Дмитрий Марунич

Каково состояние энергосистемы Украины, как она справляется с нехваткой угля, к чему может привести энергоблокада ЛНР, как себя чувствует украинская атомная отрасль, будет ли построен «Северный поток-2» и почему это грозит катастрофой? На эти вопросы в интервью «Евразия.Эксперт» ответил директор Института энергетических исследований в Киеве Дмитрий Марунич.

На пороге системного кризиса

- Каково на сегодня общее положение дел в энергетике Украины?

- Положение достаточно сложное уже на протяжении последних нескольких лет, сохраняются кризисные тенденции. К ним сейчас добавился и кризис расчетов. Долги растут очень сильно во всех сегментах энергорынка. Например, в электрическом сегменте общий объем задолженностей различных субъектов достиг около 40 млрд гривен. Плюс к этому – финансовые сложности, вызванные ростом тарифов. Они усугубляются дефицитом ресурса, прежде всего угля для ТЭС.

Сейчас Украина стоит на пороге глубокого системного кризиса в газовой отрасли, поскольку разрушены традиционные связи с восточными партнерами Украины, в частности, с Российской Федерацией, а заменить их нельзя. На рубеже 2019 г. это приведет к тектоническим изменениям, например, из-за того, что Украина может потерять значительную часть транзита российского газа. В результате ее газотранспортная система будет попросту не нужна.

Уже несколько месяцев объявлено особое положение в электроэнергетике. Судя по всему, финансово-экономическая ситуация в ряде отраслей ТЭК будет либо стабильно непростой, либо будет и дальше ухудшаться; будут расти долги потребителей за ресурсы, поскольку цена их постоянно растет. Все это может привести к структурной перестройке некоторых подотраслей украинского ТЭК.

Кроме того, нет денег на инвестиции. Это связанно с общим инвестклиматом. Никаких крупных инфраструктурных объектов не строится, не вводится в эксплуатацию, а поддержание старых требует серьезных издержек. Те проблемы, которые накапливались в отсутствии обновления основных фондов все 25 лет независимости, остро проявятся в ближайшие годы. Уровень амортизации основных фондов очень высок, особенно в таких отраслях, как газораспределение, тепловая генерация на угле, – он превысил там 70-75%.

Все это наложилось на рост тарифов, причем – кратный. Государство понимает, что у потребителей нет денег платить; в итоге оно раздало субсидии населению, чем на некоторое время законсервировало эту проблему. Но все равно она остается и будет еще более острой.

ТЭК страны не может функционировать в условиях, когда более 50% потребителей пользуются субсидиями для оплаты за энергоресурсы.

- Как блокада ДНР/ЛНР повлияет на энергетическую систему Украины?

- Блокада ДНР/ЛНР ухудшит экономику тепловой генерации, потому что уголь, который везли с неподконтрольных территорий, в итоге влиял на тариф на электрическую энергию, произведенную ТЭС. И издержки на покупку угля из других юрисдикций – любых, будь то РФ, ЮАР, США – они будут существенно выше, чем тот уголь, который шел из ЛДНР. Это ухудшает экономику предприятий тепловой генерации. Плюс потенциальный дефицит угля, который создается на украинском рынке, также повлияет на цену входящего угля, потому что никто его дешево продавать не будет.

Мы видим, что блокада ДНР/ЛНР крайне негативно повлияла на саму Украину. Запасы антрацита на украинских ТЭС – рекордно низкие, примерно на 25% ниже, чем было в прошлом году, когда дефицит угля так же ощущался. Нет тенденций к росту этих запасов. Более того, уже остановилось 5 из 6-ти станций. Шестая – луганская – может остановиться в ближайшие недели, и тогда без электричества останутся потребители в Луганской области.

Экономика тепловой генерации – один из важнейших видов генерации в Украине и от него отказаться нельзя. Ни атомная, ни другие виды генерации его просто не способны заменить. Поэтому, «убийство» тепловой генерации из-за блокады ни к чему хорошему не приведет.

- Как Вы прокомментируете отключение ЛНР от украинской энергетической системы в апреле этого года?

- Если говорить откровенно, то Луганское энергообъединение задолжало более 5 млрд гривен, на него подавал в суд энергорынок, требовал штраф и пени. Но давайте не забывать и другую вещь – население Киева так же задолжало около 5 млрд гривен за электроэнергию, но их никто, по крайней мере, пока не отключает. К тому же, 5 млрд долга Луганска перед Киевом сформировались не вчера и не позавчера. Это был длительный процесс, и его нужно было как-то обсуждать и решать.

Думаю, что в прекращении поставок электроэнергии в ЛНР есть несколько аспектов. Во-первых, естественно, не обошлось без политики. Потому, что такое решение было санкционированно сверху, и оно не в компетенции «Укрэнерго» или Луганского энергообъединения. Во-вторых, Киев этим развязывал ряд сугубо отраслевых задач – в первую очередь – это экономия угля на Луганской ТЭС, которого там осталось очень мало (порядка 140 тыс. тонн). Хотя ситуацию это не спасет, и данная ТЭС также обречена на остановку, ведь угля из ЛНР/ДНР уже не будет, а из России он тоже вряд ли появится. Россия может обеспечить снабжение электричеством неподконтрольных Киеву территории Луганской области, а вот что будет с севером Луганщины, который под контролем Украины – большой вопрос.

Не исключено, что будет определенный дефицит электроэнергии и в ЛНР. Поэтому, тот, кто принимал решение об отключении от энергоснабжения ЛНР, должен понимать последствия – речь идет о гуманитарном кризисе.

Не стоит также забывать и о том, что после таких шагов Киева говорить об интеграции Донецка и Луганска обратно в Украину – практически бессмысленно. Как пример можно привести Крым. Разве отключение света в Крыму прибавило крымчанам любви к Украине? Наоборот, это вызвало негативный эффект. И то же самое сейчас происходит в Л/ДНР.

Проблему надо решать в максимально короткие сроки, скорее всего – в рамках Минского формата. И справедливо было бы, если бы решение этой проблемы подразумевало еще и оплату долгов или механизм выхода на своевременные расчеты.

- Каково состояние атомной энергетики Украины? Можно ли нарастить объемы ее выработки, чтобы предотвратить возможный коллапс в работе ТЭС?

- В настоящее время доля ядерной генерации достигла рекордных за весь период независимости 63%. Это создает определенные трудности для диспетчеризации в рамках работы в т.н. особом периоде, когда снижены резервы тех же теплоэлектростанций, создает потенциальные риски и угрозы для нормальной работы ОЭС (объединенной энергетической системы – прим. «ЕЭ») Украины и для бесперебойной поставки электрической энергии конечному потребителю.

В нормальных реалиях доля атомной генерации не должна превышать 50%. Исходя из этого, заместить полностью тепловую генерацию на атомных блоках еще советского периода просто нереально. Более того, в пиковые моменты 2014 г. потребление энергии достигало 39 ГВт, сейчас оно с трудом достигает 19 ГВт. В основном там были выведены маневровые мощности. Те 15 ядерных блоков как работали в 2014 г., так они и работают сейчас. Но три года назад, за счет того, что было куда больше маневренных мощностей, в том числе и антрацитовых ТЭС, это позволяло энергосистеме быть более гибкой.

Сейчас получается, что есть ядерная база: АЭС выдают, допустим, 10,5 ГВт, и выше они не могут дать в принципе, ведь энергосистема не примет такое количество электроэнергии, ее некуда будет потребить. А вот доля маневровой генерации существенно снизилась, в том числе и из-за того, что сказывается и дефицит антрацита, и уменьшение уровня воды в последние годы, что привело к сокращению доли гидрогенерации. Таким образом, все эти негативные тенденции влияют крайне негативно на устойчивость работы всей энергосистемы.

Еще один пример: после отключение Крыма от украинской энергосистемы, часть мощностей Запорожской АЭС (которая шла на полуостров) осталась без применения – действуют балансовые ограничения. Это традиционная проблема, ведь между энергорайонами внутри ОЭС Украины есть дефицит пропускной способности магистральных ЛЭП. Получается, что часть мощностей самой крупной в Европе ЗАЭС просто заперты.

- Тем не менее, Украина до сих пор экспортирует электроэнергию в ряд соседних стран. Как это удается?

- Украина до 2014 г. была достаточно крупным экспортером электроэнергии и зарабатывала примерно $1 млрд в год. Это был выгодный бизнес, он отвечал потребностям украинской энергосистемы. Основными потребителями украинской электроэнергии была Молдова и Беларусь, а также некоторые страны ЕС. Но с 2014 г. экспорт электроэнергии в Молдову и Беларусь прекратился. В Молдову он был возобновлен только с начала апреля текущего года, в Беларусь он не осуществляется по объективным причинам –  украинская энергосистема испытывала дефицит электроэнергии.

Что касается экспорта электричества в Евросоюз, то он не прекратился, но существенно уменьшился. Так, за последние 2-2,5 года он упал примерно на 60%. Хотя в последнее время экспорт украинской электроэнергии в ЕС понемногу начал восстанавливаться.

Почему экспорт электричества в ЕС продолжается? Он осуществляется с выделенного энергорайона – Бурштынского энергоострова, который еще со времен СССР работал параллельно энергосистемам стран Восточной Европы – прежде всего, с Польшей, Венгрией, Словакией. И переориентировать этот энергоостров в ОЭС Украины не так просто – в первую очередь, это слишком затратно. Поэтому, экспорт в ЕС никогда не останавливался.

В то же время, действительно, часть блоков Бурштынской ТЭС были переведены внутрь страны в связи со сложной ситуацией в украинской энергосистеме.

- Может ли Украина экспортировать в ЕС атомную электроэнергию?

- Пока это кажется маловероятным, ведь, повторимся, с энергосистемой ЕС в параллельном режиме работает только Бурштныский энергоостров и на его территории нет объектов атомной генерации. Компания «Энергоатом» пытается сейчас инициировать проект энергетического моста, суть которого заключается в том, чтобы в перспективе второй блок Хмельницкой АЭС работал на Польшу. Там есть даже какие-то объекты инфраструктуры еще советского времени, например, ЛЭП, но она уже не работает (она должна была экспортировать атомную энергию в страны СЭВ в конце 1980-х гг.). Но пока этот проект далек от инвестиционной стадии.

- Могут ли быть возобновлены поставки электричества в Крым, и на каких условиях?

- Теоретически они могут быть возобновлены, но практически – в этом нет никакого смысла. Крым практически полностью самодостаточен в вопросах энергообеспечения через механизм энергомоста, плюс – к 2018 г. там должно быть завершено строительство двух крупных ТЭС. После этого Крым превратится в профицитный с точки зрения электроэнергии регион и сможет даже поставлять электричество на материковую Украину.

Очевидно, там еще есть локальные отключения света. Но в целом вопрос энергоснабжения Крыма решен, и в украинском электричестве полуостров не нуждается.

«Северный поток-2» может катастрофически обрушить транзит газа

- Каково состояние газотранспортной системы (ГТС) Украины? Что с ней может произойти после ввода в эксплуатацию «Северного потока-2»?

- Состояние украинской ГТС в целом достаточно стабильное. «Укртрансгаз» тратит на поддержание системы 8-10 млрд гривен – довольно внушительную сумму. Таким образом, ГТС Украины функционирует на достаточно приемлемом уровне, по крайней мере, не отличающемся от состояния ГТС России.

На данный момент крупнейшие западные компании открывают зеленый свет финансированию проекта «Северный поток-2» и, очевидно, этот трубопровод будет построен в запланированные сроки. Это означает, что с 2019 г., когда закончится действующий контракт на транзит газа, Украину могут ожидать несколько сценариев. Одним из самых вероятных, к сожалению, является сценарий катастрофического падения объемов транзита.

Если в прошлом году украинская ГТС нарастила транзит до 82 млрд куб. м. российского газа в страны ЕС, Молдову и Турцию, то согласно последним заявлениям представителей Газпрома, транзит после 2019 года может сохраниться на уровне 15 млрд куб. м. Это потребует от Украины, естественно, выведения из эксплуатации значительных объемов мощностей ГТС, поскольку они попросту будут никому не нужны. Придется пересмотреть схему поставок газа внутри страны, резко вырастут тарифы, будут сокращены тысячи сотрудников компании «Укртрансгаз» – оператора ГТС Украины.

Понятно, что транзит газа полностью не прекратится – есть такие страны как Молдова, Словакия, которые все равно будут получать российский газ через Украину. Но, повторюсь, если будет введен «Северный поток-2» на 55 млрд куб. м., то даже при его неполной загрузке падение объемов прокачки газа через Украину будет катастрофическим. Тем более, что кроме «Северного потока», похоже, зеленый свет дали и «Турецкому потоку» – еще одному альтернативному газопроводу в обход Украины.

- Но есть ряд стран в ЕС, которые против строительства «Северного потока-2», например, Дания, Польша…

- Польша к этому проекту не имеет вообще никакого отношения. Она выступает скорее с политических позиций. Дания – да. Потенциально ее мнение может учитываться. Вообще, ситуация в ЕС в отношении «Северного потока-2» следующая: Еврокомиссия, фактически, пытается снять с себя ответственность за переговоры с Россией по строительству второй линии «Северного потока» и переложить ее на плечи национальных правительств.

В Германии, которая больше других заинтересована в строительстве «Северного потока-2», поскольку после этого она получит огромные выгоды от транспортировки российского газа в Европу, многие финансовые и политические круги рассматривают «Северный поток» не как политический, а как сугубо экономический проект. Недавно в Бундестаге прошли слушания по этому поводу, и, насколько известно, большинство депутатов в целом позитивно оценивают проект «Северного потока-2».

Да, есть отдельная позиция госпожи [канцлера Ангелы] Меркель, но в основном Германия заинтересована в окончании строительства этого газопровода. Плюс западные компании уже согласились выделить 50% от общей суммы, необходимой на постройку «Северного потока-2». То есть, все говорит о том, что этот проект будет завершен.

Повторимся, что для Украины это несет негативные последствия. Точка невозврата в этом деле уже пройдена. Киев ничего уже изменить не может. Он может только апеллировать к нормам Соглашения об ассоциации Украины и ЕС. Евросоюз, естественно, будет отстаивать позицию, что часть транзита российского газа через Украину должна быть сохранена. Хотя, никто и так не собирается его полностью ликвидировать. Транзит будет сохранен, но на недостаточном для поддержания ГТС Украины уровне.

Цена России на газ справедлива

- Может ли Украина найти альтернативу российскому газу или добиться справедливой цены на его импорт?

- Давайте будем реалистами – цена, которую сейчас предлагает Россия с контрактной скидкой – она достаточно справедлива. Мы не знаем данных по цене на текущий квартал, но с уверенностью можно сказать, что на закупках реверсного газа Украина переплатила примерно $500 млн – это если сравнивать фактическую цену на восточной и на западной границе. Поэтому, если бы Украина не загнала себя в ловушку стокгольмского арбитража, организовать поставки российского газа на льготных условиях можно было бы.

По поводу альтернативы, надо сказать, что сейчас обсуждается крупный проект с поляками примерно на 8 млрд куб. м. газа с расчетом на то, что в Польшу может прийти СПГ (сжиженный природный газ – прим. «ЕЭ») в терминал Свиноуйсьце, или же норвежский газ. О его стоимости пока рано говорить, но понятно, что дешевым он, мягко говоря, не будет. Но физическая возможность транспортировки газа из Польши в Украину есть, хотя, настоящие объемы трубопроводных мощностей на соединении между Украиной и Польшей несколько меньше, чем, например, между Украиной и Словакией или Украиной и Венгрией. И, естественно, эти мощности нужно расширять. Правда, в таком случае встает финансовый вопрос – кто даст деньги на это?

Еще встает одна интересная задача – было бы что качать. Мы должны понимать, что рынки стран Восточной Европы, особенно таких стран, как Словакия, на 80-90% формируются за счет российского ресурса, и как только упадет транзит через Украину – сразу возникнет вопрос: где брать газ? И им придется транспортировать тот же самый норвежский газ, или из каких-то терминалов. Следовательно, его цена резко возрастет и тогда уже не будет той схемы, по которой сейчас российский газ пересекает украино-словацкую границу и через 20 км возвращается обратно в Украину. В лучшем случае, Украина будет транспортировать всего лишь 6-7, максимум – 8 или 9 млрд куб. м. (вместо нынешних 60 млрд куб. м.) газа – и реверса уже не будет.

Беседовал Петр Петровский