Сергей Рекеда

Построение единого образовательного пространства – одна из важнейших задач Союзного государства. Она открывает для для молодежи новые перспективы в получении современного и востребованного образования и престижной работы. Москва и Минск ведут активную совместную работу по развитию системы подготовки молодых кадров. Так, с 22 мая в Минске проходит Российско-белорусская школа союзных лидеров, организованная Центром анализа и прогнозирования союзных интеграционных процессов в партнерстве с Фондом Горчакова. Ее участники – молодые парламентарии, студенты и представители молодежных организаций 20-30 лет. О том, какие возможности им предоставляет проект, «Евразия.Эксперт» поговорил с генеральным директором Центра изучения перспектив интеграции, доцентом Базовой кафедры евразийской экономической интеграции РАНХиГС Сергеем Рекедой.

– Сергей Вячеславович, в эти дни Центр анализа и прогнозирования союзных интеграционных процессов в партнерстве с «Фондом Горчакова» проводит Российско-белорусскую школу союзных лидеров. В чем особенности данного проекта, на решение каких задач он нацелен?

– Площадка многопрофильная, поскольку там собрались не только журналисты и международники, представители именно гуманитарных специальностей, но и волонтеры, молодые предприниматели. То есть, люди активные, небезразличные к российско-белорусским отношениям, к внутреннему развитию России и Беларуси. Новое молодое поколение, которое заинтересовано в том, чтобы получить дополнительные знания, компетенции, которые помогут как им в их профессиональной деятельности, так и развитию российско-белорусских отношений.

– Какой портрет наших союзных лидеров можно составить по результатам проведения школы?

– Если говорить о портрете союзного лидера, безусловно, это люди деятельные, ориентированные на прикладные специальности. С одной стороны, это люди открытые, желающие понять, что происходит вокруг в глобальном плане, в чем истоки международной напряженности. Этот аспект обсуждался в рамках школы. А с другой, это люди, которые хотят понять, какие есть возможности для реализации их инициатив.

У каждого есть свои идеи, представления о том, как правильно выстроить работу в их сфере. Но не всегда есть понимание того, какие условия созданы для того, чтобы их идеи были реализованы.

Поэтому в рамках этой школы выстроено общение с представителями волонтерского сообщества для тех, кто уже давно работает в этой сфере, с представителями академической среды для тех, кто хочет развиваться именно в науке. Также запланирована встреча в Совете республики, чтобы было понимание, как эта сфера жизни функционирует.

– На что сделан упор в образовательной части школы? Какие знания и навыки особо важны для молодых лидеров из Беларуси и России?

– Если брать какие-то универсальные навыки, которые полезны в любой области, то я бы выделил, во-первых, ведение переговоров. Коммуникация, особенно в международных проектах – это один из ключевых навыков. Несмотря на то, что страны наши близки культурно и мировоззренчески, все равно существуют разные деловые стили, и их нужно учитывать в своей работе. Русский язык и в России, и в Беларуси государственный, но важно говорить и на одном деловом языке.

Во-вторых, важен навык аналитической деятельности, потому что аналитика – это не только прерогатива ученых или кого-то из образовательной среды. Глубокая, правильно выстроенная аналитика важна для любой сферы на этапе принятия решений в любом направлении. Этому тоже нужно учиться.

И третье – это не столько навык, сколько необходимое условие для самореализации – конечно, получение новых контактов. В этом плане Школа и подобные гуманитарные проекты многое дают. С одной стороны, завязываются отношения молодых специалистов с экспертами из тех областей, которые им интересны. С другой стороны, налаживаются связи по горизонтали.

Уже можно было наблюдать, как участник из Санкт-Петербурга и участник из Минска договорились о необходимости создать совместный проект, потому что интересы совпали. Во время обсуждения выяснилось, что у них общие задачи, есть общие интересы в сфере молодежного парламентаризма.

Прямо в рамках Школы началось обсуждение того, что они могут друг другу дать, какие возможности со стороны экспертов могут быть полезны для реализации их идей. Вот для чего, мне кажется, нужно проводить такие мероприятия.

– В ходе школы участники с помощью экспертов разработают свои предложения по развитию молодежного сотрудничества Беларуси и России. Каким конкретно направлениям планируется уделить особое внимание? На какие совместные проекты у молодых лидеров двух стран выражен запрос?

– Очень популярна сегодня среди участников различная волонтерская деятельность. Волонтерство охватывает совершенно разные сферы: от экологии до спорта и поисковых движений. Также это молодежное предпринимательство, в котором участвуют молодые, активные люди. Если учитывать данные социологии, то интерес рядовых людей к нашим интеграционным проектам заключается именно в том, что все это дает дополнительные возможности для заработка, для повышения качества жизни. Поэтому, конечно, для молодых предпринимателей это интересно.

Безусловно, молодые парламентарии – это те люди, которым предстоит заниматься созданием условий для развития двусторонних отношений и для реализации идей в сфере волонтерства, предпринимательства, академической мобильности. Они будут направлять российско-белорусские отношения. Важны вопросы академической мобильности и вузовской кооперации. Это более традиционное направление, которое тоже интересно молодым людям сегодня.

– Какими Вы видите перспективы развития проекта и пути реализации предложений, разработанных участниками школы?

– Думаю, предложения, которые прозвучали, будут реализованы на уровне молодых действующих парламентариев, на уровне наднациональных органов наших объединений. Я имею в виду Союзное государство и Евразийский экономический союз. Безусловно, тот успешный интеграционный опыт, который вырабатывается в рамках двусторонних российско-белорусских отношений, должен быть интересен и в рамках ЕАЭС. Это та целевая аудитория, до которой нужно донести идеи участников «Школы лидеров».

Беседовал Владимир Крапоткин

К концу 2010-х гг. страны постсоветского пространства находятся в поиске путей и резервов для модернизационного скачка из ямы экономической стагнации. На этом фоне в Центральной Азии запущено несколько программ реформирования, которые на данный момент выглядят наиболее перспективными.

Консервативная либерализация

В Казахстане озвучена программа масштабных экономических реформ. 31 января президент Нурсултан Назарбаев опубликовал соответствующее послание, в котором дал старт третьей модернизации, логически вытекающей из первой – переход от плановой к рыночной экономке и второй – по сути, формирование сегодняшней экономической модели РК.

Представленная программа появилась своевременно. Несколькими днями раньше Елбасы очертил контуры политической реформы, в результате которой должна увеличиться сфера ответственности правительства и чиновников муниципального уровня, усилиться контролирующая роль парламента и т.д. В экспертной и журналистской среде можно было заметить критические оценки данных инициатив – преобразования показались ряду наблюдателей половинчатыми.

Однако не стоит забывать, что радикальная политическая либерализация без экономической реформы, работающей на рост уровня жизни населения, обычно не дает положительного эффекта, а часто может наоборот усугубить ситуацию в стране – соответствующие примеры можно найти и в российском опыте преобразований. Соответственно, третья модернизация Назарбаева – это, вероятно, не только цель, но и средство для дальнейшей трансформации системы государственного управления. Дальнейшая демократизация будет возможна в случае, если казахстанская экономика продемонстрирует в результате реформ новые темпы роста, но какие есть основания ожидать такого положительного итога?

Сильная сторона предложенной реформы в том, что она нацелена не на институциональную ломку сложившего хозяйственного механизма, а на эволюционное развитие существующей модели.

Так, в послании подчеркивается, что несмотря на сокращение присутствия государства в экономике, этот процесс не должен коснуться обязательств по социальной защите. Сохраняется и важная роль традиционных секторов экономики – сырьевого, транспортного, аграрного – хотя приоритетными теперь будут считаться такие области как 3D-принтинг, онлайн-торговля, мобильный банкинг, цифровые сервисы. Нефть и газ теперь будут выполнять роль не локомотива экономики, а, скорее, стабилизатора на случай кризиса в инновационных, более рискованных областях.

Другими словами, предложенные идеи Назарбаева – это консервативная либерализация, как бы ни парадоксально смотрелись рядом эти слова. Подобная модель должна уберечь население Казахстана от шоков, которыми обычно сопровождаются серьезные экономические реформы, но при этом обеспечить стратегическое лидерство в регионе в условиях не самой лучшей экономической конъюнктуры.

Обновление институтов

Актуальности вопросу регионального лидерства Казахстана добавляет тот факт, что по соседству – в Узбекистане – запущена своя программа экономических и политических реформ. Толчком к запуску этих преобразований, в отличие от казахстанского случая, стал не столько стратегический расчет прежнего руководства страны, сколько появление нового человека на посту президента Узбекистана. Этот факт добавляет специфики политическим и экономическим инициативам – преемственность к предыдущему курсу здесь играет не столь важную роль, хотя тоже присутствует.

Свои преобразования нынешний президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев запустил буквально с первых же дней руководства страной. В настоящее время они выразились в нескольких нормативных актах, комплексной «Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017-2021 годах» и ряде отдельных анонсированных мер.

В целом в этой программе реформ есть много совпадений с казахстанской стратегией – расширение государственно-частного партнерства, снижение контрольных функций государства, совершенствование судебной системы и т.д. Однако при внешней схожести узбекской и казахской моделей реформ как «раскрепощения экономики», по своей сути эти две стратегии имеют важные расхождения.

В отличие от «третьей модернизации» Назарбаева, реформы Мирзиёева ближе по своей логике к советской перестройке, когда новый руководитель государства привносит в экономическую модель давно назревшие институциональные новшества.

То есть Узбекистану необходимо не просто содействовать экспорту своей продукции, а проводить полноценную валютную реформу, чтобы курс национальной валюты формировался по отношению к иностранным валютам исключительно рыночными механизмами; чтобы у индивидуальных предпринимателей было право без образования юридического лица приобретать иностранную валюту на внутреннем рынке; чтобы были запрещены практики представления льгот и преференций отдельным предприятиям во время внешнеэкономической деятельности. Не просто помогать льготными кредитами малому и среднему бизнесу, а убирать из Уголовного кодекса имеющиеся ограничения на ведение предпринимательской деятельности. Не просто повышать эффективность сложившейся судебной системы, а создавать институт бизнес-омбудсмена и принимать другие меры для достижения полной защиты частной собственности.

Ни одна из предложенных программ реформирования не хуже и не лучше другой – каждая из них имеет внутреннюю природу и сформулирована в соответствии со спецификой национальных экономических систем.

Почему это важно для России?

Реформаторские инициативы Казахстана и Узбекистана еще раз демонстрируют безосновательность стереотипа о «прогрессивном Западе» и «догоняющем Востоке». Даже если рассматривать ситуацию исключительно на постсоветском пространстве, то мы не найдем на западных границах региона успешных модернизационных инициатив, отвечающих вызовам сегодняшнего дня. Мы можем увидеть примеры провалившейся модернизации по привнесенным извне рецептам (Украина, в некоторой степени Прибалтика), разочарования и последующего пересмотра курса евроинтеграционных реформ (Молдова), суверенной, статической модели, в рамках которой идет поиск скрытых резервов (Беларусь).

Россия в данном контексте находится в неопределенном состоянии. С одной стороны, идет постепенная структурная перестройка экономики. С другой, никто из серьезных экономистов не отрицает необходимость своей программы широких экономических реформ и поиска новых точек роста. Дискуссии о том, какие именно необходимы преобразования идут уже не один месяц, но единства мнений по-прежнему нет. Между тем, времени дальше затягивать этот вопрос практически не осталось – выборы президента РФ должны пройти в марте следующего года.

Соответственно, в 2017 г. фактически стартует избирательная кампания, в рамках которой действующему руководству страны необходимо представить свой ответ на самый острый для России вопрос – как добиться стабильно позитивных темпов роста экономики?

Опыт реализуемых сейчас в Узбекистане и Казахстане реформ для России получается как раз кстати и с точки зрения институциональных нововведений, и с точки зрения механизмов сохранения стабильности и поступательности экономического и политического развития в условиях преобразований. Этот эмпирический опыт близких стран, думается, будет для России гораздо полезнее теоретических советов международных финансовых структур.

Сергей Рекеда, директор Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства МГУ имени М.В.Ломоносова