Выборы в Азербайджане: ждать ли кадровой революции?

9 февраля в Азербайджане состоятся внеочередные парламентские выборы. В них примет участие рекордное количество кандидатов – 1321 человек. По словам председателя азербайджанского Центризбиркома Мазахира Панахова, избирательная кампания проходит «в напряженной обстановке в хорошем смысле слова», под пристальным вниманием СМИ. О том, чем вызван подобный ажиотаж вокруг голосования и каковы внутриполитические расклады в стране накануне «часа икс», читайте в статье ведущего научного сотрудника Центра евроатлантической безопасности Института международных исследований МГИМО Сергея Маркедонова.

Немного истории

Как правило, парламентские кампании в Азербайджане не привлекают к себе значительного внимания: это государство, в котором ключевые властные полномочия сосредоточены в руках президента, и роль депутатского корпуса в принятии внутри– и внешнеполитических решений невелика. За весь период после распада Советского Союза, пожалуй, только кампания по выборам в Милли меджлис 2005 г. приковала к себе значительный интерес политиков и экспертов внутри и за пределами Азербайджана. На то было несколько причин.

Во-первых, это были первые парламентские выборы при Ильхаме Алиеве в качестве президента. Сам он занял этот пост в 2003 г., и его собственная избирательная кампания прошла под аккомпанемент массовых протестных акций и оспаривание итогов голосования со стороны оппозиции. В значительной степени события 2003 г. стали вступительным экзаменом для Алиева-политика, а не просто преемника своего великого отца. Во-вторых, азербайджанская оппозиция (представленная в 2005 г. блоками «Азадлыг» и «Yes») развернула активную наступательную деятельность, рассчитывая на всестороннюю международную поддержку. После серии «цветных революций» на Украине, в Грузии и в Кыргызстане оппоненты азербайджанской власти полагали, что нечто схожее может произойти и в их стране. И поэтому оранжевые шарфы и толстовки были неотъемлемыми атрибутами политического сезона‑2005 в Баку. Однако ничего подобного не произошло. Напротив, властная система в целом и Алиев в частности укрепили свои позиции.

С той поры оппозиционные политики не смогли предъявить президенту и его команде что-то серьезное, и дело здесь не только в пресловутом административном ресурсе или давлении власти на оппонентов.

Сами представители оппозиции оказались не в состоянии добиться консолидации своих рядов и предложить обществу некие новые идеи, которые принципиально отличались бы от риторики, употребляемой Алиевым, от борьбы за территориальную целостность до противодействия коррупции. Власти постоянно обращаются к этой тематике. На таком фоне оппозиции, раздираемой внутренними противоречиями, сложно предложить какие-то ноу-хау. Тем более, что рассчитывать на внешнюю поддержку (как это делают грузинские оппозиционеры) в Азербайджане не приходится.

Россия для азербайджанской оппозиции – объект критических высказываний. С ней связывают и утрату Карабаха, и авторитарные поползновения собственной власти. Для Москвы Алиев – действительно самый оптимальный партнер, так как его действия понятны и предсказуемы, понимание по многим вопросам (хотя и не по всем) совпадает с подходами Кремля.

Азербайджанские оппозиционеры связывают свои надежды с Западом, но фокус в том, что США и ЕС, видя в Азербайджане надежного энергетического партнера, союзника по борьбе с радикальными исламистами и просто светское государство на исламском Востоке, готовы закрывать глаза на некоторые несоответствия политического курса официального Баку «ценностям», про которые они так любят говорить с трибуны. Как следствие, азербайджанская оппозиция не получает того внимания Запада, на которое хочет рассчитывать.

Выборы как часть «кадровой революции»

Казалось бы, в стране установился некий статус-кво. Очередные парламентские кампании 2010 г. и 2015 г. проходили в «штатном режиме», волнуя разве что узкий круг экспертов. И вдруг невиданный ранее всплеск интереса к выборам в Милли меджлис! Для участия в кампании было зарегистрировано больше 1300 кандидатов, тогда как в парламенте, согласно Конституции, заседают 125 человек. Получается конкуренция, как в престижный вуз, более 10 человек на место!

Чем объяснить такой поворот? Отвечая на этот вопрос, стоит иметь в виду, что выборы 9 февраля 2020 г. – это внеочередная избирательная кампания, первая в постсоветской азербайджанской истории. Уже этим она интересна, но решение о переносе выборов с конца ноября на февраль было сделано не под давлением протестных акций или из-за вмешательства американских или европейских политиков, настаивающих на форсированной «демократизации». Еще в ноябре 2019 г. депутаты от правящей партии «Ени (Новый) Азербайджан» выступили с инициативой о роспуске Милли меджлиса и проведении досрочных выборов. Не надо конспирологических версий, чтобы понять: этот экспромт был неплохо подготовлен, и без неформальной санкции исполнительной власти такая идея вряд ли смогла бы быстро овладеть большинством депутатского корпуса. В любом случае, и де-факто, и де-юре за инициативой досрочных выборов была власть, а не оппозиция.

Такой сценарий апробируется не впервые. В апреле 2018 г. в Азербайджане прошли досрочные президентские выборы, которые были так же перенесены с первоначального срока (октябрь). Сейчас пришла очередь законодательной ветви власти, и пришла она не случайно, а закономерно.

С весны 2018 г. в стране началась масштабная «кадровая революция» сверху. Сначала пост премьера покинул Артур Расизаде (в момент отставки ему было 83 года). На его место встал 71‑летний Новруз Мамедов, но в своей новой должности он проработал лишь полтора года. Его отставка, произошедшая 8 октября 2019 г., открыла череду знаковых перемен на азербайджанском политическом Олимпе. Вслед за ним последовали два вице-премьера, 75‑летний Гаджибула Абуталыбов и 71‑летний Али Гасанов. Абуталыбов в течение 17 лет был главой исполнительной власти Баку, а пост вице-премьера занимал дважды. Гасанов долгие годы возглавлял Госкомитет по беженцам. Но, пожалуй, самыми знаковыми были уходы со своих должностей главы президентской администрации Рамиза Мехтиева (23 октября 2019 года) и помощника Алиева по общественно-политическим вопросам Али Гасанова (29 ноября 2019 года). Первый из двух перечисленных персонажей имел репутацию «серого кардинала» азербайджанской политики, сыгравшего ключевую роль в транзите власти от Алиева-отца к Алиеву-сыну, а второй считался фактическим идеологом азербайджанского руководства, ответственным за его информационную политику.

Инновации и преемственность

В новый год Азербайджан вступил с новым кабинетом министров и администрацией. Во главе президентского аппарата встал 44‑летний Самир Нуриев, а правительство возглавил 63‑летний Али Асадов. «Вы всегда были верны великому лидеру Гейдару Алиеву. В самые тяжелые для Гейдара Алиева времена вы высказывали свою позицию», – с такими словами обратился президент Азербайджана к высокопоставленным отставникам, при этом отметив, что тем, кому за 70, необходимо последовать их примеру.

Таким образом, символически воздавая должное эпохе своего отца, Ильхам Алиев подчеркнул, что сегодня на первый план выдвигаются те, кто сделал карьеру и обязан ей не фактическому создателю постсоветского Азербайджана, а действующему главе государства. Происходит подведение своеобразной черты под прежней эпохой. Впрочем, приход поколения сорокалетних менеджеров не означает и тотального разрыва с ветеранами аппарата. Достаточно посмотреть на возраст и карьерный опыт премьер-министра – 7 лет в должности заместителя главы администрации.

Как бы то ни было, обновление парламента, избранного еще в «эпоху Мехтиева», видится частью «кадровой революции».

Скорее всего, на азербайджанском Олимпе решили, что и в Милли меджлисе нужен «свежий ветер». И, чтобы не слишком затягивать процесс обновления, ускорили выборы, в ходе которых более активно проявила себя оппозиция.

Не исключено, что для властей прохождение в Милли меджлис умеренных оппозиционеров будет в плюс, а не в минус. С одной стороны, появляется дополнительный аргумент в разговоре с Западом. С другой стороны, это возможность «выпустить пар» и вовлечь критиков правительственного курса в рутину принятия решений. При этом для власти крайне важно сохранить лидерство в политических процессах. Если это борьба с коррупцией, то надо «бить по штабам», не дожидаясь давления снизу. Если кадровое омоложение, то оно должно быть контролируемым, с сохранением преемственности. Если выборы, то инициировать их надо самим, а не отвечать на уличную протестную активность.

Сергей Маркедонов, ведущий научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности Института международных исследований МГИМО