НАТО идет на Балканы: есть ли альтернатива?

19 мая был подписан протокол о вступлении Черногории в НАТО, итоговый документ может быть принят в течение года. В военно-политическом плане вступление Черногории в Альянс подорвет сербскую концепцию нейтралитета. Сегодня Сербия и Черногория находятся в положении, схожем с тем, что было в канун Первой мировой войны, когда они оказались окружены противоборствующими силами. Какую роль в сложившейся ситуации может сыграть Евразийский союз?

Союз нейтральных государств: есть ли шанс?

Митинги против вступления в НАТО в странах Балканского полуострова осенью-зимой прошлого года активизировали политический компонент присутствия России на Балканах. Безусловно, что-то делалось и до этого, однако именно черногорские события и несколько запоздалая реакция общественного мнения России (так, первые российские журналисты появились в Подгорице лишь спустя неделю после начала событий, а публичная реакция МИД была спустя три недели после начала митингов) показали, что необходимо удвоить усилия.

Промежуточным результатом этой работы стала Ловченская декларация, подписанная в г. Цетине 6 мая 2016 г. между партией «Единая Россия» и Демократической народной партии Черногории (ДНП) при участии Социалистической народной партии (СНП). Также в ноябре 2015-феврале 2016 гг. было налажено сотрудничество между антинатовской оппозицией Черногории и партией «Родина».

Ловченская декларация содержит несколько принципиальных моментов. Первый и самый главный – обсуждение инициативы по созданию Союза нейтральных суверенных государств Юго-Восточной Европы и конституционном закреплении военного нейтралитета. Это возрождает хорошо знакомый для бывшей Югославии концепт Движения неприсоединения. Другой момент – сбалансированность с процессом интеграции Черногории  в Евросоюз. Третий момент – курс на выход Черногории из режима санкций против России. Наконец, традиционные мотивы – защита культурных и религиозных ценностей, признание Косова частью Сербии, поддержка диаспор и.т.д.

Внимание России к региону, конечно, объясняется не только отмеченными задачами. После распада Югославии Балканский полуостров сохранил свое значение для Москвы. Он по-прежнему представляет собой стратегическую зону для крепнущего Черноморского флота. Отсюда могут исходить военные угрозы НАТО для юга Евразийского союза.

Россия заинтересована в сохранении нейтральных портов в Средиземноморье и на Адриатике.

Наконец, есть ментальная близость, а также боевое братство: история показала, что балканские народы, прежде всего сербы и черногорцы, готовы взяться за оружие, если над Россией нависнет опасность. Конечно, общее прошлое наших народов нельзя изображать наивно – всегда существует прагматизм и различное понимание национальных интересов. Однако сегодня эти интересы во многом общие.

Для России они заключаются в остановке продвижения НАТО и сохранении существующих позиций в регионе. Для балканских стран – в разрешении нравственной дилеммы и расширении векторности во внешней политике. Наконец, для многих политиков и просто людей с активной позицией, не обязательно питающих горячие симпатии к России, сам факт ее существования как мощной державы символизирует возможность альтернативы и баланса в мире.

Разрушение нейтралитета

Если Ловченская декларация будет реализована, то может открыть новую перспективу государствам, испытывающим сложности с евроатлантической интеграцией. Наиболее очевидный пример – Македония, однако это касается Сербии и Боснии и Герцеговины, а также в меньшей степени Черногории, евроатлантический вектор которой просматривался с момента создания этого государства в 2006 г.

Однако на пути к реализации этих планов предстоит столкнуться с рядом трудностей. Во-первых, прецедент интеграции в ЕС без вступления в НАТО встречается редко, и к региону Центральной и Юго-Восточной Европы слабо применим. Во-вторых, действия России вполне конкретно и враждебно интерпретируются Брюсселем. О российской угрозе на балканском направлении громко заговорили зимой 2014 г. в связи с Крымом и конфликтом на востоке Украины.

Ответом Запада стал ряд экстренных шагов. Было выдано приглашение в НАТО Черногории, предоставлен статус кандидата в ЕС Боснии и Герцеговине. Несколько ранее в Черногории прошла пронатовская и антироссийская кампания, так называемая «война рекламных плакатов». Затем  появились различные конспирологические теории в духе, что приток беженцев на Балканы вызван военной операцией России в Сирии.

Риски дестабилизации растут

Иными словами, как бы Москва не подчеркивала свое уважение к выбору балканских государств, какими бы примирительными не были формулировки той же Ловченской декларации, а там говорится всего лишь о «дальнейших шагах в обсуждении инициативы» по нейтралитету, любые альтернативные действия будут интерпретироваться в логике игры с нулевой суммой и провоцировать ответное давление на местные элиты, чтобы устранить «шероховатости», представляющие, по мнению Брюсселя, интерес для российской дипломатии. Это показывают события в Республике Сербской, давление на которую с 2014 г. нарастает. Таким образом, продвижение России на Балканах в одних направлениях будет сопровождаться возникновением проблем на других – требуется разработка плана действий на случай самых негативных сценариев.

Сложность может заключаться в авантюристских действиях части местной правящей элиты, которая может почувствовать себя загнанной в угол, тем более, что ее курс, по данным соцопросов, не поддерживает как минимум половина населения.

За последние месяцы в Белграде и Подгорице прошел ряд многотысячных демонстраций. И М. Джуканович и А. Вучич вели себя крайне неуверенно, говорили о «руке Москвы»  и «цветном сценарии».  Это мнение склонны разделять различные западные политологи, оправдывающие двух руководителей.

Не исключена ситуация, когда местные власти попытаются ввести режим чрезвычайной ситуации для защиты «свободного выбора суверенной нации».

Может быть выбран любой повод – от организации очередной демонстрации до обвинений в развале правящей коалиции или дестабилизации. О такой возможности говорит экстраординарная ситуация, сложившаяся на последних выборах в Сербии. Нечто подобное может произойти и в Республике Сербской, где 14 мая одновременно состоялись митинги сторонников и противников М. Додика, и в Македонии, где завершается действие достигнутого в прошлом году консенсуса между властью и оппозицией. 

Конец доктрины неприсоединения?

Главным же на ближайшее время является вопрос Черногории, ведь движение неприсоединения с ней или без нее – это две разные вещи. Сегодня Сербия и Черногория находятся в положении, схожем с тем, что было в канун Первой мировой войны, когда они оказались окружены с трех сторон противоборствующими силами.

Тогда Черногория, отделенная от Сербии узкой полоской Османской империи и не имевшая до 1918 г. большей части побережья, неизменно поддерживала Сербию во всех войнах. Сегодня же происходит искусственный отрыв одной республики от другой.

В военно-политическом плане вступление Черногории в НАТО подорвет сербскую концепцию нейтралитета.

Во-первых, Сербия окажется полностью окруженной странами Альянса. Во-вторых, это даст аргументы местным политикам и различным лоббистам, которые, играя на национальных чувствах, будут продвигать пересмотр нейтралитета в связи с тем, что якобы он привел к отдалению Черногории и отторжению Косова, а значит требуется «воссоединение через интеграцию» в евроатлантическое сообщество.

С другой стороны, неприсоединение ряда стран повлияет на весь регион.  Гипотетическое изменение статуса Черногории или Боснии и Герцеговины поднимет вопрос о взаимоотношениях Хорватии и Сербии. В Македонии затрагивается целый комплекс региональных отношений, где фигурируют территориальные споры, международно-правовые определения, проблемы самоидентификации и самоопределения наций. Не решены проблемы внутреннего этнического и административного устройства Сербии. Переплетенность и взаимное проникновение факторов указывают на то, что ограничить программу неприсоединения лишь славянскими православными республиками не получится, и придется задумываться о выходе за границы очерченного ареала.

Сложности есть и в позиции по Косово в связи с тем, что страны региона имеют разную позицию по его признанию. Так, независимость Косова не признается Словакией, Румынией, Боснией и Герцеговиной, в том числе Республикой Сербской, которая хоть и не признает независимость края, но готова использовать ее как прецедент для собственной сецессии.

Евразийский вектор как альтернатива

Таким образом, необходима позитивная программа, которая сумела бы встроить неприсоединившийся «блок» (существующий пока только на бумаге) во внешнюю среду. Было бы весьма продуктивно, если бы эта программа основывалась не только на мотивах «славного прошлого», но и «перспективного будущего». Но это тоже пока проблема. Весьма четко высказался на эту тему в своих последних выступлениях соучредитель медиацентра «Русский Экспресс» в Белграде Евгений Баранов.  

К сказанному стоит добавить, что хорошей эпохой для выдвижения альтернативной программы были 2000-е гг., когда на Балканах утвердился российский бизнес, евроатлантические перспективы многих стран были не так определенны, отношения с местными лидерами (в том числе с подвергшимся сегодня критике М. Джукановичем) вполне теплыми. В отношениях с ЕС не было кризиса, а эхо агрессии НАТО в Югославии было более ощутимым, чем сегодня. Это время во многом было упущено. Однако, как бы ни завершилась нынешняя черногорская эпопея, а вслед за ней и весь виток интеграции в НАТО, пророссийские настроения и укрепления сторонники евразийского вектора на Балканах будут сохраняться. Задача России – не дать им угаснуть.

Никуда не денутся и проблемы современных балканских государств (отсутствие социально-экономической перспективы, недовольство элитами, поиск новых лидеров). Здесь ЕАЭС надо постараться стать «территорией возможностей» и предложить балканским странам то, что им не может дать ЕС – трудоустройство на родине, процветание семьи, повышение уровня технической и гуманитарной культуры, карьерные перспективы в Евразийском союзе. В этом и заключается реальная альтернатива, которую можно развивать.