19 июня состоится заседание Высшего государственного совета Союзного государства Беларуси и России, на котором, в частности, будет обсуждаться и «молочный» вопрос. В преддверии данного события корреспондент «Евразия.Эксперт» побеседовала с директором Института экономики НАН Беларуси, кандидатом экономических наук Валерием Бельским о том, как функционирует единый рынок сельскохозяйственных товаров ЕАЭС, об ограничениях в отношении белорусских производителей молочной продукции и о том, как можно усовершенствовать регулирование рынка сельхозпродукции в ЕАЭС.

- Валерий Иванович, в начале апреля Министерство сельского хозяйства Беларуси выдвинуло предложение создать единый продовольственный рынок Союзного государства для координации сил по защите общего рынка. Как вы считаете, насколько это реально?

- В соответствии с Договором о Евразийском экономическом Союзе обеспечивается свобода движения товаров и проведение скоординированной, согласованной или единой политики в большинстве сфер и отраслей экономики. Это необходимые и достаточные условия функционирования единого рынка. Не по всем направлениям он получил развитие, к примеру, единый рынок нефти и газа будет создан только с 1 января 2025 г. В отношении сельскохозяйственных товаров не предусматривается таких отсрочек, поэтому как минимум с 1 января 2015 г. – даты начала функционирования ЕАЭС – единый рынок должен существовать. Если этого нет, следует рассмотреть причины невыполнения базовых договоренностей или их недостаточной действенности.

Что касается Союзного государства, то еще в конце 2010 г. на совместном заседании коллегий Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь и Министерства сельского хозяйства Российской Федерации была одобрена Концепция единой аграрной политики, поводом для разработки и принятия которой послужили также претензии к Беларуси в связи с поставками на российский рынок большого объема молочной продукции на фоне высокой государственной поддержки отрасли.

В данной связи в правовом и практическом аспектах уместно говорить скорее не о формировании единого рынка, а об усилении единой сельскохозяйственной политики на территории Союзного государства и ЕАЭС.

Договор о Евразийском экономическом союзе и Концепция согласованной (скоординированной) агропромышленной политики этого интеграционного сообщества дают простор для углубления сотрудничества, было бы только стремление у сторон и понимание, что для достижения общей выгоды следует идти на некоторые уступки.

- Какие препятствия могут помешать реализации данных соглашений?

Говоря о препятствиях, стоит, прежде всего, рассмотреть предпосылки введения ограничений одной из стран Союзного государства по отношению к другой.

В свое время основная претензия к Беларуси состояла в более высоком уровне господдержки сельского хозяйства в сравнении с Российской Федерацией. В результате наша страна взяла на себя обязательства по ее сокращению и неукоснительно выполняет договоренности. Сейчас поддержка ограничена 10% валовой стоимости сельскохозяйственных товаров.

В расчете на гектар сельскохозяйственных земель в долларовом исчислении преференции сократились почти в 2 раза. Что касается молочной отрасли, которая сегодня является своеобразным камнем преткновения, специфические субсидии оцениваются еще меньше – порядка 3–5%, и такой уровень не может существенно влиять на конкуренцию.

Вместе с тем в России существует достаточно сильное отраслевое лобби, которое периодически пытается «влиять» на правительство и профильное министерство, обвиняя в недостаточной динамике национального молочного производства поставщиков из Беларуси.

- Каков на сегодняшний день объем поставок белорусской молочной продукции на российский рынок?

- Безусловно, наша страна является крупнейшим поставщиком молока на российский рынок. Ее доля в условиях антироссийских санкций и ответных мер возросла примерно до 65%. Так сложилось не только исторически, вследствие благоприятных естественных условий производства, но и особенностей агропромышленной политики Беларуси. В нашей стране сделана ставка на крупнотоварное производство. Это один из важнейших факторов эффективности животноводства, что предопределяет конкурентоспособность не только на внутреннем, но и внешнем рынке.

Несмотря на меры по диверсификации поставок, российский рынок молока был и остается для Беларуси наиболее интересным: он рядом, потребители знакомы с белорусской продукцией и доверяют ее качеству; отсутствуют, либо должны отсутствовать, барьеры торговли.

И главное, пока не насыщен – для удовлетворения потребности недостает порядка 7 млн т сырья. Поэтому надежных альтернатив российскому рынку для Беларуси, а также белорусскому молоку для России пока нет.

- Насколько для России выгодно импортировать именно белорусскую продукцию? Какие факторы здесь являются причинами для разногласий?

- По большому счету, в нынешних условиях для России выгодны поставки из Беларуси. Это дополнительная конкурентная база, восполнение недостатка в условиях торговых ограничений в отношении других крупных поставщиков. Наконец, Беларусь стабильно находится на верхних строчках рейтинга импортеров российских товаров. И нам, чтобы что-то покупать, необходимо продавать товары российским потребителям. Евразийский союз создавался для обеспечения преференциального взаимодействия его участников в экономической сфере.

Фактором разногласий служит, к сожалению, и недостаточная скоординированность, и транспарентность позиции по импорту продукции из стран, в отношении которых Россия ввела торговые ограничения в ответ на экономические санкции.

Мы можем слышать прямые или завуалированные упреки в том, что на белорусском участке внешней границы ЕАЭС сформировалась брешь, через которую в Россию попадают запрещенные к ввозу товары. Но это не так. И таможенная служба Беларуси, и правоохранительные органы ведут работу по пресечению такой деятельности. Данные о ее результатах достаточно освещаются средствами массовой информации. Вместе с тем, отдельные случаи неправомерного ввоза санкционных товаров, безусловно, возможны.

Однако молочная продукция, по объективным критериям, – в числе последних, которые могут использоваться для таких целей. Молокоперерабатывающие предприятия уж точно нельзя упрекнуть в нарушении санкций, но именно они попадают под удар. И если это повод, хотя ни одно официальное лицо, безусловно, не признает такой подоплеки претензий к белорусским поставщикам сельскохозяйственных товаров, то «наказание» непричастных – не лучшая практика.

На этом фоне белорусские предприятия отказываются от многих выгодных импортных контрактов с компаниями Евросоюза, предпочитая не провоцировать повышенное внимание к своим товарам, поставляемым на российский рынок.

Вопрос о ввозе зарубежного сырья, которое используется в производственном цикле получения белорусской продукции, выпускаемой для свободного обращения на территории Союза, неоднократно заострялся. И всегда указывалось, что стороны рассматривают такую практику как не противоречащую принятым в ЕАЭС решениям при выполнении условий достаточной переработки. Но в реальности вводятся ограничения. Например, под пресс в свое время попадало ОАО «Савушкин продукт» – предприятие с высочайшей культурой производства.

- Что вы можете сказать об ограничениях, которые применялись против белорусских производителей? Насколько они были законны? Что здесь можно улучшить?

- Теперь непосредственно об ограничениях. В их применении усматривается нарушение договорной и нормативной правовой базы Союза. Об этом много раз заявлял Министр по промышленности и агропромышленному комплексу Евразийской экономической комиссии С.С. Сидорский. Противоречия характерны для порядка организации ветеринарно-санитарного контроля – он должен проводиться в месте выпуска продукции; масштаба вводимых ограничений – нельзя необоснованно «закрыть» страновые поставки, если нет угрозы ветеринарно-санитарному благополучию; ограничения должны вводиться национальными контрольными службами и т.д. Добавить что-то к сказанному Министром сложно, все нарушения системно рассмотрены ЕЭК, даны соответствующие рекомендации Коллегии российской стороне. Сложившаяся ситуация со всей очевидностью обнажила и недостатки правовой базы ЕАЭС. На это также указывает Сергей Сергеевич.

Необходима система «технического арбитража» выявленных отклонений от нормативов безопасности продукции – для этого должны быть созданы так называемые референтные лаборатории, которые бы действовали независимо от сторон.

Важно унифицировать и узаконить методическую базу лабораторных исследований. Например, в настоящее время Россия применяет методику определения сухого молока в продукции, которая не признана в других странах ЕАЭС.

Требуют пересмотра нормативы допустимого содержания контролируемых веществ в сельскохозяйственных товарах. Они должны быть научно обоснованы и соответствовать технико-технологическому уровню сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности. Для всех веществ, которые используются в технологическом цикле и могут соприкасаться с сырьем или готовым товаром, попадать в организм животного с кормом, следует установить нормативы предельно допустимой концентрации (ПДК). При нынешних методах контроля и чувствительности приборов требование «не допускается» практически не должно употребляться.

Нелишним было бы разработать основные протоколы лечения сельскохозяйственных животных с целью надежного исключения превышения допустимых концентраций веществ лекарственных препаратов в продукции, тех же антибиотиков. Пока же создается впечатление, что творческий и научный потенциал наших партнеров в Российской Федерации работает на то, чтобы обосновать новые возможности введения ограничений в отношении белорусской «молочки».

Отдельные недостатки договорной и нормативной правовой базы Евразийского экономического союза в сфере ветеринарно-санитарного регулирования и контроля были очевидны уже на этапе подготовки проекта Договора о Евразийском экономическом союзе. В частности, по несбалансированности полномочий ЕЭК и ответственных органов сторон. Сотрудники Департамента агропромышленной политики Евразийской экономической комиссии неоднократно обращали на это внимание. Однако представители государств были в состоянии некой «эйфории интеграционного романтизма». Тогда многим казалось, что «торговые войны» больше никогда не будут инструментом экономического давления. Но не прошло и полугода после подписания Договора, как все возобновилось.

- Как можно усовершенствовать регулирование рынка сельскохозяйственной продукции в ЕАЭС?

- В качестве основы для такого совершенствования может быть принята концепция ветеринарного контроля в Европейском союзе (ограничения при обнаружении превышения установленных контрольных параметров безопасности продукции вводятся лишь на партии товара, в отношении которых выявлено нарушение), при установлении значений ПДК целесообразно опираться на параметры, содержащиеся в документах Комиссии Кодекс Алиментариус, которые считаются для мирового сообщества референтными, что в том числе отражено в соглашениях ВТО.

Кстати, в качестве примера: допустимые остаточные количества антибиотиков тетрациклиновой группы (по этому параметру белорусская продукция достаточно часто подвергается обструкции) в соответствии с требованиями Евросоюза и Комиссии Кодекс Алиментариус выше минимум в 10 раз, чем в ЕАЭС. Возникает вопрос, почему в наших странах так ужесточили данный параметр. Это особая забота о потребителях? Хорошо бы, но почему тогда допустимые параметры бактериальной обсемененности и наличия соматических клеток в молоке также не установить более жесткими. Не можем, так как не обеспечим. Причем во многом в связи с тем, что даже при показаниях ветеринарные врачи воздерживаются от интенсивного лечения заболевших животных с использованием препаратов, остаточное количество которых жестко контролируется. Как результат – высокая выбраковка поголовья и прямые экономические потери.

Если бы российская сторона была последовательной в своих требованиях «безопасности и качества», то ей не поднимался бы вопрос об отмене запрета на использование в пищевых целях молока от коров, болеющих лейкозом, который предусмотрен Техническим регламентом ЕАЭС «О безопасности пищевой продукции».

Ученые и эксперты считают употребление такого молока недопустимым, так как вирус, вызывающий заболевание коров, может мутировать и быть опасным для человека. По оценкам, представленным в СМИ, порядка 30% поголовья коров в России заражены, в отдельных регионах – до 50%.

Поэтому очевидно, что «принципиальные» действия Россельхознадзора направлены на ограничение попадания конкурентной белорусской продукции на рынок России с целью благоприятствовать местным производителям. Как минимум.

Доходит иногда до абсурда. К примеру, известное ОАО «Витебская бройлерная птицефабрика» на международной выставке «Продэкспо– 2017» в Москве получила почетный приз Россельхознадзора «Лучшее предприятие –2017» за высокое качество выпускаемой продукции, при этом в данный период (в итоге полтора года) его продукция не допускалась на рынок России «за нарушение показателей безопасности».

Негативные последствия запретов не ограничиваются ущербом для конкретных предприятий. Они гораздо шире и глубже. Подрывается вера в действенность достигнутых договоренностей и перспективы развития интеграционного сотрудничества. Помимо этого, ситуация, мягко говоря, не способствует продвижению нашей продукции на рынки третьих стран, так как систематические негативные «вбросы» отталкивают потенциальных покупателей.

Это, безусловно, не значит, что в белорусском сельском хозяйстве и перерабатывающей промышленности АПК нет «слабых звеньев» и напрочь отсутствуют проблемы. В том числе и с качеством. Их необходимо решать. Работа в этом направлении никогда не прекращалась. Однако и в других государствах ЕАЭС, в том числе в России, также есть запрос на повышение эффективности отраслей агропромышленного комплекса. Наши страны вполне могут работать вместе по согласованному развитию производственного и рыночного потенциала, повышению безопасности и качества продовольствия.

- Минск и Москва обсуждают возможность создания «единой компании-трейдера, которая будет осуществлять все поставки из Республики Беларусь и контроль за качеством и ценой продукции». Какова позиция Беларуси по данному вопросу и насколько взаимовыгодным может стать подобный ход?

- Чтобы обеспечить возможность компромисса в торговле сельскохозяйственными товарами с Российской Федерацией, наша страна соглашается на различные предложения. Молоко не алюминий, длительному хранению не подлежит. Однако с точки зрения текущих договоренностей ЕАЭС создание такой компании некорректно. Ее деятельность подпадет под ограничения, предусмотренные для монополистов на трансграничных рынках. Руководством ФАС России уже сделано соответствующее заявление.

Во-вторых, сложно представить, как может быть административно организована ее транспарентная работа в отсутствие границ. В белорусской истории был период противодействия «неорганизованным поставкам продовольственных товаров» на начальном этапе формирования рыночной экономики в конце прошлого века, когда отсутствовали базовые условия для рыночного саморегулирования, наблюдался дефицит продовольствия. В условиях рыночной экономики, единого рынка ЕАЭС это нонсенс.

Тем не менее необходимо понимать, что в Беларуси, как и других странах ЕАЭС, будет происходить эволюционное укрупнение продовольственных компаний для повышения их общей эффективности. Но этот процесс не имеет ничего общего с созданием мегапосредника.

Помимо этого, сомневаюсь, что торговля через единого трейдера обеспечит снятие ограничений. Скорее наоборот, это чревато новыми противоречиями на почве нарушения антимонопольного законодательства.

- Министр Евразийской экономической комиссии С. Сидорский в качестве основного препятствия для торговли молоком выделяет закупку Россией молочного сырья из-за пределов ЕАЭС. «Откажись Россия от импорта из-за пределов союза, все споры будут урегулированы» – считает С. Сидорский. Насколько данное требование выполнимо?

- Стоит отметить, что это закупки не Российской Федерации, а коммерческих компаний. Запрещать им покупать сырье неправомерно. Но подход должен быть конкурентным. Нельзя выбивать из рынка своих партнеров. В отношении продукции, поставляемой из-за пределов ЕАЭС, действуют таможенные пошлины, что и обеспечивает преференциальность внутренней торговли. Правда, не такие большие. 

В настоящее время импортные таможенные пошлины в отношении молочной продукции составляют в среднем порядка 15%. Для сравнения: по отдельным молочным товарам в ЕС пошлины в адвалорном эквиваленте доходят до 100 и более процентов. «Савушкин продукт» получил разрешение на экспорт своей продукции в Европейский Союз, но таможенная защита настолько высока, что отсутствует экономический смысл в экспорте.

Такие разрешения чаще всего получаются компаниями как свидетельства о высоком качестве своей продукции, которое принимают во внимание многие страны, например, Китай.

- Возможно, существует резонность в повышении пошлин на ввоз товаров в ЕАЭС для его защиты?

- Проблема в том, что Единый таможенный тариф ЕАЭС в соответствии с международным договором о функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней торговой системы от 19 мая 2011 г. базируется на тарифных обязательствах России, принятых в процессе вступления в ВТО. Верхняя граница обозначена. Снижать можно, повышать – в исключительных случаях только для защиты национального рынка, что в рамках таможенного союза не имеет большого смысла. Более того, указанные обязательства предусматривают постепенное снижение тарифов. Ежегодно Евразийская экономическая комиссия обновляет ЕТТ.

Отмечу, что Беларусь в этом плане многое положила на алтарь создания ЕАЭС и вступления России в ВТО, так как по многим важным для страны позициям тарифная защита существенно снизилась. К примеру, пошлины на зерноуборочные комбайнеры уменьшились в 3 раза, что является основной причиной падения маржинальности их производства и объемов сбыта.

Беседовала Ксения Волнистая