5 главных трендов в развитии Евросоюза в 2016 году

Мир изменился для Европейского союза именно в 2016 г. В этот год со всей яркостью проявились тренды, набиравшие силу постепенно, на которые долго не обращали внимания: «бунт» среднего класса, усиление националистических партий, кризис легитимности власти на всех уровнях. Во внешней политике – неуверенность в своих силах и недоверие между союзниками. Теперь главный вопрос: сможет ли Евросоюз выстоять или повторит судьбу СССР?

На внутреннее развитие ЕС в 2016 г. влияли следующие факторы: продолжающийся греческий долговой кризис; миграционный кризис; террористические атаки; подъем евроскептицизма (Brexit и рост влияния крайне правых).

Во внешнем измерении для ЕС важнейшими стали следующие факторы: ослабление позиций ЕС на сирийском и украинском направлении; отсутствие положительного диалога в отношениях с Россией (продолжение санкционной эпопеи); потеря доверия традиционному союзнику в лице США в связи с избранием Д. Трампа на пост президента. Поскольку США с самого начала опекали проект евроинтеграции, неуверенность в их поддержке – это чувствительный удар для брюссельских бюрократов.

Внутри и за пределами ЕС проект объединенной Европы уже не воспринимается как единственно верный.

Например, граждане Нидерландов проголосовали против ассоциации с Украиной не из страха перед иммигрантами из Восточной Европы, но желая продемонстрировать недоверие собственному правительству.

Таким образом, в 2016 г. возникла экзистенциальная угроза будущему Евросоюза.

1. Иммиграционная «дань» Евросоюза

Попытки ЕС решить миграционный кризис оказались противоречивыми. В марте 2016 г. Евросоюз заключил соглашение с Турцией, предоставив ей €3 млрд и обещая подобные транши в дальнейшем. Теперь Эрдоган может периодически шантажировать ЕС, требуя отмены виз и угрожая новыми потоками беженцев.

Интересно, что Евросоюз пошел по такому же пути в отношениях с африканскими странами. Было предложено соглашение о партнерстве с пятью приоритетными африканскими странами: Эфиопия, Мали, Нигер, Нигерия, Сенегал. Соглашение предусматривает выплату этим странам общей суммы в размере €44 млрд, но ничего конкретного не говорит про систему приема беженцев в ЕС.

В миграционном вопросе позиция ЕС заведомо проигрышная, так как он оказывается в роли просителя.

Поэтому неудивительно, что несколько стран ЕС (Германия, Австрия, Швеция и Дания) сами попытались решить проблему, установив временный пограничный контроль, который, однако, в текущей обстановке вполне может стать постоянным.

Неясно, сколько иммигрантов сейчас находится на территории ЕС. По данным Международной организации по миграции (МОМ), с января 2016 г. в Европу прибыло около 400 тыс. чел.

Большинство из них приехали в Грецию и Италию (прежде всего, это сирийцы, афганцы, пакистанцы, нигерийцы). Как сообщает МОМ, в 2016 г. в Средиземном море погибло больше мигрантов, чем в 2015 г. (4,22 тыс. и 3,78 тыс. чел. соответственно).

В итоге снова встал вопрос о провалившемся мультикультурализме и о том, способны ли страны ЕС интегрировать меньшинства.

2. Кризис безопасности

Проявлением кризиса в системе управления и вопросах безопасности стали теракты, которые потрясли граждан ЕС. Стало ясно, что 2015 г. рекордный по количеству терактов в ЕС (зафиксировано 211 терактов) ничему не научил.

В 2016 г. теракты стали особенно дерзкими и масштабными. Так, в столице ЕС, Брюсселе, 22 марта 2016 г. были совершены два теракта: в аэропорту и на центральной станции метро. Общее число погибших составило 35 чел., 300 чел. были ранены. 14 июля 2016 г. очередной теракт произошел в Ницце, где погибли более 80 чел. И совсем недавно, 22 декабря на ярмарке в Берлине в результате теракта погибли 12 чел.

Террористы путешествовали между европейскими столицами и территорией, занятой ИГИЛ, практически беспрепятственно, не встречая дополнительных проверок со стороны соответствующих служб ЕС.

В связи с таким провалом в апреле 2016 г. в ЕС решили собирать все данные о воздушных пассажирах, передвигающихся по территории ЕС, с тем, чтобы они были доступны повсеместно. К сожалению, это решение явно запоздалое и теперь прогресса здесь особенно ждать не приходится.

После ноябрьских терактов ЕС по запросу Франции обратил внимание на статью 42.7 Лиссабонского договора о совместной защите, на основании которой другие государства-члены должны помогать друг другу. Но на самом деле страны-партнеры воспринимают эту статью скорее как необходимость проявить политическую солидарность, а не предоставить действенную помощь – для этого нет отработанных механизмов.

3. Популисты на марше

Поворот к крайне правому популизму также внес свою лепту в общую обстановку неуверенности в Евросоюзе. Крайне правые достигли в 2016 г. значительного прогресса. Теперь население многих стран ЕС не воспринимает их как маргиналов.

Пожалуй, самым обсуждаемым примером их успеха стал Норберт Хофер, глава Австрийской партии свободы. Хотя в итоге он проиграл в президентской гонке, этот проигрыш впору назвать удивительной победой, так как он лишь слегка уступил А. Ван дер Беллену, бывшему лидеру партии зеленых. Сам Н. Хофер назвал итоги выборов не потерей, а инвестицией в будущее.

Повестка крайне правых партий по всему ЕС практически идентична: суверенитет страны, ограничение иммиграции, сдерживание или даже отказ от европейской интеграции, антимусульманская риторика.

Риторика исламофобии стала причиной громких судебных процессов в ЕС. В Голландии судили известного политика-националиста Герта Вилдерса, а в Германии – идеолога антиисламского движения ПЕГИДА Луца Бахмана.

Крайне правые с удовольствием приняли Brexit, заявив о том, что он подтверждает их установку на государственный суверенитет.

Brexit превратился в инструмент партийно-политической борьбы внутри всего ЕС, в которой крайне правые стали одной из ведущих сил по степени своего влияния.

Кроме того, в ЕС образца 2016 г. мы наблюдали рост проявления национализма во всех формах, вплоть до шовинизма и расизма. Неслучайно даже в толерантной Британии уже в течение недели после референдума о членстве в ЕС было зафиксировано 57 случаев преступлений, совершенных на почве расовой ненависти.

4. Великобритания наносит удар

Безусловно, самый серьезный удар по привлекательности и имиджу ЕС нанес Brexit. Если Евросоюз покидает одно из самых успешных государств-участников, являющееся второй экономикой в Европе после Германии, и третьим после Германии и Франции государством-донором для бюджета всего ЕС, - это означает явно выраженное недовольство общеевропейской политикой.

Brexit влияет и на внешнее измерение политики ЕС, так как США всегда в большей степени доверяют союзу, в котором есть Британия, нежели союзу без нее.

Brexit можно считать главным итогом 2016 г. для судеб ЕС, так как именно в нем сплелись воедино финансовый кризис, кризис безопасности, кризис легитимности институтов ЕС и национальных правительств, кризис идентичности.

Осмысливая саму процедуру «развода», которая начнется, по словам премьер-министра Британии Терезы Мэй, в конце марта 2019 г., британское экспертное сообщество полагает, что выбор состоит исключительно между «тяжелым» (потеря доступа Британии к единому рынку ЕС) и «легким» (сохранение доступа к единому рынку и британских обязательств перед бюджетом ЕС) «разводом».

5. Снижение международной роли ЕС

Во внешнем измерении 2016 г. продемонстрировал уменьшение роли Евросоюза как международного игрока.

Брюссель не пожелал менять позицию по санкциям в отношении России, хотя они оказались неэффективными. При этом многие отрасли стран ЕС оказались в тяжелом положении. По подсчетам датского журналиста Поуля Фундера Ларсена, прямые потери Европы от антироссийских санкций в 7 раз превышают аналогичные потери США (на экспорте ЕС потерял €5,1 млрд), а непрямые издержки привели к тому, что ЕС не досчитался €45,6 млрд. Однако 19 декабря 2016 г. ЕС официально продлил антироссийские санкции до 31 июля 2017 г., связывая их с выполнением Минских соглашений и урегулированием украинского кризиса.

Вместе с тем, ЕС не предпринял никаких действенных мер для его урегулирования. После референдума в Нидерландах ЕС все-таки склоняется к предоставлению безвизового въезда гражданам Украины в страны ЕС, однако точная дата введения этого права пока не известна, несмотря на сообщения в прессе об апреле 2017 г.

По сирийскому кризису ЕС также не смог продемонстрировать свою состоятельность. С самого начала участия российских ВКС в военной операции в Сирии ЕС заявлял об осуждении действий Башара Асада и его союзников, прежде всего, России и Ирана, призывая стороны конфликта выполнить разработанный ЕС план.

Последней каплей стало избрание Д. Трампа на пост президента, от которого брюссельские чиновники не ждут ничего позитивного для себя.

Будущее Евросоюза

В 2016 г. многочисленные трещины внутри ЕС так и не удалось сгладить. При этом разрыв в доходах между богатыми странами Севера и бедными странами Юга не был преодолен и, напротив, вырос.

Ситуация осложняется тем, что население стран ЕС неуклонно стареет, особенно это заметно на фоне иммиграции из стран Африки и Ближнего Востока. В условиях роста террористических угроз это требует новых финансовых решений в отношении гуманитарных кризисов и даже возможных гуманитарных интервенций.

Помимо этого, развитие еврозоны замерло, а вступление в нее других государств в ближайшей перспективе не представляется возможным. После Brexit у ЕС уже нет картинки блестящего и очевидного для всех будущего.

Самое важное здесь, что сама «Европейская идея» стала камнем преткновения, приведя к отрыву элит от народов и поставив вопрос о том, является ли интеграция элитарным или народным проектом.

Евросоюз разделен сегодня на группировки стран, возникшие в результате различных кризисов. Например, кризис еврозоны разделил Юг («должники») и Север («кредиторы»), а миграционный кризис – Восток и Запад. ЕС также не един и в вопросах санкций против России.

Вместе с тем Европейский союз в 2016 г. продолжил разрабатывать планы на будущее. Например, в отношении безопасности в 2016 г. был разработан план «Действие европейской обороны». Согласно ему, в следующем году будет учрежден соответствующий фонд для обеспечения безопасности ЕС, то есть чиновники Брюсселя все же поверили предупреждениям Трампа [о необходимости самим позаботиться о своей безопасности – прим. «ЕЭ»].

Кроме того, страны-члены должны согласовать к июню 2017 г. введение системы контроля «Вход/Выход», а к концу 2017 г. – введение системы «Информации и авторизации о перемещениях в Европе», которая позволит регулярно досматривать всех путешествующих без виз.

Совет ЕС также настаивает на срочной имплементации решений о противостоянии гибридным угрозам и о кибербезопасности, достигнутых лидерами ЕС и НАТО 6 декабря 2016 г. Конечно, запуск ЕС собственной системы спутникового слежения под занавес года – это попытка продемонстрировать готовность к самостоятельному решению проблем.

Исходя из тенденций 2015-2016 гг. в 2017 г. в Евросоюзе продолжит обостряться тема «возвращения» государств-участников к суверенитету. Следует ожидать ослабления общеевропейских институтов управления. Это со временем приведет к формированию разных скоростей взаимодействия (интеграции) внутри ЕС, что неизбежно усилит дезинтеграцию союза.

Наталья Еремина, д.полит.н., доцент кафедры европейских исследований СПбГУ