Эхо газовой войны: «Турецкий поток – 2» оставит Украину без транзитных доходов

Ремонтные работы на приграничном участке газопровода напугали украинских экспертов: 16 июня глава Оператора ГТС Украины Сергей Макогон заявил журналистам, что «Газпром» хочет «уничтожить даже теоретическую возможность транзита» через республику. Между тем, более реальную угрозу для Киева представляет «Турецкий поток», обещающий ликвидировать необходимость в использовании трансбалканского маршрута. В том, как этот проект изменит логистику российских газовых поставок в Европу и последствиях таких изменений разобрался специалист по закупкам нефти MOL Group Виктор Катона.

8 января 2020 г. был введен в эксплуатацию один из главных инфраструктурных проектов Южной и Юго-Восточной Европы в 2010‑х гг. – газопровод «Турецкий поток». Путь к данной дате был длителен и тернист: согласование цены с турецкой стороной, крах «Южного потока» и переосмысление контуров строительства, внешнее давление со стороны стран, не заинтересованных в укреплении позиций «Газпрома» на европейском рынке газа – все это способствовало тому, что окончательная дата запуска «соскользнула» в следующее десятилетие. Хотя пока полностью готова только первая нитка газопровода, ее запуск уже влечет за собой серьезные последствия для стран региона – как экономические, так и политические.

Газ для Турции: спрос и логистика

В первую очередь, следует посмотреть на ситуацию в Турции, где за последние 20 лет существенно вырос спрос на природный газ (см. График 1). Порядка 40-50% совокупного спроса удовлетворялось за счет российского газа, поступавшего в страну двумя маршрутами – Трансбалканским газопроводом, проходящим по территории Украины, Молдовы, Румынии и Болгарии, и «Голубым потоком», введенным в эксплуатацию в 2003 г.

График 1. Потребление газа в Турции в 1990-2018 гг., в млрд куб.м в год. Источник: BP Statistical Survey 2019.

Примечательно, что распределение этих потоков примерно равно: начиная с 2015 г. в среднем 55% поступали по «Голубому потоку» (см. График 2), остальное – по Трансбалканскому газопроводу. После ввода в эксплуатацию первой нитки «Турецкого потока» (с мощностью в 15,75 млрд куб.м в год) совокупная пропускная мощность «бестранзитных» маршрутов возросла до 31,75 млрд куб.м в год.

График 2. Экспорт российского газа в Турцию в 2010-2019гг., в млрд куб.м в год. Источник: автор, по данным ПАО «Газпром».

Следует отметить, что исторический максимум российских газопроводных поставок в Турцию остановился на отметке 29 млрд куб.м в год. Таким образом, в двух существующих газопроводах есть запасные пропускные мощности для еще порядка 3 млрд куб.м в год. Отдельный вопрос, будут ли эти дополнительные мощности использованы.

Конкуренты «Турецкого потока»

С тех пор как высшие эшелоны политической власти Турции стали вмешиваться в денежно-кредитную политику Центрального Банка Турции и турецкая лира начала свое падение, добыча угля в Турции испытала неожиданный ренессанс (по сравнению с 2015 г. она выросла на 30 млн тонн в год, то есть почти на 60%). Обильные запасы, большая независимость от внешних рынков в случае роста внутреннего употребления ресурсов, а также отсутствие необходимости иметь дело с зарубежными кредиторами способствовали падению спроса на газ в 2018‑2019 гг. и возмещению этих объемов дешевым углем.

Тем не менее, в долгосрочном плане истинную конкуренцию «Турецкому потоку» будут составлять не уголь, и даже не гидроэнергетика (на счету которой в Турции крайне успешный 2019 г.), а сжиженный природный газ (СПГ).

Доведя в 2019 г. свои регазификационные мощности до 42,7 млрд куб.м в год, Турция резко увеличила импорт дешевого на тот момент СПГ до уровня 20,2 млрд куб.м в год, что почти на 14% больше, чем результат 2018 г. (17,8 млрд куб.м). Если вызванная перепроизводством сжиженного газа относительная дешевизна СПГ будет и впредь способствовать наращиванию импорта, то «Газпрому» будет еще сложнее выходить на приемлемые показатели загрузки мощностей газопроводов.

Перспективы и риски

Введение «Турецкого потока» в эксплуатацию – это в первую очередь удар по транзитным доходам Украины и Молдовы, ведь с ним окончательно исчезает какая бы то ни было необходимость в использовании Трансбалканского газопровода для поставок в Турцию. Согласно заявлениям главы украинского «Оператора газотранспортной системы Украины» (ОГТСУ) Сергея Макогона, официальный Киев таким образом недополучит порядка $450 млн транзитных доходов. С точки зрения «Газпрома» это стратегический шаг, ведь использование морского дна Черного моря не влечет за собой никаких транзитных обязательств и, таким образом, российский экспортный монополист стал на один шаг ближе к окончательному решению постсоветских транзитных вопросов.

До определенной степени урегулирование транзитных разногласий с Украиной, приведшее к подписанию нового пятилетнего контракта с «Нафтогазом», сбило накал страстей вокруг запуска «Турецкого потока». Правительство Сербии весьма оперативно завершило строительные работы по участкам этого газопровода, проходящим через ее территорию, и было вправе ожидать наискорейшего ввода в эксплуатацию второй нитки. Однако ввиду частого откладывания решения об участии Болгарии, а после ее согласия – бюрократической и судебной волокиты по поводу контрактов на строительство газопроводов на территории страны, запуск второй нитки будет осуществлен не раньше лета 2021 г.

Непосредственно под поверхностью сухих фактов лежат опасения (не только России, но и Сербии, и, частично, также Венгрии) что вторая нитка «Турецкого потока» может стать своеобразным двойником «Южного потока».

За месяц до ввода первой нитки президент России Владимир Путин в ходе встречи с президентом Сербии Александром Вучичем высказал мнение, что за медленным прогрессом строительства второй нитки кроется нарочитая тактика болгарских властей по замедлению хода проекта. Это, кстати говоря, не помешало премьер-министру Болгарии Бойко Борисову участвовать в церемонии запуска газопровода. По состоянию на текущий день Болгария будет готова к запуску второй нитки только к середине 2021 г., то есть примерно на год позже, чем изначально предполагалось.

Виктор Катона, специалист по закупкам нефти MOL Group