Принято считать, что современная внешняя политика США сконцентрирована исключительно вокруг обсуждаемых и комментируемых в СМИ и экспертном сообществе сирийском конфликте, украинском кризисе, иранской ядерной программе и т.д. Отчасти так и есть, ведь в главных стратегических документах, определяющих внешнюю политику США, прописаны все вышеперечисленные страны и проблемы. Это создает иллюзию того, что Вашингтону Евразийский регион не интересен.

Однако в последние годы США значительно усилили свое дипломатическое и экономическое присутствие в Евразии. Об этом нет ни единого упоминания в Стратегии национальной безопасности США 2015 г. и Национальной военной стратегии США 2015 г. 

Несмотря на это, реальная американская политика в этом регионе заметно интенсифицировалась. У США есть ряд специальных программ по взаимодействию с государствами Евразии, например реализуемая с ноября 2015 г. «США-Центральная Азия (Ц5+1)», в рамках которой Соединенные Штаты взаимодействуют с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменией и Узбекистаном по вопросам обеспечения региональной безопасности, стабильности и экономического развития.

Возникает вопрос: продолжит ли будущий президент США нынешний курс в отношении Евразийского региона или же сформулирует новую внешнеполитическую стратегию?

Что такое Евразийский регион?

Прежде всего, стоит определить, что официальный Вашингтон понимает под «Евразийским регионом». Согласно риторике Белого дома и Государственного департамента, «Евразийский регион» – это бывшие республики Советского Союза, получившие независимость в 1990-е гг.

Иногда в определении географической терминологии региона происходят совсем странные вещи. Так, в «Книге фактов ЦРУ» в принципе нет Евразии, вместо нее есть «Центральная Азия», куда входят Россия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан.

Более того, в Государственном департаменте существует «Бюро по делам Европы и Евразии», куда входят все государства Европы, а также Россия, страны Большого Кавказа, Турция и Кипр. Однако в Госдепе также есть «Бюро по делам Южной и Центральной Азии», куда входят бывшие центральноазиатские советские республики.

Но когда дело касается вопросов финансирования целевых программ Евразийского региона, то проекты постоянно пересекаются между бюро. В связи с этим, на мой взгляд, под Евразийским регионом с американской позиции следует воспринимать государства Центральной Азии вместе с Россией.

Евразийский регион не воспринимается Вашингтоном как сфера интересов России, напротив, США стремятся ограничить попытки Москвы удержать полный контроль над ситуацией в регионе.

США руководствуются рядом факторов: военным, торгово-экономическим и политическим. Если политический аспект связан с ограничением российского влияния, то с двумя другими все намного сложнее.

Американский шелковый путь

Прежде всего, США запустили программу под названием «Новый шелковый путь», главной целью которой стало обеспечение стабильности и развития государств, граничащих с Афганистаном. Однако подразумеваются именно бывшие постсоветские республики. 

Примечательно, что озвучила создание данного проекта бывшая в то время госсекретарем кандидат в президенты США от Демократической партии Хиллари Клинтон летом 2011 г. 

Проект преподносился Вашингтоном как необходимое средство для поддержания стабильности региона после вывода войск из Афганистана, однако сегодня программа практически не упоминается в заявлениях официальных лиц.

Как известно, США не ушли из Афганистана, а один из главных американских геополитических соперников, Китай, запустил свой масштабный проект, который Пекин реализует с куда большим рвением – «Один пояс, один путь», объединяющий в себе «Экономический пояс Шелкового пути» и «Морской Шелковый путь XXI века».

Политика США в период второго срока президентства Барака Обамы была больше сконцентрирована на сирийском конфликте, иранской ядерной программе и украинском кризисе.

Больше денег на Евразию

Самый наглядный способ продемонстрировать возрастающее место Евразийского региона в американской внешней политике – проследить то, как изменялось финансирование Вашингтоном целевых программ и стран в регионе.

Так, на программу «Новый шелковый путь» в 2014 г. было выделено $20,9 млн, в 2015 г. – $16,9 млн, а в 2016 г. – $21,7 млн. Небольшой спад в 2015 г. был вызван переориентированием США на конфликты в Сирии и на Украине.

Интересно, что в проекте на 2017 г. Государственным департаментом запрошено $14,8 млн, и большая часть из них будет направлена не только на «Новый шелковый путь», но и на «США-Центральная Азия (Ц5+1)».

Однако в сравнении с финансированием целевых программ объем средств США, направляемые непосредственно в страны региона, растет в геометрической прогрессии.

Возьмем, например, Таджикистан. В 2015 г. было выделено $15,9 млн, в 2016 г. – $22,9 млн, а на 2017 г. запланировано уже $28,6 млн.

Евразийский курс Хиллари и Трампа

Справедливости ради отметим, что ни один из кандидатов в президенты США не говорил что-либо о своих взглядах относительно Евразийского региона.

Тем не менее, в случае победы на выборах Хиллари Клинтон можно ожидать новый виток вовлечения США в регион.

Вдобавок, данный регион находится в окружении ядерных держав, с двумя из которых (Россия и Пакистан) у США сейчас довольно напряженные отношения. Поэтому Клинтон, скорее всего, продолжит усиливать не только политическое влияние в регионе, увеличивая частоту дипломатических визитов официальных представителей США, но и продвигать идею создания новой системы коллективной безопасности под эгидой США, которая гарантировала бы государствам региона стабильность, целостность и защиту от терроризма.

Главное, что первые шаги в этом направлении уже сделаны – это вышеупомянутая программа «США-Центральная Азия (Ц5+1)», а также индивидуальные соглашения с Казахстаном, Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменистаном в рамках программы «Поддержка зарубежных операций» Государственного департамента.

Одним из условий программы применительно к вышеперечисленным государствам является обучение исключительно американскими специалистами местного офицерского состава и специальных подразделений, направленных на борьбу с терроризмом и наркотрафиком.

Несмотря на то, что Кыргызстан в программу не входит в силу нынешнего кризиса в отношениях Вашингтона и Бишкека, вызванного официальной американской поддержкой киргизского оппозиционера Азимжана Аскарова, Государственный департамент запросил для этой страны рекордные $51,8 млн финансовой помощи в 2017 г.

В случае победы Дональда Трампа следует ожидать усиление торгово-экономического влияния США. Кандидат от Республиканской партии часто намекал на необходимость отхода Соединенных Штатов от традиционной модели поддержания своего присутствия и реализации национальных интересов.

Трамп подчеркивал, что союзники должны уметь и сами постоять за себя, подразумевая, что США должны меньше поддерживать союзников в военном плане. Содержание военных баз на территории союзных государств представляется Трампу очень затратным.

В этой связи следует вспомнить, что помимо двусторонних договоров и контрактов непосредственно между Вашингтоном и странами региона параллельно реализуются несколько фондовых программ.

Например, через Агентство США по международному развитию (USAID) происходит финансирование «Фонда Евразия» (порядка $5,5 млн в 2014 г.), который в свою очередь финансирует уже более мелкие организации, фонды и институты в регионе.

Достоин упоминания и Американский университет в Центральной Азии – первый в Центральной Азии ВУЗ, чьи дипломы признаются в США. Другими словами, Соединенные Штаты имплементируют то, что умеют лучше всего – «мягкую силу», направленную на поддержание американского присутствия в Евразийском регионе. Этого курса, скорее всего, и будет придерживаться Дональд Трамп.

Следствия политики США

Российской Федерации следует учитывать все возможные сценарии. Москве необходимо значительно увеличить свое присутствие в регионе, не только путем усиления военного фактора, но, в большей степени, через использование «мягкой силы», то есть популяризацию русского языка и российского образования.

Эти аспекты, наряду с повышением общей инвестиционной привлекательности России для государств и бизнеса стран региона, в долгосрочной перспективе смогут обеспечить Кремлю стабильно сильное влияние в регионе.

История США насчитывает немало случаев, когда предвыборная позиция сменяется довольно быстро, уже в первый год нахождения президента в Овальном кабинете. Самым худшим для России станет сценарий, при котором взгляды Трампа и Клинтон трансформируются в новую, более жесткую стратегию США в Евразийском регионе.

Илья Кравченко, к.полит.н., эксперт РСМД