«Дрейфующее государство»: в Молдове нарастает политический кризис

Подготовка к досрочным выборам в Молдове сопровождалась целым рядом скандалов. Под давлением сторонников блока «Действие и солидарность» ЦИК несколько раз увеличивал число избирательных участков за рубежом. При этом накануне дня голосования избирком оспорил решение Апелляционной палаты Кишинева о сокращении количества избирательных участков в Приднестровье. Глава ПРСМ Игорь Додон также заявил о неприкрытом вмешательстве США в избирательный процесс. Чего ожидать от воскресного голосования в такой обстановке, спрогнозировал старший научный сотрудник ИМЭМО РАН им. Е.М. Примакова Дмитрий Офицеров-Бельский.

11 июля 2021 г. в Молдове состоятся досрочные парламентские выборы. Наверное, покажется более разумным написать о них уже после того, как будут ясны результаты или же попытаться опередить события и сделать прогноз. Однако дальнейшее изложение нацелено на иное, а его автор не собирается жонглировать цифрами социологических исследований или пытаться рассуждать о сценариях развития событий. А все потому, что сценарий, в сущности, один, и он практически не зависит от того, какая из политических сил одержит победу на этих или любых других выборах.

Старые и новые проблемы

Несмотря на то, что Молдова – очень небольшая страна, она поразительным образом сочетает в себе весь комплекс типичных для постсоветских стран проблем, многие из которых проживает в наиболее наглядном и гипертрофированном виде. Двойственность государственности, имеющей два правительства по разные стороны Днестра, раскол идентичности на молдавскую и румынскую, распространение двойного гражданства, слабость институтов и их двойственный характер, в основе которого лежат неформальные механизмы их реального функционирования.

Однако на протяжении нескольких лет Молдова получала от понимающих все эти проблемы европейских партнеров высокие оценки за лучшую среди постсоветских стран динамику демократизации. Впоследствии пришлось признать, что лестные оценки были обманом и очень далеки от действительности, а сама страна уже многие годы пребывала в состоянии внутренней оккупации под властью теневого диктатора Владимира Плахотнюка.

В значительной степени «успехи» Молдовы были связаны с тем, что укоренение современных демократических норм и практик происходило на базе крайне слабых институтов.

Политический кризис 2019 г. обнажил массу проблем, но не только не решил ни одну из них, но и породил новые. Начавшийся тогда и продолжающийся сейчас период истории страны связан с декомпозицией властной системы и критическим падением потенциала консенсуса. Это дополняет традиционную специфику Молдовы, заключающуюся в регулярной циклической ротации политических сил.

Круговорот политических сил

Временна́я дистанция между высшей точкой популярности и исчерпанием кредита доверия в Молдове всегда очень коротка. Типичным примером может служить Коммунистическая партия Республики Молдова, которая на парламентских выборах 2001 г. получила 71 место в парламенте и возможность избрать президентом своего кандидата Владимира Воронина.

В 2009 г. партию постиг раскол, лишивший коммунистов парламентского большинства, вслед за чем Воронину пришлось сложить с себя президентские полномочия. На последовавших досрочных выборах 2010 года партия набрала лишь 38% голосов, а результаты выборов 2019 г. не дали партии даже возможности присутствия в парламенте. Аналогичный процесс наблюдался и на правом фланге – некогда популярные Либеральная и Либерал-Демократическая партии потерпели крах, то же впоследствии произошло и с Демократической партией.

Накануне досрочных парламентских выборов 2021 г. все социологические опросы показывают, что социалисты потеряют значительное число мест в парламенте. Учитывая, что ведущие функционеры партии обладают очевидными амбициями, способными вступить в противоречие с сохранением нынешней системы лидерства, очень вероятен раскол уже после завершения выборов.

Каким будет новый парламент

Новый парламент предположительно сохранит традиционную мозаичную структуру, несмотря на то, что некоторые политические силы накануне выборов предпочли вступить в коалицию, другие отказались от участия, а у остальных не очень много шансов перешагнуть через барьер прохождения в парламент. Это создает предпосылки к тому, что система сохранит свою логику, в которой значение выборов не столь весомо, как результаты соглашений о коалиции после выборов.

Лежащие в их основе компромиссы сводят на нет политические задачи договаривающихся сторон и ценность волеизъявления граждан. Однако сочетание традиционной для страны мозаичной структуры парламента с таким достаточно новым явлением, как низкий потенциал политического компромисса, заставляет предполагать большую вероятность усугубления системного политического кризиса.

На первых этапах после выборов не стоит ожидать массовых волнений, но по мере того, как стороны осознают, что острый кризис дает большие распределенные шансы, вероятность неконституционных сценариев возрастет.

Еще один фактор политики Молдовы заключается в автономных институтах de facto. В первую очередь это Конституционный суд, способный принимать решения, существенно ограничивающие возможности президента и правительства. Другим влиятельным автономным институтом до 2019 г. была мафиозная система, контролируемая Плахотнюком и располагавшая влиянием на всю систему государственной власти. Можно даже сказать, что этот институт был самым эффективным источником принятия решений на протяжении всей новейшей истории Молдовы.

Однако не стоит полагать, что после ухода Плахотнюка его мафиозная сеть перестала работать. Достаточно вспомнить, как синхронно совпало бегство Плахотнюка и возвращение Ренато Усатого в Молдову.

Приднестровье и Румыния

Отдельно стоит коснуться роли Приднестровья в современной политико-экономической жизни Молдовы. Связи между двумя берегами Днестра намного более интенсивные, положительные и конструктивные на свой манер, чем может показаться неискушенному обозревателю. В контексте обсуждения проблем государственного устройства Молдовы правильно будет говорить о своеобразной «серой зоне», позволяющей выстраивать схемы сомнительного обогащения для интернационального клуба участников.

В последние годы большой интерес к Приднестровью именно по этой причине проявляют румынские элиты – и они будут действовать именно в этом направлении. Однако объединения двух стран румынские элиты в ближайшие десятилетия даже не предполагают. Молдова рассматривается ими не иначе как территория деловых интересов, не ограниченных жесткими европейскими нормами в части экологии и налогов.

Что изменят досрочные выборы

Имеется ряд причин, почему обозначенные проблемы до сих пор не были решены. Во-первых, социально-политическая система Молдовы крайне сложно поддается реформированию; во-вторых, политические элиты стремятся сохранить существующую систему, будучи неспособными к более открытым вариантам достижения консенсуса. Можно предположить и третий вариант, смысл которого состоит в том, что для прорумынски настроенных унионистов прогрессирующая деградация институтов, экономики и общества – весомые аргументы в пользу объединения с Румынией.

В этом смысле результаты выборов в Молдове вряд ли смогут привести к сколь-нибудь серьезным изменениям не только в стране, но и во внешних связях.

Молдова, разумеется, не является несостоявшимся государством – правильнее было бы ее назвать «дрейфующим государством». Политика Молдовы прежде была наглядным отображением международных тенденций и никогда не была их источником. Любое молдавское руководство всегда было склонно придерживаться принципа рентных отношений с партнерами, но теперь, независимо от результатов выборов, можно сказать определенно – этот этап в развитии страны закончился.

Дмитрий Офицеров‑Бельский, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН им. Е.М. Примакова