Беларусь нельзя причислить к числу стран с обширными запасами нефти, однако развитию соответствующей индустрии страны это не мешает. Белорусские нефтяники работают не только на родине, но и на объектах в Венесуэле, Эквадоре и России. По соглашению с Москвой в Минск ежегодно беспошлинно поставляются около 24 млн т нефти, причем пошлина от экспорта полученных в результате ее переработки нефтепродуктов остается в белорусской казне. Однако налоговый маневр в нефтяной отрасли, принятый РФ, через шесть лет полностью обнулит экспортные пошлины на российскую нефть, в результате чего цена нефти для Беларуси перестанет быть преференциальной. О том, каковы могут быть последствия российского нефтяного налогового маневра для Беларуси, будет ли она транспортировать нефтепродукты по РЖД взамен Прибалтики и почему не форсируется нефтедобыча на арктическом шельфе, «Евразия.Эксперт» рассказал руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник.

- Александр Михайлович, Россия предлагает 50% скидки для белорусских грузоперевозок нефтепродуктов по линии РЖД. Беларусь это не совсем устраивает. Как заинтересовывать Беларусь, чтобы она отдала предпочтение российским портам, а не литовским?

- Задача стоит в концептуальном смысле. Россия должна развивать свою припортовую инфраструктуру и порты. Поэтому надо выправить логистику, в том числе с привлечением разных бонусов для наших партнеров из Беларуси, в частности, с использованием субсидирования железнодорожных тарифов, льготных вставок. Чтобы логистика была по крайней мере не хуже, а может быть, даже имела какую-то преференциальность для Минска. Понятно, что не совсем это удается. В любом случае выбор уже сделан, Россия идет по пути расширения взаимодействия с Беларусью. Возможны новые модели конфигурации, но они находятся в процессе обсуждения.

- Как продвигается нефте- и газодобыча на Арктическом шельфе? Беларусь как-то может поучаствовать в ней?

- Нефть не стоит сейчас выше $100 по маркерам, поэтому и форсировать нефтедобычу на шельфе нет нужды, пока есть возможность «столбить гринфилды».

Как известно, страны Арктического совета распределяют или пытаются зафиксировать свои юридические права. Есть там интересанты и не из арктического пула – например, Китай. Шельф – стратегический кладезь, и его масштабное освоение – это более отдаленный горизонт. Об активном освоении нефтяных промыслов в Арктике на сегодняшний день разговор не идет. По газу, если посмотреть, заметен прогресс. Заполярная добыча газа впечатляет, учитывая Ямал, где добывается большая часть российского газа. Но речь, конечно, не только об арктическом шельфе, но и о заполярных месторождениях в целом.

Тормозится работа альянсов из-за антироссийских санкций. К примеру, американская корпорация Exxon приостановила работы в Карском море c НК «Роснефть». У российской госнефтекомпании теперь появились проблемы и на Черноморье. Крупнейшая итальянская нефтегазовая компания Eni заморозила проект Вал Шатского, пока на неопределенный срок. Он имел перспективы, если бы были получены дебеты, а теперь итальянцам нужно в юридическом поле изучать санкции, затормозив отраслевую кооперацию. Официальная позиция «Роснефти» состоит в том, что это влияние санкционного давления.

Если говорить о Минске, то Белорусские нефтяные компании пытались идти за рубеж. У республики есть взаимодействие с Венесуэлой по добыче тяжелой нефти. И белорусская добыча стабильна, около 1,65 млн тонн добывалось в Беларуси в 2015-2016 гг. Думаю, и в 2018 г. будут похожие цифры, тут белорусы уже уперлись, что называется, в потолок.

По большому счету, у Беларуси собственного [нефтяного] потенциала нет. Если развиваться, то где-то за рубежом, за счет нефтесервисного опыта.

В России у белорусских нефтяников могут быть новые подряды. Не секрет, что «Белоруснефть» с 2013 г. работает в Ямало-Ненецком автономном округе.

- А как обстоят дела на Северном Каспии у Казахстана?

- На Кашагане работают казахи в консорциуме с пулом иностранных мейджоров. У всех доли по 16% с небольшим. Долгое время сроки освоения Кашагана сдвигались. Когда наконец-то приступили, там были довольно слабые технологии. Сейчас уже в наличии и другие возможности, нефтесервис продвинулся в инновационном смысле, технический прогресс налицо. Добыча началась в 2016 г, 2017-2018 гг. вышли сложными, и теперь возможны корректировки.

Условия на Каспии иногда совпадают с теми, которые бывают в Заполярье. Поэтому России важно изучать этот опыт. Там тоже бывают суровые холода, льды и т.д. и это надо учитывать, чтобы не получить похожие проблемы при освоении национального арктического шельфа.

- Какие тенденции вы наблюдаете в энергетической сфере?

- Мы следим за тенденциями в энергетической сфере в России и глобальными рынками углеводородов. Анализ позволяет упреждать потенциальные риски, связанные с нефтегазовым экспортом, выявлять приоритеты в части сбыта энергоресурсов. Экспертами накоплен и создан массив информации и аналитики по всему энергетическому спектру, но наибольшая концентрация внимания – на нефтегазовом секторе, топливно-энергетическом комплексе (ТЭК). Электроэнергетика и атомная индустрия – скорее прилагательные направления нашей работы.

Что касается тенденций на текущий год, то Россия продолжит добывать нефть примерно в тех же объемах, что и в прошедшие несколько лет. Будем приближаться к 550-560 млн т нефти. Все зависит от соглашения ОПЕК+ по сокращению добычи нефти – сейчас здесь взят курс на смягчение по квотам.

Мы приходим к тому, что надо разделять нефтяные рынки с саудовцами. Необходимо учитывать, что американские сланцевые добытчики ими тоже активно интересуются. Хотя нет прямого подключения к сделке ОПЕК+, но формат консультаций показывает заинтересованность производителей США в «стабильной» стоимости нефти.

По поводу нефтепереработки в России, отмечу, что ставка делается не на развитие новых мощностей. Есть задача поднимать глубину переработки, благодаря чему составляющая внутренней переработки по сырью будет оставаться примерно на том же уровне. За счет глубины переработки может несколько снизиться внутреннее потребление нефти.

Акцент делается на усиление российского экспорта. Но в большей степени будет он ориентирован на азиатские рынки, потому что в них мы видим потенциал, бо́льшую емкость и динамику, чем на традиционных европейских.

Модель развития такова, что раньше у России практически не было экспорта на Восток, в Азию, прежде всего в Китай. В перспективе крупнейшие игроки – Индия, Индонезия, Япония и Корея. Россия становится сейчас таким же драйвером, как Китай пять лет назад. Не исключено, что в пропорциях, вероятно, произойдет отвлечение экспортных объемов с европейского направления, если будет определенное сдерживание в сегменте добычи.

- Придет ли «черный лебедь» на энергетический рынок и откуда его ждать?

- «Черный лебедь» – это какой-то беспрецедентный случай. Возможно, он придет, и нефть только прирастет. На 2018 г. рисков я, по крайней мере, не вижу. 2019 г. будет продолжением предыдущего с некоторыми отклонениями.

- Белорусские НПЗ завязаны на российскую нефть, и каждый год Беларусь поднимает вопрос о цене. Как это отразится на развитии белорусско-российских отношений в будущем?

- Российская нефть в приоритете, потому что всю собственную нефть Беларусь отправляет на экспорт. Здесь все строится на моделях перспективной равнодоходности. На 2025 г. запланирован выход на равнодоходность энергетических рынков не только нефти, но и электроэнергетики, рассматривается и газовый рынок. Это ориентировочная позиция Москвы, возможны сдвиги, переговоры, то есть здесь нет жестких рамок.

Ценовые параметры на нефть и газ тоже очень важны. Понятно, что все хотят прийти к ценовому компромиссу. Поэтому Россия и Беларусь каждый год договариваются. Есть долгосрочная четкая линия, и в этом фарватере мы двигаемся с небольшими отклонениями. Диалог бывает сложный, но он конструктивный. В конечном счете, Москва и Минск всегда мы находили совместное, приемлемое для двух сторон решение.

- Каковы могут быть последствия для Беларуси от нефтяного налогового маневра в России?

- Налоговый маневр в российской нефтяной отрасли – важный момент.

Минэнерго России не видит проблем для Беларуси в связи с завершением нефтяного налогового маневра и не намерено менять объем поставок нефти по межправительственному соглашению.

Как заявил глава российского Минэнерго Александр Новак, поставки будут обеспечиваться в соответствии с межправсоглашением.

Россия по этому соглашению беспошлинно поставляет в Беларусь около 24 млн т нефти в год, при этом Минск оставляет в своем бюджете пошлины от экспорта полученных в результате ее переработки нефтепродуктов. Кроме того, начиная с 2017 г. белорусское государство получило право на реэкспорт 6 млн т российской нефти с зачислением пошлин также в свой бюджет.

При этом уже прошел два чтения в российской Госдуме законопроект о завершении налогового маневра в нефтяной отрасли, согласно которому экспортная пошлина на нефть будет снижаться с нынешних 30% на 5 процентных пунктов в год в течение 6 лет начиная с 2019 г., то есть обнулится в 2024 г.

После отмены Россией экспортной пошлины стоимость ее нефти для Беларуси фактически будет равна мировым котировкам.

Поэтому Минск считает чувствительным для своей страны фактор последствий нефтяного налогового маневра в России. Для нивелирования негативного эффекта Беларуси есть смысл сделать упор на форсирование модернизации НПЗ. И время есть – пошлины будут обнулятся постепенно, только к 2024 г. ставки будут обнулены.

Беседовала Диана Шибковская