10 лет Восточному партнерству ЕС: итоги для Молдовы

«Евразия.Эксперт» продолжает публикацию материалов, посвященных итогам десяти лет участия стран СНГ в программе Евросоюза «Восточное партнерство». Ранее мы уже писали о том, чего в рамках этого вектора удалось достичь Беларуси, Азербайджану и Армении. К чему привело участие в проекте Молдовы, в интервью «Евразия.Эксперт» раскрыл доктор политических наук, доцент Государственного института международных отношений Молдовы Сергей Назария.

- Господин Назария, как вы оцените итоги 10 лет участия Молдовы в Восточном партнерстве? Стала ли республика ближе ко вступлению в Европейский союз?

- Вопрос комплексный, и простого ответа на него, наверное, нет. Конечно же, изначально проект «Восточное партнерство» имеет определенную геополитическую направленность – антироссийскую. Его целью было оторвать шесть западных стран и три закавказские страны от России. Частично европейцам это удалось на примере Украины, Молдовы и Грузии. В каком-то смысле этот проект является наследником Организации за демократию и экономическое развитие (ГУАМ). ГУАМ, конечно, был американским проектом, изначально мертворожденным. Но про Восточное партнерство нельзя говорить, что проект абсолютно неудачный.

С точки зрения Евросоюза, они определенных успехов добились, по крайней мере, в отношении трех бывших советских республик – Украины, Молдовы, Грузии. Их удалось значительно оторвать от России.

Украину же удалось вообще превратить в русофобский форпост. Молдову тоже в значительной степени оторвали от России. Об этом же свидетельствуют последние итоги парламентских выборов, где около 60% населения проголосовало за те партии, которые выступают за европейскую ориентацию. В этом плане Восточное партнерство успешно.

Для Молдовы ничего хорошего это не дало. Мы разве что получили безвизовый режим, можно полгода свободно путешествовать по Европе. Это хорошо для людей, но не для страны, потому что это открыло дополнительную перспективу для массовой эмиграции. В стране сокращается население, это подрывает основу государства.

- А как насчет влияния на экономику Молдовы?

- Что касается экономики, то Восточное партнерство ничего хорошего экономике Молдовы не дало.

Во-первых, эта программа привела нас к заключению договора об ассоциации. Это подразумевало свободную торговлю с ЕС, что полностью открыло наши рынки для европейских товаров и фактически закрыло возможности экспортировать нашу продукцию в ЕС. Формально нам этого никто не запрещает, но говорить о том, что есть свободная торговля с обеих сторон, неверно. Европейцы могут продавать в Молдове все, что угодно, в любых количествах; нам же ставят жесткие ограничения по объемам. И мы не можем продавать нашу продукцию в тех объемах, в которых мы ее производим.

Во-вторых, очень много технических критериев для того, чтобы мы могли продавать нашу продукцию, а она этим критериям далеко не всегда соответствует. Поэтому изначально ее на европейские рынки не принимают. Объем яблок, экспортируемых в ЕС, в десятки раз меньше, чем то, что экспортируется из Европы в Молдову. Это касается многих других традиционных видов продукции. Говорить о том, что мы что-то выиграли экономически в этом плане, я бы не стал.

Более того, критерии и параметры, которые технически нам навязываются, в значительной степени делают невозможным производство в Молдове, потому что серьезно были подорваны наши торгово-экономические отношения с Россией.

Мы экспортируем в Россию все меньше и меньше по разным причинам. Во-первых, Россия вышла из договора о свободной торговле с нами, потому что мы заключили такое соглашение с европейцами. Россия вполне обоснованно боится того, что европейские товары под видом молдавских будут свободно идти в Россию. Российский рынок для нас закрыт по многим критериям. Если даже что-то открывается, то на какой-то небольшой срок, максимум на полгода, и то благодаря договоренности между двумя президентами – Игорем Додоном и Владимиром Путиным. Но это же не основа для долгосрочного экономического партнерства. Мы сами нарушили определенные условия. Навязав нам этот договор, эти критерии, ЕС помешал нам реализовывать куда-либо нашу продукцию. В этом плане мы ничего не выиграли, только проиграли.

- Премьер-министр Молдовы Павел Филип выступил за возобновление финансовой помощи республике со стороны Евросоюза, замороженной после отмены результатов выборов мэра Кишинева. Что стоит за данными действиями Брюсселя и какова политическая цена финансовой поддержки ЕС для Молдовы?

- Наша власть очень сильно коррумпирована, ее фактически узурпировали. Люди, находящиеся у власти, нарушали закон. Вспомните выборы мэра Кишинева. Даже пресмыкаясь перед ЕС, такие политики создали своим поведением определенную негативную реакцию. Тем более что у нас появились силы правой оппозиции, которые не замешаны в каких-либо коррупционных скандалах. Европейцы предпочли бы сделать ставку на них.

Поэтому коррупционеры перекрыли возможности финансовой помощи нынешним властям в надежде на то, что их сменят другие.

Но этого не произошло. Не произойдет, видимо, и в обозримом будущем. Европейцы, возможно, возобновят финансовую помощь.

- Накануне празднования Дня Победы в Молдове вызвала резонанс инициатива парламента по замене данного праздника на «День Европы». В частности, президент Молдовы Игорь Додон заблокировал вступление в силу соответствующего закона. Насколько велико влияние Евросоюза на историческую память, а также на гуманитарную сферу Молдовы в целом?

- Если говорить об исторической памяти, то духа Евросоюза в Молдове нет. Она связана с Россией, Советским Союзом, с Российской империей, с Молдавским средневековым государством. Но что касается гуманитарного влияния за последнее десятилетие, то оно постоянно усиливается.

Евросоюз вкладывает серьезные деньги в переформатирование исторической памяти молдаван, отношения к России. У нас усилились русофобские настроения.

Менталитет подавляющего большинства людей остается в значительной степени если не советским полностью, то постсоветским, с очень хорошим отношением к России. Но это касается старшего поколения. Молодое поколение, конечно, более проевропейски настроено. В принципе, оно даже настроено не на то, чтобы жить в Молдове, а чтобы уехать в Европу, Америку, в худшем случае – в Россию. В этом смысле гуманитарная политика сыграла свою роль, хотя главная причина исхода населения – социально-экономическая.

- По данным Ассоциации социологов и демографов Молдовы, за последние восемь лет число приверженцев вхождения страны в Евросоюз уменьшилось на 25%. Под влиянием каких факторов меняется отношение граждан к европейской интеграции и говорит ли это о появлении новых геополитических приоритетов страны?

- Верить на 100% всем этим опросам я бы не стал, особенно на фоне результатов последних парламентских выборов.

Примерно 60% людей реально проголосовали за партии, которые декларируют европейскую интеграцию. Хотя этой интеграции нет и не будет в обозримом будущем. Происходит отрыв Молдовы от России.

- Каковы перспективы программы Восточного партнерства в ближайшем будущем? Сможет ли она претендовать на решение новых задач, или со временем ее ждет забвение, как это случилось с программой ГУАМ?

- Все зависит от тех ресурсов, которые будут в дальнейшем брошены на поддержание этой программы.

Сейчас у Евросоюза денег не особо много, их становится все меньше и меньше, очень много внутренних проблем и с миграцией, и с Америкой. Поэтому я не думаю, что Восточное партнерство – самый главный приоритет для ЕС.

В конце этого – начале следующего года, по прогнозам, будут сданы новые газовые проекты «Северный поток – 2» и «Турецкий поток». Чиновники в России и сторонники этого проекта в Европе утверждают, что они имеют чисто экономическую составляющую. Но это, наверное, не совсем так, потому что у них есть и геополитические, и геостратегические цели. Во-первых, это укрепляет отношения России с Европой помимо тех традиционных маршрутов через Украину, которые были до сих пор основными. Это в геополитическом плане раскрепощает Россию, позволяет ей вести себя более свободно на постсоветском пространстве, особенно на Украине и в отношении Молдовы.

К чему это может привести? Россия в настоящее время не заинтересована в том, чтобы разжигать конфликт на Украине, в первую очередь ей нужно достроить два газопровода по дну Черного и Балтийского морей. Когда этот газ пойдет в Европу, европейцы от него уже никак отказаться не смогут. Это позволит России решать свои геополитические проблемы. Но это пойдет во вред проекту «Восточное партнерство». Россия ведь тоже заинтересована в том, чтобы вернуть эти республики в сферу своего влияния. В этом плане у Восточного партнерства все не так идеально.