«Новая модель сдерживания». Вашингтон готовит «ядерный ответ» Китаю

17 октября Financial Times заявила об испытаниях Китаем ядерной гиперзвуковой ракеты, которые якобы «застали врасплох» американскую разведку. Китайский МИД опроверг сообщение, пояснив, что испытывалась не ракета, а космический аппарат. Однако в Пентагоне, комментируя ситуацию, подчеркнули озабоченность военными возможностями Пекина, которые «только усиливают напряженность». О новом курсе США на раздувание «китайской ядерной угрозы» – в статье независимого военного обозревателя Александра Ермакова.

В преддверии окончательного формирования воззрений текущей президентской администрации на ядерную политику – ключевых по времени, так как именно в грядущие несколько лет нужно масштабно запускать обновление ядерной триады США – Пентагон взял четкий курс на раздувание китайской ядерной угрозы. Ее уже даже называют в ближайшей перспективе «возможно, большей, чем российская».

Истоки китайского ядерного арсенала

Долгое время ядерный арсенал Китая строился для обеспечения так называемого «минимального сдерживания»: Пекин ограничивался относительно небольшим количеством тактического ядерного оружия и минимальной способностью поразить территорию главных потенциальных противников (СССР/России, США, Индии) хотя бы несколькими ядерными зарядами. Кроме того, Китай – единственная из стран «ядерной пятерки», которая твердо объявила о том, что придерживается принципа неприменения ядерного оружия первой[1]. Проявляется это, судя по всему, в достаточно низком мирном уровне готовности китайских ядерных сил. Возможно, их МБР (межконтинентальные баллистические ракеты) даже не снаряжены ядерными зарядами, по крайней мере, не были вплоть до недавнего времени. Эта политика была поводом для гордых заявлений китайского руководства о своей особой ответственности и вызывала похвалу международных экспертов и организаций по контролю над вооружениями.

На практике, разумеется, истоки столь миролюбивого курса в том, что желания определялись возможностями. Мао Цзэдун, несомненно, хотел бы иметь ядерный арсенал, позволявший ему говорить на равных с Москвой и Вашингтоном, но он правил страной, которая в области высокотехнологичной промышленности безнадежно отставала от оппонентов. Его преемники последовательно и стремительно нагоняли «первый мир», но Китай, каким мы его знаем сегодня (в разрезе бесконечных промышленных мощностей и освоения самых передовых технологий), только начал зарождаться на рубеже 1980-1990‑х гг.

Для понимания: примерно тогда они, например, смогли самостоятельно начать действительно крупносерийную сборку модернизированных копий истребителей Миг-21 и бомбардировщиков Ту-16 (то есть, J-7 и H-6, соответственно). В 1960-1970‑х гг. их выпуск был полуштучным, а опираться ВВС НОАК приходилось, страшно сказать, на копии МиГ-19 и Ил-28 (соответственно, J-6 и H-5). То же казалось и ядерных сил. Возможность H-6 со свободнопадающими ядерными бомбами поражать цели, сколь-либо защищенные ПВО, уже в 1970‑х гг. была сильно сомнительна, а дальность позволяла действовать только вблизи границ.

Производство ядерных зарядов требует сложнейшей машинерии и значительного количества высококвалифицированных кадров. С ракетами – более надежным средством доставки ядерного заряда – в этом плане не сильно легче. Первой ракетой, которая обеспечивала поражение американских баз на западе Тихого океана и всей территории Советского Союза (важно помнить, что тогда он был главным противником) стала жидкостная DF-4, которую начали развертывать во второй половине 1970‑х гг. Однако на дежурство было поставлено буквально несколько ракет (по оценкам американской разведки, всего четыре одновременно). Похоже, китайскому руководству пришлось удовлетвориться способностью угрожать ядерным ударом хотя бы Москве.

Модернизация и расширение

Разумеется, позднее ситуация изменилась кардинально: промышленный рост Китая проходил на глазах текущего поколения и поражал воображение. Однако стремительно перевооружающему «обычные» вооруженные силы Пекину было долгое время не с руки сильно количественно наращивать ядерные вооружения. Слишком нервозно этот шаг был бы воспринят на Западе, с которым КНР активно заигрывал для наращивания своей экономической мощи.

При этом качественная модернизация велась. КНР активно развивала ракетные технологии. В таком их аспекте, как ракеты средней (или, в американской традиции, промежуточной) дальности Китай, вероятно, остается мировым лидером – США и Россию в создании таких вооружений сдерживал до недавнего времени Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

После долгих трудов была создана морская компонента ядерной триады. Сейчас в составе ВМС НОАК шесть атомных ракетных субмарин типа 094, вооруженных 12 ракетами JL-2 с дальностью более 7000 км, что обеспечивает поражение целей в регионе и на Аляске[2]. Периодически они осуществляют боевое патрулирование, хотя, вероятно, еще не могут обеспечить постоянное дежурство хотя бы одной лодки, как в США, Великобритании и Франции. Были созданы и стратегические крылатые ракеты авиационного базирования, что сразу сделало H-6 вполне современным средством доставки, правда, опять же, основная территория США для него слишком далека.

Этот вопрос должны были закрывать новые межконтинентальные баллистические ракеты. Еще в начале 1980‑х гг. китайцы развернули небольшое количество достигающих американской территории жидкостных ракет DF-5. В середине 2010‑х гг. их модернизированные версии начали оснащать разделяющейся головной частью индивидуального наведения (РГЧ ИН) с, по разными оценкам, 3-8 боеголовками. Считается, что сейчас на вооружении КНР 20 ракет семейства DF-5, по меньшей мере половина из которых (а, возможно, сейчас уже и все) оснащены РГЧ ИН.

Новым поколением ракетных комплексов с МБР можно назвать DF-31 – мобильные, твердотопливные ракеты, по своей идее во многом схожие с советскими/российскими «Тополями». С конца 2000‑х гг. началось развертывание ракет модификации DF-31A, способных поражать континентальную территорию США. Последние несколько лет они начали заменяться на комплекс DF-31AG, в котором ракета размещается не на прицепе, а на многоосном шасси, как на российских комплексах. Комплексов DF-31A/AG по меньшей мере 72.

Венцом развития китайских МБР сегодня считается DF-41 – мобильный комплекс с еще большей по габаритам ракетой, чем российский «Ярс», оснащаемый либо одним зарядом высокой мощности, либо РГЧ ИН с 3‑5 легкими боеголовками[3]. К концу 2020 г. было, вероятно, произведено менее 20 DF-41, которые используются пока для испытаний и обучения. В общей сложности, на конец 2020 г. американские эксперты оценивают общий запас ядерных зарядов в не более чем 350 единиц, из них оперативно развернутыми или способными быть развернутыми в краткое время, по ранее высказываемым мнениям американского военного ведомства, можно считать 200 с небольшим.

Ветряки или ракетные шахты?

Хотя американское военно-политическое планирование потихоньку смещало основной фокус на запад Тихого океана еще с президентства Барака Обамы, а то и Джорджа Буша-мл., начало противостояния с Китаем провозгласил Дональд Трамп. Часть критики составляли упреки в милитаризации, в том числе и количественном, и качественном наращивании ядерного арсенала.

Критика в отношении неучастия Китая в Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности была частью пропагандисткой кампании, предваряющей выход США из договора, и, вероятно, наличие ракет средней дальности у китайцев было основной реальной причиной для этого решения. Американцы также настаивали на присоединении Китая к переговорам об ограничении стратегических вооружений, и на начальном этапе переговоров с Россией даже ставили это предварительным условием для продления договора СНВ-III. В то время экспертное сообщество и аналитические центры, многие из которых аффилированы с политическим истеблишментом и демпартией, критиковали Трампа за его надуманные страхи, которыми якобы просто пользовались для демонизации Китая и оправдания финансирования масштабной программы модернизации американских ядерных сил.

Ситуация изменилась после прихода к власти администрации Джо Байдена. Достаточно быстро стало ясно, что примирения с Китаем нет и не планируется. И вот, в конце июня зоркие независимые эксперты обнаружили на коммерческих спутниковых снимках строящийся позиционный район на более чем сто шахтных пусковых установок (ШПУ), вероятно, под ракеты типа DF-41. Спустя месяц был замечен еще один, вероятно, приблизительно такой же емкости, а в середине августа – третий (по оценкам, меньший, от 30-36 ШПУ).

Примечательно, что по крайней мере первый район должен был начать строиться еще при Трампе, и его не только не нашли тогда «любители», но и конкретный факт, подтверждающий массированное наращивание китайских ядерных сил, не был тогда использован американскими властями, обладающими более эффективными спутниками оптической разведки. Не менее примечательно, что часть тех, кто сейчас бьет в набат, год назад критиковали Трампа за его паранойю.

Таким образом, американское экспертное сообщество заявило о практически одновременном строительстве порядка 300 ШПУ. Для понимания масштабов: это, учитывая имеющиеся до них, вдвое с лишним больше ШПУ, чем эксплуатируется в России, и близко к 400 снаряженным ракетами ШПУ в США[4].

Одновременное строительство такого количества пусковых установок поражает воображение, поскольку, чтобы снарядить их все, учитывая строительство ракет для других комплексов, потребуется не меньше десятилетия. Выход из этой несостыковки нашли в идее «наперстков»: только часть шахт будет снаряжена ракетами, которые будут периодически переставляться. Однако это не объясняет плотного и геометрически правильного размещения «ШПУ» в позиционных районах.

Достаточно быстро нашлись критики, которые заявили, что, по крайней мере, крупные «позиционные районы» – это строящиеся поля ветряных электростанций. Обе стороны спора упирали на наличие у них снимков в более высоком разрешении, однозначно доказывающие их точку зрения, которые они не могут опубликовать. Отчасти это правда, просто подписка на коммерческие сервисы не дает права публиковать полученные снимки в соцсетях. Однако существует практика приобретения их за отдельную плату с правом публикации, и неясно, почему ни одна из сторон не сделала это, чтобы усилить свою позицию. Объяснений тут можно придумать множество, в том числе и то, что сервисы не хотят влезать в спор сверхдержав и портить с кем-то отношения.

Старая новая политика

А одна из сверхдержав уже ухватилась за эту новость. Выступая на конференции 12 августа (в день публикации новости о третьем ракетном поле), адмирал Чарльз Ричард, глава Стратегического командования США, поблагодарил экспертов за публикации о китайских ракетных полях, заявив, что «обычно ему требуется платить кому-то за такую работу». Хотя при этом он однозначно не подтвердил правдивость этих фактов, эти слова и общий контекст речи, в которой было очень много про растущую мощь Китая, можно считать благословением американского военного официоза.

В частности, адмирал заявил, что Китай «находится в состоянии стратегического прорыва», и «впервые США стоят перед задачей одновременно сдерживать двух близких ядерных противников». Его заместитель, генерал-лейтенант Томас Бюссьер 27 августа на другом мероприятии с экспертным сообществом развил идею и сообщил, что «в течение ближайших нескольких лет Китай по совокупности количества развернутых сил, готовности, намерениям и позиции [вероятно, имеется в виду отсутствие открытости] станет большей ядерной угрозой, чем Россия».

Подобное декларируется впервые. Необходимость США переходить к «новой тройственной модели сдерживания» – иметь силы и средства для одновременного и отдельного сдерживания России и Китая – стала похоже, официальной позицией американских военных.

И неудивительно, почему это началось именно сейчас. Этой зимой ожидается публикация «Обзора ядерной политики» новой администрации Байдена, которая определяет стратегию развития стратегических ядерных сил при текущем президенте. Текущий Обзор крайне важен, так как сейчас подошло время для масштабного финансирования новой наземной МБР GBSD, новой крылатой ракеты LRSO, вскоре должен приступить к испытаниям новый стратегический бомбардировщик B-21. Все это требует поддержки законодателей и общественности, а ранее, особенно при Трампе, демократы подвергали жесткой критике эти планы.

Впрочем, в проекте оборонного бюджета на следующий год они сейчас полностью поддерживают не только эти программы, но и такие одиозные «выдумки» прошлой администрации, как новая крылатая ракета для подводных лодок. На недоуменные вопросы пока отвечают, что до выхода «Обзора» политика новой администрации не определена, а времени на формирование бюджета мало, так что «настоящими байденовским» бюджетом будет следующий. Поэтому очень важно, чтобы «Обзор» был «правильный», а общественность поддержала его выводы. А уж ветряки или нет – как говорится в старом анекдоте, «ложечки найдутся, а осадок останется».

Александр Ермаков, независимый военный обозреватель

[1] Ядерная пятерка – пять стран – участниц Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), которые, согласно ему, имеют право на ядерное оружие: США, СССР/Россия, Великобритания, Франция и КНР. Другие обладатели ядерного оружия либо не участвуют в ДНЯО (Израиль, Индия, Пакистан), либо вышли из него (КНДР). Ядерная пятерка совпадает с составом постоянных членов Совбеза ООН.

[2] Первой ракетной подлодкой Китая была одна лодка типа 092, переданная флоту еще в 1983 г. Однако она испытывала серьезные технические проблемы, была вооружена ракетами JL-1 с дальностью всего 2500 км и на большее, чем для испытаний, не годилась.

[3] В СМИ можно встретить утверждения о возможности оснащения DF-41 10 или даже 12 боеголовками, но эти оценки рассматриваются в экспертных кругах как явно завышенные.

[4] В России значительная часть наземной компоненты СЯС размещена на мобильных комплексах (как и в Китае), в США в ней используются только ШПУ.