Террористы ИГИЛ в России: территории риска

Волна терактов, прокатившаяся в последние дни по странам Европы, заставляет еще раз задуматься об источниках угрозы. Директор ФСБ РФ Александр Бортников 11 апреля заявил, что костяк террористических групп в России составляют выходцы стран СНГ, прибывшие в РФ в потоках трудовой миграции. Затем, как полагают спецслужбы, они разворачивают активную вербовочную деятельность в мигрантской среде, рекрутируя исполнителей терактов. В предыдущих публикациях «Евразия.Эксперт» анализировалось распространение ИГИЛ (запрещенная организация) в странах постсоветского пространства. Насколько велика угроза внутри России, и как она связана с соседними странами?

В конце июня 2014 г. лидер «Исламского государства» (запрещенная организация) Абу Бакр Аль Багдади объявил себя халифом, а через несколько дней после этого он назвал Россию и США лидерами врагов халифата и несколько раз упомянул Кавказ в числе регионов, где права мусульман подавляются силой. Прежде международные исламистские организации не ставили Россию в ряд своих главных врагов.

Говоря о потенциальной угрозе, которую может представлять для России «Исламское государство», стоит отметить, что эта опасность исходит от:

1) возможной перспективы использования «Исламским государством» мусульман на Северном Кавказе и в Поволжье для организации беспорядков или терактов;

2) вернувшихся на родину граждан России, воевавших в рядах ИГ в Сирии и Ираке, которые могут продолжить свою террористическую активность уже в России;

3) отдельных терактов, которые может организовать ИГ для достижения своих целей, например, в качестве мести за помощь России, в том числе военную, Сирии и Ираку.

Северный Кавказ

Боевики ИГ опубликовали несколько видеосообщений с угрозами «разжечь огонь джихада на Северном Кавказе» и провести несколько терактов против России. Один из исламистов обратился к президенту России Владимиру Путину, заявив о намерении освободить Чечню и Кавказ и создать там исламский халифат. Участники ролика называли президента России союзником президента Сирии Башара Асада, который использует в борьбе с боевиками российское оружие.

В июне 2015 г. о верности Абу Бакру аль-Багдади заявили главари ряда бандформирований в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Присягу принесли террористы «Имарата Кавказ». После этого лидеры ИГ объявили о создании вилаета на Северном Кавказе.

Говоря об угрозах, касающихся Северного Кавказа, необходимо отметить изменившуюся политико-экономическую ситуацию в Чечне и Кабардино-Балкарии. Выбор элиты этих республик в пользу мирного встраивания в систему государственной власти в России предопределил затухание какого-либо масштабного сопротивления, что можно было наблюдать в середине 1990-х – начале 2000-х гг.

За последние два-три года ситуация на Северном Кавказе значительно стабилизировалась, хотя победу над религиозным экстремизмом праздновать пока рано.

В 2013-2015 гг. российские правоохранительные органы провели масштабную зачистку северокавказского региона, значительно снизив степень террористической опасности. Существенная часть боевиков была ликвидирована, а многие боевики предпочли не оставаться на Северном Кавказе и переселиться в «Исламское государство».

Для организации массового джихада в республиках Северного Кавказа отсутствуют необходимые предпосылки: социально-экономическая ситуация, поддержка местных элит, финансовая поддержка. Однако перечисленные факты не отменяют возможности совершения отдельных терактов.

Поволжье

Процесс отъезда мусульман с территории Поволжья в «горячие точки» стран Востока по религиозно-идеологическим причинам начался с 1999 г., когда небольшие группы исламистов уезжали в Таджикистан, а оттуда – в Афганистан. Вторжение США в эту страну в 2001 г. не остановило желающих ехать на джихад в Афганистан и Пакистан из Поволжья.

Начало гражданской войны в Сирии, вскоре трансформировавшейся в «джихад» с участием международного исламистского интернационала, привело к переориентации поволжских радикальных исламистов на эту страну вместо прежних Чечни и Афганистана. Попасть в Сирию из Татарстана было достаточно просто: новоиспеченные моджахеды под видом туристов приезжали в Турцию, а затем без особого труда переходили сирийско-турецкую границу.

Российские спецслужбы, особенно в регионах Поволжья, первоначально воздерживались от открытого признания проблемы. Однако долго скрывать очевидные факты отъезда на «джихад» было невозможно. В сентябре 2012 г. начальник УФСБ по Набережным Челнам подтвердил факт появления в Сирии исламистов из Татарстана. С 2013 г. факты участия россиян стали открыто признавать в центральном аппарате ФСБ. Оценки численности россиян, уехавших воевать в Сирию, менялись в сторону увеличения по мере продолжения войны. В 2015 г. численность мусульман Поволжья, присоединившихся к ИГ, была оценена ФСБ в 200 чел.

В 2012-2014 гг. тема участия поволжских мусульман в войне на территории Сирии поднималась преимущественно представителями экспертного сообщества. Официальное мусульманское духовенство регионов Приволжского федерального округа сторонилось ее открытого обсуждения. Главным образом, это было вызвано влиянием местных государственных органов, которые не желали говорить о данном явлении как о проблеме. В некоторых республиках власти старались замалчивать этот вопрос ради поддержания позитивного имиджа своих регионов. Проблема заключается еще и в том, что влиятельные религиозные организации, имеющие авторитет у местных мусульман, до сих пор не вынесли богословских заключений (а следование таким заключениям обязательно для мусульман) по поводу недопустимости принятия участия в боевых действиях в Сирии. Ряд экспертов объясняет такое бездействие опасением навлечь на себя гнев со стороны радикалов.

Проблема ИГ для Поволжья является новым этапом в истории исламского сообщества региона. Однако в настоящее время представители силовых структур достаточно оперативно нейтрализуют эту угрозу. Кроме того, значительное число поволжских исламистов гибнет в ходе боевых действий.

У общественности Поволжья отношение к ИГ крайне негативное из-за широкой известности, которую получили преступления боевиков данной организации (публичные массовые казни, работорговля, разрушение объектов мирового культурного наследия).  

Крым

Крым, подобно другим регионам России с большим количеством мусульман, считается потенциально нестабильным регионом, поскольку рассматривается исламистами как одно из перспективных направлений распространения своей идеологии и влияния, а также вербовки местных мусульман в свои ряды.

Крымские политологи говорят, что в тех немногочисленных материалах о связи ИГ и Крыма ситуация представлена гораздо хуже, чем она есть на самом деле. Но вместе с тем эксперты не исключают попыток объединения экстремистских организаций в республике, которые могут воспользоваться недовольством отдельных групп крымских татар, а также деятельностью ряда экстремистских организаций на полуострове.

Что касается мусульман Крыма, присоединившихся к боевикам «Исламского государства», то их количество представляется крайне небольшим, а это означает, что в случае их возвращения на родину дальнейшее развитие событий будет полностью зависеть от грамотной работы спецслужб.

Таким образом подтверждается, что в рядах ИГ в настоящее время воюет большое количество уроженцев России. Официальные лица по-разному оценивают численность российских граждан, воюющих в Сирии и Ираке. Еще летом 2013 г., когда организация не успела так прославиться, глава ФСБ Александр Бортников рассказывал о 200 боевиках из России, воюющих в Сирии на стороне радикальных исламистов; а уже через пару месяцев его заместитель назвал число вдвое больше. Главный муфтий Сирии Ахмад Бадреддин Хассун говорил, ссылаясь на Королевский институт оборонных исследований, о 1700 наемниках из Чечни и еще 250 – из Центральной России.

В сентябре 2015 г. первый заместитель директора ФСБ генерал армии Сергей Смирнов заявил о 2400 гражданах РФ, присоединившихся к ИГ. Все эти боевики теоретически могут вернуться на родину и попытаться разжечь новый очаг джихадизма. Глава Совбеза РФ Николай Патрушев назвал возвращение наемников с Ближнего Востока в Россию «весьма опасной угрозой». Об этом также говорили руководители Антитеррористического центра СНГ и Организации договора коллективной безопасности.

Боевики могут вернуться через Узбекистан и Таджикистан, с которыми у России нет визового режима. Гипотетически это несет в себе угрозу дестабилизации, но не глобальную.

Вернувшиеся боевики действительно могут попытаться кратковременно дестабилизировать ситуацию в той или иной точке России, но без надежного финансирования такая активность вряд ли приобретет характер глубоко структурированного сопротивления, как было в период активной фазы боевых действий на Северном Кавказе.

Причиной для беспокойства Москвы в связи с активизацией представителей ИГ стало объявление о присоединении к ИГ «Исламского движения Узбекистана», достаточно популярного среди несостоятельных слоев узбекского общества. А это вынуждает ее принимать оперативные меры по минимизации данного вызова, учитывая перспективу возможного проникновения представителей этой организации в РФ под видом рабочих.

Подводя итог всему вышесказанному, необходимо отметить, что, хотя ИГ и представляет потенциальную угрозу для России, непосредственной опасности данная организация пока не несет.

Владимир Высоцкий, исламовед и арабист (Минск, Беларусь)