории третьих стран. Первым таким проектом станет Российская промышленная зона в Египте.

Для серьезного наблюдателя не возникает вопроса, зачем Евразийскому пространству партнерство с африканским континентом. Работа на дальних орбитах интеграции, в кооперации с третьими центрами сил, например с Китаем и Индией, также необходима, как и создание тесной сетки взаимодействия с постсоветским пространством в периметре зоны свободной торговли СНГ. Именно поэтому ранее были заключены меморандумы о сотрудничестве с такими интеграционными объединениями, как Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Южноамериканский общий рынок (МЕРКОСУР), Тихоокеанский альянс, Андское сообщество.

Для чего ЕАЭС сближение с Африкой?

ЕАЭС учится работать на глобальном уровне. Речь идет не только о Евразийской экономической комиссии, но о комплексной межведомственной координации стран участников. Существует набор аргументов, исходящий из посыла, что сначала мы должны решить все вопросы внутри объединения. Да, в период становления, это так. Но для амбициозной интеграционной структуры – это тупиковый путь. Только полноценная работа по всем орбитам интеграции/кооперации, от ядра до периферии, дает в сумме полноценный позитивный эффект.

Поэтому работа ЕАЭС в Африке позволит усилить международную субъектность организации в глобальном соревновании. Работа с африканским деловым сообществом и рынком континента может расширить спектр форматов и внутри основного ядра, даст возможность сформировать новые ориентиры для малого и среднего бизнеса ЕАЭС, и форсирует проекты в рамках промышленной кооперации. Выход на такой масштабный и сложный рынок как Африка – это разработка зачастую новых и нестандартных процедур торговли, оптимальных для применения в регионе. И в определенной степени, это экзамен на зрелость.

Перечислим несколько направлений/потенциальных задач, решение которых усилит положение ЕАЭС в Африке.

Укрепление координации

Африка выступает отличным полигоном для появления совместных проектов в связке ЕАЭС-Африка-ЕС (равно КНР или Индия). Нам нужен новый плацдарм взаимодействия, который был бы свободен от давления санкций. Учитывая потенциальный рост множества стран континента в среднесрочной перспективе, есть смысл находить возможность объединять силы в науке и технологиях: это могут быть проекты в диапазоне от строительства АЭС до создания новой сети транспортной инфраструктуры, развития цифровых платформ различного профиля.

Такие примеры уже есть.

Российско-египетский контракт на поставку 1,3 тыс. пассажирских вагонов различного класса, предусматривает их сборку на венгерском заводе Dunakeszi Jarmujavito Kft из комплектующих «Тверского вагоностроительного завода» (в составе «Трансмашхолдинга»). «Трансмашхолдинг» выступит в качестве ведущего разработчика, в то время как венгерская сторона, Hungarian Export-Import Bank, выступит в роли производственного и финансового партнера. Половина вагонов второй партии будет собрана непосредственно в России. Не будем забывать, что «Трансмашхолдинг» является носителем технологической платформы в рамках ЕАЭС: электровозостроительный завод в Астане появился в результате кооперации Казахстанских железных дорог (КТЖ), французского концерна Alstom и «Трансмашхолдинга». Поэтому, когда мы говорим о развитии промкооперации в рамках ЕАЭС, нам необходимо иметь ввиду, что наиболее успешные проекты появятся именно в рамках подобных схем – соединение российских, европейских технологий, сборка в ЕАЭС, плюс возможность финансирования банками ЕАЭС. Африка станет отличным полигоном для подобных проектов.  

Создание единого экспортного центра

Речь о структуре, аналогичной Российскому Экспортному Центру (РЭЦ), ориентированной на экспортный вывод продукции из общего пространства. Координация экспорта – одна из ключевых проблем расширения ЕАЭС. В частности, в дискуссиях по поводу форматов подключения Узбекистана к общему экономическому пространству, чаще всего озвучивают именно риски усиления конкуренции с казахстанскими и киргизскими производителями. Если мы найдем возможность координировано управлять общим экспортом хотя бы по ряду товарных позиций, это сделает наш Союз более сильным.

Поэтому в применении к Африке нужно сформировать «дорожные карты» по совместному экспорту продукции сельхозмашиностроения, технологий и оборудования для растениеводства, животноводства, фермерских хозяйств. Также хорошими перспективами могут обладать текстильная промышленность, фармацевтика, автопром, энергетическое машиностроение.

Для этого, силами торговых представительств, речь конечно о России, нужно провести комплексное исследование рынков по каждой африканской стране, значимой с точки зрения объемов потенциального рынка.

Экспорт собственных цифровых платформ

Понятно, что цифровая трансформация, начатая в ЕАЭС, подстегивалась изменениями, происходившими в глобальной торговле с появлением торгово-сервисных платформ типа Amazon.com и AliExpress, а кроме того, повсеместным распространением технологий цифровизации госуправления. Накопленный за последние несколько лет собственный российско-евразийский опыт обрел уникальные черты, которые могут предлагаться внешним партнерам ЕАЭС, а также служить элементом экспорта услуг. На базе африканского полигона ЕАЭС мог бы попытаться выработать совместные цифровые платформы в сфере устойчивого природопользования, органического сельского хозяйства. Востребованным может оказаться российский опыт по внедрению экологических стандартов, казахстанский опыт рекультивации земель и развития альтернативной энергетики.

Развитие гуманитарного пространства

Опыт общего гуманитарного пространства ЕАЭС-СНГ интересен не только как преобразованное наследие советского пространства, но как нечто новое и уникальное в мировом контексте. Предлагая гуманитарные программы для Африки, ЕАЭС мог бы работать как в рамках стратегий «Целей устойчивого развития» ООН, так и в рамках своих собственных, выработанных совместными усилиями для стран континента в сферах: развития науки, культуры, здравоохранения, информационных технологий, рационального использования водных ресурсов и так далее.

Кроме России, значительный задел в экспорте образования существует у белорусских вузов. Существенный скачок произошел как раз последние годы. В 2016/2017 учебном году в вузах Беларуси на платной основе учились 18 363 иностранных гражданина (вдвое больше, чем 7 лет назад) – и доля африканских студентов постоянно повышается. Опосредованно это горит о роли влияния Минска и его позициях на дальних евразийских орбитах.

Не стоит полагать, что конкуренция за Африку проиграна из-за нынешнего напора КНР и исторических связей континента с Европой. Это далеко не так. ЕАЭС обязательно найдет там свою нишу.

Однако эти усилия должны быть консолидированы – России следует делиться своими наработками, а партнерам в ЕАЭС – активнее изучать местные рынки. Расширением внешних орбит за счет сети зон свободной торговли, за счет проектов промкооперации, ЕАЭС набирает «критическую массу» для решения задач развития экономик своих членов. И в этом, пожалуй, главное, прикладное значение африканского вектора.

Александр Караваев, научный сотрудник Института Экономики РАН