Евразийская цивилизация: немецкий, британский и американский взгляд

Евразийский экономический союз объединяет страны с уникальным культурным наследием и богатой историей. Большинство российских исследователей относят их к единому цивилизационному или культурному типу. Однако не все европейские и американские исследователи разделяют эту точку зрения. Специально для «Евразия.Эксперт» историк Родион Попель предлагает рассмотреть отношение к евразийскому пространству западных интеллектуалов различных направлений.

Цивилизация и Евразия

Цивилизационный подход, который активно заявил о себе в первой половине ХХ в., до сих пор продолжает оказывать влияние на современные политологию, социологию и историческую науку. Данный подход имеет разные формы, но в любом случае подразумевает существование особых общностей, выделенных с учетом взаимосвязи политических, социальных, религиозных и иных культурных факторов. Под такими общностями и понимаются цивилизации.

Вместе с тем, сам термин «цивилизация» имеет большое количество определений, и разные авторы могут вкладывать в него различные смыслы. Это же относится и к часто так или иначе связанному с понятием «цивилизации» понятию «культуры». Где-то «культура» – фактически синоним «цивилизации», где-то – один из ее элементов, а иногда «цивилизация» сама выступает в качестве одной из стадий развития «культуры».

При этом «цивилизация» и «культура» могут представлять собой особые локальные очаги, возникающие в разных частях мира независимо или под влиянием друг друга (теория локальных цивилизаций). Также есть подход, выделяющий одну глобальную «цивилизацию»/«культуру», постепенно охватывающую весь мир (цивилизационно-стадиальный подход, мир-системный анализ).

Немецкий взгляд: российско-сибирская цивилизация

Начнем с классического локально-цивилизационного подхода. Одним из ярких сторонников, а по сути дела, создателей подобного направления, безусловно, являлся германский философ и общественный деятель Освальд Шпенглер (1880 – 1936). В своих трудах Шпенглер не только представил свое видение тогдашней действительности, но и развил собственную теорию локальных цивилизаций, в также сделал прогнозы насчет дальнейшего политического и культурного развития мира.

По Шпенглеру, в истории и современности человечества можно выделить целый ряд относительно изолированных друг от друга культур, при этом универсалистская периодизация мировой истории, основанная на выделении Древнего мира, Средних веков и Нового времени, решительно отвергается. Специфичность каждой культуры определяется ее «душой» – своеобразной совокупностью различных элементов, которая во многом и определяет постепенное развитие той или иной культуры.

В существовании каждой культуры выделяется несколько фаз. Первой «мифо-символической» стадии соответствует зарождение культуры, второй стадии «ранней культуры» соответствует начало ее постепенного развития, на третьей стадии – «метафизико-религиозной» или «высокой» культуры – она достигает своего расцвета. При этом последняя, завершающая стадия развития культуры у Шпенглера и имеет название «цивилизация». Для цивилизации характерны активное развитие технологии и техники, развитие сциентизма, материализма, иногда атеизма в массовом сознании, урбанизации и активная внешняя экспансия.

Россию, а также территорию всей уже бывшей Российской Империи Шпенглер относил к так называемой русско-сибирской культуре. Основные труды Шпенглера были написаны во время российских революций, последовавшей гражданской войны, а также раннего советского периода (1920 – 1930 гг.). При этом он не выделяет и не рассматривает какой-либо разницы между народами и территориями бывшей Российской Империи и в дальнейшем Советского Союза в плане их культурной принадлежности.

С точки зрения Шпенглера, русско-сибирская культура переняла ряд элементов от более ранней так называемой арабо-византийской культуры, причем между ними существуют кардинальные различия. Начиная с вестернизационных реформ Петра І, Россия сделала попытку интеграции с так называемой западноевропейской культурой. Последняя, впрочем, хотя и наложила определенный отпечаток на дальнейшее развитие русско-сибирской культуры, но не определила ее дальнейший облик.

Россию Петра І и последующего времени Шпенглер относит к классическим случаям «исторических псевдоморфозов», когда иная древняя культура оказывает серьезное влияние на более молодую культуру. Важным фактором развития русско-сибирской культуры Шпенглер считал азиатский фактор (отсюда в названии культуры и указание на Сибирь). Это несколько (впрочем, весьма условно) сближает его взгляды с представителями евразийства первой половины ХХ в. К СССР Шпенглер относился как к очередной консолидации русско-сибирской цивилизации (сравнивая Советский Союз с Золотой Ордой), которая может отправиться в новый поход на Азию и Европу.

Британский взгляд: СССР как контрудар на давление Запада

Еще одним представителем классической теории локальных цивилизаций был британский философ истории и культуролог Арнольд Тойнби (1889 – 1975), взгляды которого сохраняют широкую известность до сих пор. Как и Шпенглер, А. Тойнби представил жесткую критику концепции европоцентризма, изложенную им в целом ряде работ, самой известной из которых является многотомный труд «Постижение истории».

А. Тойнби выделял всего более двадцати существовавших в разное время локальных цивилизации. Важным для данной концепции элементом являлась цивилизационная теория «вызовов и ответов». В центре существования каждой цивилизации находится ее элита – своеобразное «творческое меньшинство», способное (или утрачивающее эту способность) давать ответы на цивилизационные вызовы. Территорию России, а также других стран, входивших в состав Российской империи и затем СССР, Тойнби относил к так называемой православной христианской цивилизации.

При этом, по его мнению, можно выделить две отличные православные христианские цивилизации: «основную» – в Византийской империи и на Балканах – и «православную христианскую цивилизацию в России».

Подобно Шпенглеру, Тойнби также не разделяет республики СССР по цивилизационной принадлежности. По его мнению, главным вызовом для русской православной цивилизации являлось постоянное внешнее давление, в первую очередь, со стороны многочисленных евразийских кочевников.

При этом необходимость поиска ответа на внешнее давление являлась также и основным вызовом для западной цивилизации. Но были моменты, когда и воздействие православной христианской и западной цивилизаций также являлось вызовом для них. В качестве примера А. Тойнби приводил, в частности, войну Польши (Речи Посполитой) против России во время Смуты первой половины XVII в.

Подобно О. Шпенглеру, Арнольд Тойнби считал, что в XVIII в. Россия восприняла ряд западных цивилизационных моментов, при этом во многом они были ей искусственно навязаны. По мнению Тойнби, установление советской власти, коммунистической идеологии и создание СССР являлось цивилизационным ответом, своеобразным «контрударом», который выдавливал назад привнесенные ранее элементы западной цивилизации.

Парадоксальным образом здесь цивилизационный подход А. Тойнби сближается с идеями философии евразийства первой половины ХХ в. Важнейшим историческим процессом ХХ и XХI вв., с точки зрения А. Тойнби, будет противостояние между западной цивилизацией (которую Тойнби считал историческим «агрессором») и незападными цивилизациями. А значимыми цивилизационными «переменными» при этом будут являться геополитические устремления России, исламского мира и Китая.

Американский взгляд: столкновение «западной» и «китайской модели»

Одним из современных представителей цивилизационного подхода к изучению исторического процесса стал американский политолог и социолог Сэмюэл Филлипс Хантингтон. Его концепция «столкновения цивилизаций» была изложена в ряде работ, наиболее известной из которых является одноименная книга 1996 г. Идеи Хантингтона и сейчас популярны среди представителей разных общественно-политических взглядов.

Суть теории Хантингтона состоит в особом заострении идеи о том, что мир не просто разделен на стабильные локальные цивилизации, но они находятся в постоянном историческом, а значит, естественном противостоянии. Хотя, по большому счету, подобный подход был в той или иной степени характерен и для более ранних «цивилизационщиков», например, для уже названного А. Тойнби.

С. Хантингтон является одним из немногих представителей цивилизационного подхода, который отнес страны постсоветского пространства (и бывшей Российской империи) к разным этнокультурным цивилизациям. К православной культуре он относил Россию, Беларусь, Украину, Молдову, Грузию и Армению. Заметим, что к этой же этнокультурной группе Хантингтон относил и православные страны Балкан – от Румынии на севере до Греции и Кипра на юге.

Но к этим странам с преобладающим количеством православного населения отнесен также и Казахстан, где православные, хотя и являются крупной конфессиональной общностью, но уступают мусульманам-суннитам по количеству. Пять стран постсоветского пространства были отнесены в этой схеме к исламской культуре. Это Узбекистан, Туркменистан, Кыргызстан, Таджикистан и Азербайджан. Хантингтон подчеркивал потенциал их мусульманской религии и традиционной культуры, считая центральным геополитическим процессом наступающего века противостояние между исламской и западной цивилизациями. При этом к западной культуре Хантингтон относит три страны постсоветского пространства – Литву, Латвию и Эстонию.

В качестве еще одного современного американского политолога и философа, чьи взгляды частично перекликаются со взглядами С. Хантингтона, назовем Есихиро Фрэнсиса Фукуяму. Яркий представитель идеологии либерализма, Ф. Фукуяма известен прежде всего своей концепцией «конца истории», в результате которого по всей планете постепенно, но (почти) неизбежно установится идеология либеральной демократии западного образца.

В этом смысле концепция «конца истории» бывшего неоконсерватора Фукуямы сближается с теорией «волн демократизации» Хантингтона. Впрочем, в отличие от последнего, Ф. Фукуяма не является твердым «цивилизационщиком» и не выделяет конкретных исторических цивилизаций и культур. Вместе с тем, если после падения Советского Союза Фукуяма считал, что в странах Евразии восторжествует либеральная демократия (чем во многом и были навеяны идеи о «конце истории»), то в последнее время он изменил свой подход.

Недавние статьи и интервью Ф. Фукуямы свидетельствуют о том, что он считает возможным следование для Евразии двумя путям – «западной» либо «китайской» модели. От результата противоборства между этими двумя моделями и зависит будущее Евразии. Как видим, Евразия как таковая либо страны постсоветского пространства по Фукуяме не являются отдельным цивилизационным центром, а наоборот, служат ареной противостояния между Западом и Востоком.

Мир-системная альтернатива: союз Европы, России и Китая

Особой теорией, в рамках которой осуществляется исследование социальной эволюции систем обществ, является мир-системный анализ. Этот подход, разработанный в 1970-х гг. представителями западной политической философии и социологии, не занимается исследованием отдельных цивилизаций, но рассматривает эволюцию социальных систем, которые включают несколько цивилизаций в совокупности либо, как следствие глобализации, весь мир.

Вопрос отнесения мир-системного анализа к цивилизационным подходам – дискуссионный. Тем более, что большинство из представителей мир-системного подхода имеют левые взгляды и используют в своих работах элементы неомарксизма и формационной теории. Кратко представим взгляды основных представителей мир-системного анализа на цивилизационное развитие стран постсоветского пространства. С точки зрения основателей и классиков мир-системного анализа, таких, как Иммануил Валлерстайн, Андре Гундер Франк и Самир Амин, вследствие глобализации существовавшие исторически мир-системы объединились в единую современную капиталистическую мир-экономику.

Современная глобальная мир-система капитализма разделяется на три части в зависимости от входящих в них стран. Этими частями являются ядро, куда относятся наиболее экономически развитые страны (что соответствует условному понятию «Запад»), полупериферия (куда в ХХ в. относились, в том числе, и многие социалистические страны), а также периферия, которая является основным поставщиком сырья для ядра.

Территория постсоветского пространства и Евразийского экономического союза у теоретиков мир-системного анализа относится к полупериферии, как, например, у И. Валлерстайна, или же вообще к периферии глобальной мир-системы капитализма.

При этом важное место в разработках многих представителей мир-системного подхода занимает так называемая теория зависимости. В соответствии с ней, слабость экономики и политическая нестабильность многих стран периферии и полупериферии в значительной степени обусловлены процессами их интеграции в глобальную экономику, модернизации и вестернизации.

В результате периферийные и полупериферийные страны под давлением экономически развитых государств «центра» вынуждены отдавать туда свое сырье, а также прочие ресурсы и капиталы, а вследствие – беднеть еще сильнее. Это приводит к распространенности среди представителей мир-системного анализа критики фактически неоколониальной политики стран современного «центра» – США, государств Западной Европы, Японии – в отношении стран периферии и полупериферии. Также критике подвергаются современные формы вестернизации, глобализации и капиталистической системы в целом.

В качестве попыток ряда стран преодолеть периферийность своего развития теоретики мир-системного анализа видят стремление противостоять империализму стран ядра и выстроить более автономное от глобальной мир-системы политическое и экономическое существование.

Так, С. Амин называет подобные попытки некоторых государств отмежеваться от мир-системы капитализма «разрывом». Ярким примером подобного «разрыва» С. Амин считает СССР, который, отгородившись от Запада «железным занавесом», пытался построить противопоставленную мировому капитализму собственную международную систему социалистической экономики.

После распада СССР страны постсоветского пространства вновь были включены в глобальную мир-систему капитализма. При этом, выступая с позиций антиамериканизма, господству «центра» мир-системы капитализма С. Амин стремится противопоставить концепцию своеобразного евразийского альянса – союза Европы, России и Китая.

Подведение итогов

1. Большинство «цивилизационщиков», в том числе и представители классического локально-цивилизационного подхода ХХ в., не различали территории Российской империи и затем СССР по цивилизационному принципу, просто относя их к одной с Россией цивилизации/культуре (русско-сибирская культура у О. Шпенглера, православная христианская цивилизация у А. Тойнби). Наличие критики европоцентризма при этом парадоксальным образом сближает их со взглядами теоретиков евразийства.

2. После распада СССР и образования на его месте независимых государств ряд представителей цивилизационного подхода «разнообразили» свои взгляды, отнеся постсоветские страны к разным цивилизационным пространствам. Но и тут большая часть республик бывшего СССР имеет общую с Россией цивилизационную принадлежность. При этом используется весьма упрощенный подход с абсолютизацией какого-либо одного элемента культуры (так, С. Хантингтон, выделяя религиозную типологию цивилизаций, даже Казахстан вместе с Россией определяет в одну православную культуру).

3. Страны ЕАЭС и постсоветского пространства не всегда выделяются в некий особый цивилизационный, политический либо экономический «центр силы» на карте. Так, Ф. Фукуяма считает евразийское пространство ареной противостояния «западной» и «китайской» моделей. Представители мир-системного анализа со своих позиций подчеркивают периферийность (в лучшем случае – полупериферийность) экономических систем этого пространства по отношению к экономическому центру мировой мир-системы капитализма – Западу. Похожие идеи высказывает, кстати, и ряд известных современных российских политологов, социологов и историков (Б. Кагарлицкий, А. Коротаев, А. Фурсов).

4. Цивилизационный подход и мир-системный анализ в их разных формах представляют собой важное интеллектуальное наследие западной философской и мысли ХХ в. и имеют большой потенциал для их применения в будущем. Вместе с тем, в большинстве трудов западных представителей этих подходов ХХ – начала ХХІ вв. взгляды на цивилизационную принадлежность – как в исторической ретроспективе, так и в современности – стран постсоветского (да и большого евразийского) пространства подаются в довольно упрощенном виде, игнорируя их культурные и исторические особенности.

С учетом всего сказанного выше, для интеллектуальной мысли стран ЕАЭС требуется выработка собственных философских, исторических и политологических концепций, определяющих место этих государств и их народов в цивилизационной картине мира. Условия, необходимые при выработке подобных концепций для их дальнейшего выживания – это нацеленность в будущее, учет как общего историко-культурного наследия, так и важных культурных и национальных особенностей каждой из этих стран. Без скатывания как в крайний национализм и шовинизм, так и в радикальный глобализирующий либерализм.

Родион Попель, магистр исторических наук (Минск, Беларусь)