Китайская инициатива «Один пояс – один путь» была заявлена в 2013 г. Однако и в 2017 г. нет четкого понимания, что именно несет в себе этот проект, направленный на развитие экономических связей и инфраструктуры между Азией и Европой. Страны ЕАЭС, прежде всего, Казахстан и Беларусь, возлагают большие надежды на сотрудничество с Китаем. Однако раздаются и скептические заявления о том, что Китай вынашивает гегемонистские амбиции. О том, что на самом деле представляет китайская концепция нового Шелкового пути «Евразия.Эксперт» рассказала исследователь в рамках Программы Южной Азии Фонда Карнеги Ян Сяопин. Ранее она работала научным сотрудником в Национальном институте международной стратегии Китайской академии общественных наук.

- Госпожа Сяопин, в чем причина текущего сближения России и Китая и как в эту картину вписываются инициатива «Один пояс – один путь» и Евразийский экономический союз?

- Китай воспринимает Россию как очень важного соседа – в политическом, стратегическом и экономическом смысле. Текущее потепление в российско-китайских отношениях основывается на общности [интересов]. Так, обе страны ратуют за многосторонний подход (например, в рамках ООН) к вопросам международной безопасности и ощущают реальное геополитическое давление со стороны США. Оба государства хотят, чтобы сверхдержава и другие игроки уважали их историческое влияние в приграничных регионах, и оба чувствуют настоятельную потребность в экономических реформах, чтобы улучшить структуру экономики.

Россия очень сильно зависит от [продажи] энергоносителей, тогда как Китай очень сильно зависит от экспорта на западные рынки.

Благодаря этой общности, а также за счет развития транспортной инфраструктуры, Экономический пояс Шелкового пути обретет конкретные очертания в виде экономического коридора Китай-Россия-Центральная Азия.

Экономический пояс Шелкового пути – это не хорошо продуманная стратегия, но эволюционирующий процесс, в котором также учитывается мнение России и ее «красные линии».

Поэтому, основной подход Китая к Экономическому поясу Шелкового пути – это уважение к России, стремление к совместному развитию с Россией и странами Центральной Азии и осваиванию проектного метода работы, который не повредит формату ЕАЭС (Евразийский экономический союз – прим. «ЕЭ»), но будет реализовываться параллельно или даже отчасти интегрируясь с ним.

Исследователь Программы Южной Азии Фонда Карнеги Ян Сяопин.

Ключевые критерии прочной региональной интеграции включают широко распространенные нормы и стандарты  (налоги, таможня и т.д.) в торговле и инвестициях, относительно интегрированный рынок, свободное движение капитала, экономическую взаимозависимость и ощущение добрососедства между народами в экономической деятельности и путешествиях.

Пока [китайская инициатива] Экономического пояса Шелкового пути не имеет таких норм и не имеет амбиций достичь такой цели. Поэтому многие страны Центральной Азии по-прежнему руководствуются стандартами ЕАЭС в торговле и инвестициях.

Следовательно, инициатива Экономического пояса Шелкового пути не должна восприниматься как попытка изменить правила игры. Это лишь еще одна опция из опций для выбора соседей Китая в процессе экономического развития. И это взаимный выбор, а не доминирование Китая, который хочет залить своими ресурсами и использовать [регион] в своих целях.

- И все же, некоторые эксперты усматривают в китайской инициативе гегемонистские планы и желание Пекина усилить свое военно-политическое влияние, сравнивая его инициативу даже с планом Маршалла для Европы.

- Название само по себе не важно. Так, отсутствует ясность в том, какие страны должны быть включены в проект. Размытость позволяет обеспечить гибкость, чтобы протестировать реакцию различных стран. В некотором смысле и сама концепция Экономического пояса Шелкового пути придумана, чтобы обеспечить платформу для стимулирования соседних стран к экономическому сотрудничеству.

Сама концепция – это некое «приложение» (как, например, Facebook или Wechat), которую используют страны, чтобы найти друзей, создать группы, рассказать о своих достоинствах. Китай, благодаря своим преимуществам в сфере инфраструктуры и потребностям в энергоносителях, просто начал немного раньше этим «приложением» пользоваться.

Реалии современного мира намного сложнее, чем так называемая гегемония. Сложно представить, чтобы какая-либо страна сегодня могла достигнуть гегемонии, воспользовавшись даже очень сильной армией и политическим влиянием за счет экономических рычагов.

Статус сверхдержавы означает не только национальную мощь, но и лидерство в международных институтах, чтобы получать поддержку других стран, особенно соседей. Китаю еще далеко до сверхдержавы. А что касается гегемонии, то у Китая нет не только возможностей [для ее достижения], но и желания.

Самый простой способ: сказать, что ты хочешь и что можешь дать взамен, и заключать затем сделки по принципу бизнеса. В США все исходят из того, что ничего не бывает бесплатно. Здесь – то же самое.

Не надо думать, что Китай может дать ресурсы бесплатно: предлагайте, решайте для себя и сотрудничайте по принципу взаимности.

- Как вы знаете, Индия отказалась участвовать в китайской инициативе «Один пояс – один путь» (ОПОП). На ваш взгляд, может ли Нью-Дели изменить свою позицию в будущем?

- Неверно рассматривать реакцию Индии как прямую оппозицию ОПОП. Индия выступает против Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК), критикуя его за то, что он проходит через оккупированный Пакистаном Кашмир, спорную территорию между Индией и Пакистаном.

Учитывая этот противоречивый вопрос, вполне понятно, что Индия будет возражать против строительства инфраструктуры КПЭК. Но это не означает, что Индия противостоит инициативе «Один пояс – один путь» в целом. Сохраняется возможность развития существенной экономической кооперации между Индией и Китаем на гибких основаниях.

На Западе есть доминирующее восприятие ОПОП как инициативы по изменению правил игры и мирового порядка. Потому как существующий порядок основан на итогах Второй мировой войны и международных институтах, гарантирующих процветание США.

Однако, учитывая, что Китай – это выгодоприобретатель в рамках текущего мирового порядка, влияние ОПОП на существующие международные институты останется ограниченным.

- Какой видят в Китае перспективу сотрудничества Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути?  

- Китай убежден, что между ЕАЭС и Экономическим поясом Шелкового пути не возникнет структурных конфликтов, так как Китай будет с уважением относиться к историческому влиянию России в регионе. Китай всегда очень внимательно относится к возможным сомнениям или подозрениям, которые могут возникнуть у России в процессе китайского экономического сотрудничества со странами Центральной Азии.