«Пятый фронт». Белорусский историк – о партизанском движении в Великой войне

Во время Великой Отечественной войны значительную роль в ходе освобождения советских республик от фашистов сыграло партизанское движение. На территории Беларуси оно приняло общенародный характер: согласно советской статистике, к концу войны численность местных партизан превысила 374 тыс. человек. Более 120 тыс. белорусских подпольщиков получили государственные награды, а 87 из них – звание Героя Советского Союза. Чем занимались партизанские отряды и как менялась их роль на протяжении Великой Отечественной войны, корреспонденту «Евразия.Эксперт» рассказал заведующий отделом публикаций Национального архива Республики Беларусь, кандидат исторических наук Святослав Кулинок.

– Святослав Валентинович, как в целом можно оценить вклад Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) в освобождение БССР и в борьбу с фашистской агентурой?

– Момент, на который хочется обратить внимание – это то, что на серьезном уровне деятельность БШПД в Беларуси (в принципе, и в России тоже) до настоящего времени еще не изучена, как это ни парадоксально. Нет ни диссертации, ни научной монографии по деятельности БШПД. Есть только отдельные статьи, очерки и несколько сборников документов, которые подготовил Национальный архив.

Если в первые месяцы войны можно говорить о том, что партизанское движение направлялось и организовывалось сразу несколькими центрами (и по линии ЦК КП(б)Б[1], и по линии органов госбезопасности, и по линии Генштаба РККА[2]), то в дальнейшем происходит его постепенная централизация. Этот вопрос был очень актуален и стоял остро, но о начале такого процесса мы можем говорить где-то с середины марта 1942 г., когда была создана Северо-западная группа при ЦК КП(б)Б и Совете народных комиссаров БССР. Туда вошли партийные руководители и военные специалисты.

Особенностью этой группы являлось то, что она размещалась на территории Калининской области[3] и фактически руководила партизанским движением только на территории Витебской, Вилейской и частично Могилевской и Минской областей, то есть, носила региональный характер. Тем не менее, ее значение было очень большим.

В мае 1942 г. создается Центральный штаб партизанского движения во главе с первым секретарем ЦК КП(б)Б Пантелеймоном Пономаренко, в оперативном отделе которого действовало специальное белорусское направление, курировавшее вопрос партизанского движения в БССР. В сентябре 1942 г. создается Белорусский штаб партизанского движения во главе с секретарем ЦК КП(б) Петром Калининым.

Важно отметить, что руководитель Советской Беларуси, то есть Пономаренко, возглавил все партизанское движение на территории СССР. Соответственно, с его стороны было особое отношение к Беларуси. Будучи руководителем БССР, конечно, он значительное внимание уделял именно белорусскому партизанскому движению, и это чувствуется по переписке, по тому вниманию, которое он уделял белорусскому штабу.

С начала 1944 г. БШПД по штатному расписанию включал в себя более 700 сотрудников, в том числе 222 офицера. Это был сложный организм с большой структурой, который позволял решать важные задачи.

Во-первых, роль Белорусского штаба партизанского движения в освобождении БССР – это координация партизанских сил в тылу у немцев. Фактически, это пятый фронт в тылу врага. То есть, 4 фронта наступали на немцев на передовой, а партизанские силы – это фронт в тылу врага. И координировать действия этого фронта приходилось как раз по линии БШПД.

Во-вторых, через Белорусский штаб партизанского движения проходил огромный объем важнейшей оперативной, разведывательной информации непосредственно с места событий. БШПД затем эти данные анализировал и готовил оперативные и разведывательные сводки, которые печатались в 10-13 экземплярах и рассылались во все важнейшие партийные органы (Генштаб, НКВД БСССР и СССР, разведывательные управления фронтов). С этими материалами знакомились Жуков, Василевский, Берия, Пономаренко. Здесь БШПД выполнял роль «глаз и ушей».

Партизаны добывали ценнейшие разведывательные сведения на территории Беларуси о строительстве оборонительных рубежей, перемещении воинских частей и соединений, расположении аэродромов, авиации и так далее. Все это они направляли в Белорусский штаб, который эту информацию анализировал, и затем, в том числе используя эти данные, Генеральный штаб разрабатывал операцию «Багратион».

Третий фактор – БШПД очень много сделал для материально-технического обеспечения партизанских формирований, в первую очередь взрывчатыми веществами и вооружением, медикаментами. БШПД был главным реализатором и разработчиком плана «рельсовой войны», которая способствовала успеху операции «Багратион». Это была целенаправленная и единовременная война на немецких коммуникациях, подрыв железнодорожных рельс, паровозов с тем, чтобы парализовать коммуникации противника и не допустить подвоза боеприпасов, вооружения и живой силы непосредственно к линии фронта. И именно БШПД координировал действия партизан на этом направлении.

– Как менялась роль партизан Беларуси на протяжении Великой Отечественной войны, и как в соответствии с этим менялась их тактика?

– Если мы говорим о партизанском движении, то здесь, на территории Беларуси, больших различий не было. Основные виды деятельности партизан традиционно сводились, как и на других территориях Советского Союза, к диверсионной, боевой деятельности, нападению на опорные базы, гарнизоны, атакам на коммуникации, подрыву и уничтожению мостов, дорог, нападению на склады.

Второе направление – это разведывательная работа. Третье направление – агитационная работа. Здесь, к сожалению, надо сказать, что до сих пор у нас недостаточно много внимания уделено важности этой темы. Дело в том, что одной из ключевых задач было получение поддержки местного населения, на которое могло опереться партизанское движение, и здесь необходимо было в условиях информационного вакуума и немецкой пропаганды своевременно доносить до людей информацию о положении на фронтах, в тылу, в мире и так далее.

Четвертое направление – разложенческая работа. С 1943 г. у советского правительства меняется отношение к коллаборантам и ставится задача уже не столько их уничтожать, сколько заниматься их разложением и тем, чтобы они переходили на сторону партизан. Такие операции партизан неоднократно были успешно проведены в Беларуси, в том числе в феврале 1943 г. на сторону партизан почти в полном составе и со всем вооружением перешел 825-ый Волжско-татарский батальон, а в августе 1943 г. в результате переговоров руководства бригады «Железняк» на сторону партизан перешел Первый национальный полк СС «Дружина» под командованием Гиль-Родионова, реорганизованный затем в 1-ю Антифашистскую бригаду.

Если мы говорим о том, как менялась тактика, то понятно, что по мере того, как проходила централизация партизанского движения, как оно росло количественно и качественно, ставились и новые задачи. С 1943 г. это целенаправленная работа по распространению и активизации партизанской борьбы в западных областях Беларуси.

Дело в том, что до 1943 г. организованного партизанского движения там фактически не было. Действовали отдельные бригады. И вот, с 1943 г. начинается массовое рейдирование партизанских отрядов из центральной и восточной Беларуси в западную. Иногда это были шестисоткилометровые марши, которые проходили партизаны, когда выдвигались на новые районы боевых действий. Это была целенаправленная тактическая и стратегическая составляющая деятельности БШПД с тем, чтобы активизировать деятельность именно на западе Беларуси.

Второй момент: по мере того, как партизанское движение росло и крепло, оно приобретало стратегический фактор уже не только в масштабах республики, но и в масштабах боевых действий в принципе.

Известный белорусский историк Алексей Литвин убедительно в своих исследованиях показал, что, например, при проведении крупных военных операций (Сталинградской битвы или Курской битвы) советское командование учитывало партизанский фактор как один из важных.

Например, в период Курской битвы партизаны Гомельщины активизировали атаки на коммуникации, чтобы снизить возможность подвоза немцами подкрепления и техники. Например, в начале освобождения Беларуси осенью 1943 г. был проведен очередной этап «рельсовой войны», когда стояла цель парализовать рельсовые коммуникации противника. Поэтому по мере качественного и количественного роста и более глубокой централизации этого партизанского движения, конечно, оно принимает все большее значение не только для боевых действий в тылу, но и как важный стратегический фактор.

– Приходилось ли вам в ходе работы сталкиваться с искажениями фактов о Великой Отечественной войне? Как с ними бороться?

– По моему субъективному мнению, можно выделить два вида искажений – умышленные и неумышленные.

К сожалению, приходится констатировать, что ряд пользователей читального зала изначально приходит в архив с целью накопать какие-то жареные, «горячие» факты, извлечь какой-то негатив, скомпоновать его воедино и под некой своей концепцией опубликовать, претендуя при этом на какую-то научность.

Конечно, это умышленное искажение и, к сожалению, такие факты имеют место быть. Война – явление очень сложное и многогранное и, конечно, на ней было всякое. Допустим, было и мародерство со стороны партизан, и дезертирство, просто те исследователи, которые об этом пишут, ни слова не говорят о том, что с этим боролись, что действовали партизанские суды, что партизан могли за это расстрелять (и это делалось, если их уличали в подобных правонарушениях). То есть, надергивается какая-то фактура, которая подается как какое-то научное положение, что, конечно, неправильно.

Второе – то, что человек иногда неумышленно искажает историю и какую-то фактуру просто потому, что доверяется какому-то источнику. То есть, принимает документ на веру, цитирует его или ссылается на него, не проводя при этом никакого критического анализа этого источника. Таким образом, без всякой задней мысли он уже искажает какую-то историческую правду.

Например, в фонде Белорусского штаба партизанского движения есть разведывательный отчет, где приводятся данные о 25 разведывательно-диверсионных школах, которые немцы открыли на территории Беларуси, и эти данные вошли в научный оборот практически на 70 лет, передавались из книги в книгу, из статьи в статью, причем, не только в белорусской историографии, но и в российской. Но после того, как я провел свое исследование в течение 10 лет, у меня получилась цифра в 68 школ. Разница очевидна.

Историки просто приняли на веру данные о 25 школах. Если подойти критически и провести большое исследование, окажется, что эти данные не соответствуют действительности. С одной стороны, историки вроде бы и ссылались на документ, а с другой, сам этот документ оказался не совсем достоверным, поэтому вышло неумышленное искажение истории. Так что, важно различать, с какой целью человек приходит в архив: то ли он сознательно подгоняет факты под какую-то свою концепцию, и это уже не научный подход, то ли он в процессе работы может неумышленно ошибиться и исказить что-то. Работа историков в дальнейшем – выявлять эти неточности и исправлять их.

Беседовала Мария Мамзелькина

[1] Коммунистическая партия (большевиков) Белоруссии

[2] Рабоче-крестьянская Красная армия, сухопутная составляющая вооруженных сил СССР в 1922-1946 гг.

[3] Тверская область называлась Калининской в 1935-1990 гг.