Масштабы кризиса в Венесуэле растут с каждым днем, и мировые игроки предлагают все более радикальные способы его решения: например, президент США Дональд Трамп заявил, что в качестве одного из вариантов рассматривает отправку в Венесуэлу военных. В связи с этим у многих возникли опасения, что проамерикански настроенный президент Бразилии Жаир Болсонару мог бы в случае такого развития событий присоединиться к Трампу. Однако, по мнению доцента кафедры международных отношений Военно-морского университета Бразилии (Рио-де-Жанейро) Сабрины Эвангелисты Медейрос, интервенция в Венесуэлу не окупится ни для США, ни для Бразилии. Политолог в интервью «Евразия.Эксперт» объяснила, почему бразильское руководство не заинтересовано во вторжении, как изменятся отношения Венесуэлы с Россией, если к власти придет Гуаидо, и удастся ли Москве и Китаю, поддерживающим Венесуэлу, удержать в партнерах и Бразилию.

- Госпожа Медейрос, как ситуация в Венесуэле сказывается на Бразилии? Может ли Бразилия вместе с США участвовать в интервенции в Венесуэлу?

- У региональных игроков различные ожидания. Я недавно вернулась из Колумбии, и там многие ожидают, что Бразилия займет такую же, как у них, позицию, в том числе и при необходимости в сфере военных действий. К тому же, группы экспатов из Венесуэлы считали, что, победив на выборах, Жаир Болсонару гарантирует всяческую военную поддержку свержению правительства Николаса Мадуро. Однако военные в правительстве Болсонару не хотят в это вмешиваться по многим причинам, начиная от вопроса границы лесов Амазонии, спорного региона между Гайаной и Венесуэлой, и заканчивая курсом внешней политики Бразилии, нацеленным на мирное лидерство в регионе, не предполагающее вторжений.

США, похоже, тоже не нужно прямое вторжение. В правительство Трампа не попали неоконсерваторы и сторонники интервенции, его поддерживает «старая школа» консерваторов менее интернационалистского характера.

К тому же, интервенция никаким образом не окупилась бы ни для бразильского торгового мультилатерализма, ни для американской экономики.

С эволюцией кризиса в Венесуэле возможно, что Бразилия станет одной из стран Группы Лимы, которая предложит провести переговоры. События в регионе напрямую повлияли на Бразилию, граничащую с Венесуэлой. Только у нее есть политика интеграции и приема иммигрантов, а недавно она столкнулась с гуманитарным кризисом в штате Рорайма из-за большого количества беженцев из Венесуэлы.

- Если лидер венесуэльской оппозиции Хуан Гуаидо придет к власти, как это повлияет на отношения страны с Россией и Китаем?

- В политике Латинской Америки все отчетливее осуществляется разделение на две части, дихотомия. Но я думаю, что это не лучший выбор для правительств многих стран, включая Венесуэлу. Некоторые страны, например, Бразилия, менее подвержены полной радикализации с приходом левых и правых правительств. В последние годы левые политики, представлявшие Бразилию, также выступали с либеральной и многосторонней платформой. При правительстве Дилмы Русеф было заключено крупнейшее оборонное соглашение США за последние десятилетия, во времена Лулы да Силвы и Русеф продвигалась инициатива БРИКС.

Консервативные партии пришли к власти, но у бразильских институтов сохранилась потребность в каком-либо источнике диалога, что смягчило речи сторонников Болсонару, когда он стал президентом. Появление Гуаидо также отражает не просто оппозицию правительству Мадуро. Это вызов для институционального и экономического восстановления, с которым невозможно справиться без поддержки извне.

Китаю, например, несмотря на то, что США тормозят проект его экспансии, не нравится дихотомия конфронтации, поскольку он не хочет терять других своих партнеров, включая Бразилию. То же самое и с Россией, которая взаимодействует с Бразилией в формате БРИКС.

- Как вы оцениваете текущий уровень отношений между Россией и Бразилией? Каковы перспективы их сотрудничества?

- Сотрудничество разворачивается в основном в формате БРИКС, но не ограничивается им. БРИКС был очень важен для политики «открытых дверей», связанной с мультилатерализмом Бразилии.

Отношения России и Бразилии будут продолжаться, особенно в свете того, сколько денег было вложено в банк БРИКС, а также учитывая наличие оборонного сотрудничества между Москвой и Бразилией.

Есть много возможностей для инвестиций через БРИКС, особенно в инфраструктурные и оборонные проекты, в техническое сотрудничество.

- Каковы новые возможности и вызовы для БРИКС в 2019 г.?

- Перед БРИКС встанут серьезные вызовы, но и возможности для сотрудничества стран также велики. В частности, мы проводили исследование, согласно которому были выявлены выгоды сотрудничества Арктике, в миссиях мира, в области кибербезопасности, оборонном сотрудничестве. К тому же, с появлением Нового банка развития БРИКС и китайской инициативы «Один пояс – один путь» стало возможным сотрудничество и инвестирование в областях, которые раньше были недоступны.

- Каковы возможности для сотрудничества между МЕРКОСУР и ЕАЭС в 2019 г.?

- На МЕРКОСУР напрямую влияет кризис в Венесуэле и размывание в ней государственных институтов. Однако соглашения с Евразией могут помочь МЕРКОСУР сосредоточиться на альтернативных торговых инициативах и косвенно вывести группу на другие важные двусторонние сделки.

- Ранее Китай и Бразилия активно развивали сотрудничество. Как события будут развиваться теперь, при новом президенте?

- Политическое равнение на США было частью электоральной программы Болсонару. Но Китай уже является основным торговым партнером Бразилии, поэтому его роль изменить весьма трудно. Китайский капитал инвестирован в ряд критически важных секторов бразильской экономики. Такое «тихое» участие бизнеса продолжится в том же ключе.