20 августа 2019 г. 18:36

Борьба за континент: Европейский союз против Евразийского

/ Борьба за континент: Европейский союз против Евразийского

После развала СССР на евразийском континенте осталось фактически одно интеграционное объединение, не имеющее конкурентов – Европейский союз. Однако ситуация изменилась в 2010 г. с формированием Москвой, Минском и Астаной Таможенного союза. Последний создавался для мирного сосуществования с Евросоюзом и не предполагал краха правил глобализации. Но его развитие оказалось связанно с этими процессами, даже когда проект стал частью нового и более крупного объединения – Евразийского экономического союза (ЕАЭС). О том, каково его нынешнее положение в мире и перспективы – в материале руководителя Центра политэкономических исследований Института нового общества Василия Колташова специально для «Евразия.Эксперт».

Рождение Таможенного союза


Таможенный союз России, Казахстана и Беларуси возник в 2010 г. как проект отнюдь не антиглобалистский. Президенты трех стран декларировали свою лояльность принципам «свободной торговли». Но главное, Москва не противопоставляла новую интеграционную инициативу Европейскому союзу.

Декларировалось, что Таможенный союз и ЕС должны образовать общее экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока, что будет всем выгодно – даст новые возможности в развитии товарооборота и создаст даже новое евразийское единство.

Все это дружелюбие в Брюсселе и Вашингтоне толковали совсем иначе. Правящие круги США и Евросоюза были уверены, что ТС представляет собой угрозу их политике экспансии на восток Европы. Одно дело – аморфная структура СНГ с отсутствием реальных задач и целей, другое – проект консолидации экономик, пусть даже декларированно либеральный. Потому создание Таможенного союза облегчило принятие России в ВТО. При этом само обсуждение ТС проходило в западной прессе с использованием таких выражений, как «попытка воссоздать Советский Союз», «усиление влияния России», «потенциальная угроза для стран Европы» и тому подобных. Никакого приветливого принятия факта создания Таможенного союза не было: считалось, что его предстоящее расширение создает угрозу планам ЕС в Восточной Европе. Однако в Москве старались не замечать недоброжелательность западных партнеров.

Допустив принятие России в ВТО, Запад мог считать, что Таможенный союз как протекционистский проект нейтрализован.

Российские либеральные чиновники были очень довольны: они не имели плана превращать ТС в новый СССР или переходить к курсу протекционизма в экономике. Об этом они постоянно говорили на разных международных встречах. Осенью 2013 г. на саммите «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге было еще раз сказано: девальвации неправильны и недопустимы, так как создают преимущества для одних экономик и ослабляют позиции других, недопустима и опека национальных фирм, а конкуренция в мире должна быть свободной. Тогда казалось, что и Украина будет выиграна для Таможенного союза у Европы только мирными, дипломатическими средствами, а навязанное соперничество останется корректным и не выльется в какую-либо «войну санкций» и обвинений.

Дружбы не получилось


Возможно, в Брюсселе в 2013 г. тоже верили в достаточность переговоров. Но, в отличии от Москвы, вместе с США они готовили на Украине и другие инструменты. В начале 2014 г. с их помощью страна буквально была вырвана из начавшегося процесса сближения с Россией. Возможно, в тот момент многие участники «революции достоинства» ликовали: им удалось повернуть Украину от ТС к экономическому проекту Евросоюза, к ассоциации с этим неравноправным де-факто объединением. В последующие пять лет за это пришлось заплатить народу. Отношения Запада и России накалились, и европейские элиты усилили работу на постсоветском пространстве. Принципиально важным для них было перетянуть Беларусь от Таможенного союза и России в свой лагерь.

Прояснилось главное. Руководители Евросоюза считали создание Таможенного союза с его включением в более широкое по задачам новое объединение – Евразийский экономический союз (ЕАЭС) – объявлением войны, чего другая сторона не подразумевала.

Брюссель при поддержке США видел логичным постепенно забрать все территории на Востоке, и никто не должен был предлагать им равноправный интеграционный экономический проект, и никто не имел права – в понимании западных держав – препятствовать этому процессу. От России ждали протеста, самое большее. В самой Москве и сейчас едва ли готовы принять факт: евразийская интеграция объективно способна быть альтернативой европейской интеграции, а точнее, собиранию земель еврократией. Конфликт с ЕС здесь логичен, но он был и неизбежен в силу начала в 2008 г. большого мирового экономического кризиса.

ЕС против ЕАЭС


События на рынках 2008-2009 гг., оживление 2010-2012 гг. и вторая волна кризиса в 2013-2016 гг. открыли сложность положения старых стран центра капитализма. Они были финансовым центром мира, но важные решения стали все чаще самостоятельно приниматься в странах БРИКС. При этом государства-лидеры накопили огромные правительственные долги, бюджетный дефицит, корпоративную задолженность, явную и скрытую безработицу. Все эти болезни там видели возможным разрешить за счет взлома рынков и переподчинения местных процессов старым глобальным центрам. Все это можно было бы записать в перечень новых задач глобализации. Но она на этом подошла к концу, придав совсем иной смысл интеграционным начинаниям в Евразии, неподконтрольным западным правящим кругам. Так, изначально мирный, открытый для контактов с Европой проект ЕАЭС оказался для него смертельно опасным врагом.

Положение таково, что борьба между проектами – ЕС и ЕАЭС – будет продолжительной. Один из них должен будет одержать победу, начать определять процессы за пределами текущих своих границ влияния, в сфере влияния другой стороны.

Сейчас Евросоюз представляет собой законченный продукт истории. Его черты – отчужденность власти от наций и их прочное неравноправие (помноженное на долговую зависимость, возникшую во многом из передачи права эмиссии ЕЦБ). Есть также никак не устраненное, а только возрастающее от года к году различие в уровне жизни в странах центра и внутренней периферии ЕС. Сама она в рамках еврозоны даже была увеличена за счет Греции, Испании и Португалии. С другой стороны, ЕАЭС является незрелым проектом, где неясно, куда же должны двигаться члены объединения и готовы ли они куда-то двигаться. Сотрудничество есть, но есть и конфликты. Главная же проблема – как реализовать протекционистскую таможенную стратегию.

Сильной стороной ЕАЭС остается его нераскрытый еще потенциал. Проект переживает нечто вроде депрессии, состояния, которое следует толковать не только как застойное, но и как способное подготовить дальнейшее движение. Это в психологии депрессия приравнивается к беде, в экономике она предшествует новому росту. И тут самым главным остается вопрос: куда и как расти? Территориальное расширение означает борьбу с ЕС, а содержательное развитие проекта – углубление интеграции, к чему пока не все готовы. И все-таки, евразийская интеграция двинется из этого состояния скорее вперед, чем назад.


Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества

Комментарии
26 февраля
РЕДАКТОРСКая КОЛОНКа

Определять тактику Москвы будет множество факторов.

Инфографика: Силы и структуры США и НАТО в Польше и Прибалтике
инфографика
Цифра недели

1,5 тыс.

боевиков превысили потери ВСУ при попытке прорыва на территорию Белгородской и Курской областей России с 12 по 14 марта 2024 г. Все атаки были отражены – Минобороны России