Зубровка – белорусская альтернатива абсенту

В глобальном мире мы все чаще задумываемся о собственных особенностях, традициях, культуре. В случае же евразийской интеграции многие находятся в поиске самобытного лица Евразии, в том числе и в сфере повседневной культуры брендов и продуктов потребления. Продолжая тему евразийских брендов, историк материальной культуры, доктор гуманитарных наук (PhD) Алесь Белый специально для «Евразия.Эксперт» примеряет на роль общеевразийского бренда Зубровку. О том, откуда взялась эта горькая настойка, как получила общеевразийскую и мировую известность в советское время и что будет с брендом Зубровка в будущем, читайте в данной статье.

Зубровка – самый известный в мире алкогольный бренд из тех, что имеют частично белорусское происхождение. Хотя на то, чтобы считаться ее родиной, претендуют несколько стран. Но белорусские права, на мой взгляд, наиболее обоснованные исторически, одновременно хуже всего защищаются. Почему так получилось – долгая история.

Технология изготовления Зубровки чрезвычайно проста. Трава Зубровка (Hierochloë odorata) настаивается на 70% спирте, разбавляется водой до стандартной крепости, затем в каждую бутылку добавляется в доказательство подлинности один стебель этой травы – и все. Ну, еще немного сахара, чтобы сгладить горечь. И, конечно, мифология, основанная на том, что эта трава – любимая еда беловежских зубров. Что, разумеется, гарантирует потребителю соответствующие здоровье и силу, не в последнюю очередь, по «мужской части».

Главный компонент Зубровки, который и придает ей специфический аромат и вкус, – гликозид кумарин, ответственный за запах свежескошенного сена. Он содержится в большинстве травянистых растений, но именно в зубровке имеет одну из наибольших концентраций.

Мексиканские бобы тонка – для наших краев недоступная экзотика. А на нашей широте в Северной Америке зубровка и ее родственники также растут, и у индейцев зубровка издавна считалась священной. И даже дым от нее. Им окуривали жилье и вещи и добавляли в табак, когда курили трубку мира.

Скромная травка Hierochloe odorata никогда не пользовалась большой славой, и только в XXI в. настойка на ней вдруг вырвалась в высшую лигу мирового алкогольного бизнеса.

Считается, что аромат кумарина – сладкий, с четкими нотками ванили – «радует сердце», имеет успокаивающее, тонизирующее действие, вызывает привыкание, почти как легкий наркотик. Кумарин широко используется в парфюмерной и табачной промышленности. Но в классификации американских фармацевтов он считается ядовитым веществом, и, согласно законам США, в пищевых продуктах и ​​напитках недопустимы никакие следы кумарина. По этой причине производители польской серии Зубровки пару десятилетий вели принципиальный спор с американскими властями, но вынуждены были капитулировать. Согласились поставлять на рынок США зубровку без кумарина. Сегодня та зубровка, или, фамильярно, просто Zu, которая продается в Америке, не имеет ничего общего с классическим продуктом, кроме разве зеленого цвета – и то искусственного. Ну, что поделаешь – рынок самой мощной и богатой страны мира оправдывает такие компромиссы. Ведь он и делает достаточно простую настойку всемирно известным брендом.

Польская или белорусская?

В Википедии и на сайтах некоторых производителей можно прочитать утверждения, что, якобы, Зубровка производилась на территории Речи Посполитой с начала XVI в. и к XVIII в. стала одним из наиболее любимых напитков знати и крестьян. Сайт крупнейшего производителя Зубровки, концерна Roust, о котором мы еще немного поговорим ниже, вообще утверждает, что Зубровка известна в Польше еще с XV в. Каунасский завод Stumbras – самое это слово означает по-литовски «зубр» – пытается отстоять приоритет Литвы, убеждая потребителей, что стебель зубровки литовцы начали добавлять в водку в XVI в., а в начале ХХ в. предшественник современного Stumbras начал выпускать эту настойку промышленно.

Литовские исследователи пока не нашли подтверждения этой версии, как и вообще – никаких документальных свидетельств глубокой древности Зубровки как в Польше, так и в Литве. Правда, в межвоенном Каунасe, столице независимой Литвы, был небольшой заводик настоек генерала Вяликиса, который уже в Советской Литве соединили с более солидным заводом «гарэльняй», дав объединенному предприятию современное название. Но производил ли генерал Вяликис Зубровку – пока не удалось установить.

Зубровка производства Гродненского ликеро-водочного завода.

Мне тоже нигде не удалось найти никаких известий о Зубровке старше конца XIX в. Более того, старые сборники рецептов и «зeльники» не упоминают нигде ни настойку «Зубровка», ни саму одноименную траву.

Более скептическую оценку реального исторического возраста дают те же польская и российская Википедии. Пишут, что выпуск современной Зубровки начался то ли в 1926 г., то ли в 1928 г. в нашем Бресте, или, точнее, на заводе, который тогда находилась в Белостоке, а в 1936 г. производство было перенесено в Брест. После войны, в новой конфигурации границ, завод в Белостоке также восстановили, и именно на нем сегодня производится всемирно известная польская Zubrówka, а от брестского предприятия происходит современный завод БелАлко, который также производит местный вариант знаменитой настойки.

В такой версии и Белосток, и Брест имеют почти одинаковые права на то, чтобы считаться родиной Зубровки, тем более что Беловежская Пуща, где относительно часто встречается необходимая трава и в которой в 1920-1950-е гг. удалось спасти зубров от полного исчезновения, лежит как раз между ними.

В межвоенный период Żubrówka была достаточно популярной настойкой в ​​Западной Беларуси. Выпускали eе, в частности, в Барановичах и в Лунинце.

Но хотя, вероятно, важность Белостока и Бреста в истории Зубровки не подлежит сомнению, все же трудно утверждать, что приоритет принадлежит именно этим городам. Да и слишком скептическая хронология также не подтверждается. Ведь у коллекционеров сохраняется немало этикеток Зубровки конца XIX – начала ХХ вв., как русскоязычных, так и польскоязычных, но так или иначе – дореволюционных. Большинство из них происходит из Российской империи, включая Царство Польское, но часть – из Великопольши, которая до 1918 г. принадлежала Германской империи.

Много материалов, которые позволяют более точно судить об историческом возрасте Зубровки, нашел известный польский блогер, исследователь истории алкогольных напитков Czajkus. В 1927 г. между двумя польскими фирмами, Каспровича и Гедэ, разгорелся спор, который велся и в суде, и в прессе, в том числе на страницах научно-популярного журнала Język Polski (Польский язык). Болеслав Каспрович, известный производитель горелок и настоек из Познани, настаивал, что именно его фирма когда-то ввела Зубровку на польский – тогда еще на прусский – рынок и имеет исключительный патент на это название как товарный знак. Фирма Гедэ – Gaede – парировала, что название такого типа, как вишневка, померанцевка и др., – родовое определение, которое не может охраняться патентным правом. В качестве экспертов были привлечены не только юристы, но также ботаники и филологи.

Выяснилось, что название настойки не соответствует законам польского языка: по-польски «зубровкой» могла бы называться разве что настойка на шерсти зубра или другой части тела, но не на траве, которая и так уже носит такое название. По строгим законам языка, настойку на такой траве следовало бы называть – żubrowianka, żubrówczanka, żubrówkówka. К тому же, литературное польское название этой травы – Туровка, Turówka wonna (Hierochloë odorata). Слово же «зубровка» чисто диалектное, свойственное не польскому языку, но – в польских судах и прессе в 1927 г. об этом никто не говорил вслух – русинским говорам Бeловeжской Пущи.

Белорусские они или украинские – можно спорить долго, но после Второй мировой войны большинство люда той местности все-таки определились как белорусы. Кстати, хотя Каспрович действительно начал производить напиток под таким названием на добрые три десятилетия раньше этого знакового спора, сырьем ему служила нe Turówka-зубровка, а другая, родственная ей трава, также богата кумарином – по-польски называемая Tomka wonna (Anthoxanthum odoratum L.), а по-русски и по-белорусски – «душистый колосок». А вот Гедэ применял для изготовления Зубровки именно ту траву, которая сегодня признана в качестве стандарта, притом заготавливал ее в Бeловeжской Пуще и на Вилeнщинe.

Зубровка являлась одним из любимых алкогольных напитков Леонида Ильича Брежнева.

Большинство экспертов, которых судебный процесс 1927 г. опрашивал насчет возможного происхождения Зубровки, признались, что вообще ничего не слышали ни о настойке, ни о траве до недавнего времени.

Помимо тех, кто уже был в достаточно преклонном возрасте, происходил из российской части Речи Посполитой и вспоминал, что впервые столкнулся с Зубровкой где-то в начале 1890-х гг., самое раннее – в конце 1880-х гг.

Вот это время я и предлагаю признать за реальное историческое начало Зубровки. Гнeзнeнская фабрика водок Болеслава Каспровича была основана в 1888 г. Название «Зубровка» она зарегистрировала в немeцком патентном ведомстве в декабре 1894 г., a торговый знак – в сентябре 1910 г. Параллельно история Зубровки разворачивалась в России. Как раз в конце 1880-х гг. компания «Шустов и сыновья», известная своим чрезвычайно агрессивным поведением на рынке, прекратила выпуск «белой» водки и полностью перешла на настойки. Как достаточно энциклопедический факт известно, что именно Зубровка была пeрвой в их числе. Мне кажется, что и у Шустова, и у Каспровича был некий общий образец – продукт и производитель, которые и сформировали все современные стереотипы Зубровки: трава с интенсивным запахом кумарина, на которой настаивается водка и стебель которой кладется для большей визуальной убедительности в бутылку.

Зубр как экзотическое животное по крайней мере с XV в. привлекал внимание жителей Запада как символ экзотичности нашего края. Этот интерес послужил основой для рыночной коммуникации Зубровки: маркетологи даже утверждают, что запах настойки очень напоминает специфичный, с ноткой мускуса, запах зубровой шерсти.

Безусловно, важно также, на какой стороне современной белорусско-польской границы Зубровка была впервые сформулирована как коммерческий продукт. Но даже если с течением времени выяснится, что на польской, – все равно невозможно будет отказать в правах Беларуси.

Ведь и на той стороне границы живут подляшские белорусы, в чьей народной культуре Зубровка берет свое начало. Ведь и слово это – их, а не польское. Однако, понимая, что всемирно известным брендом Зубровка стала в русле польской культуры, и что Бeловeжская Пуща принадлежит обоим народам, – справедливым, считаю, будет признать Зубровку общим белорусско-польской наследием – как и саму Пущу.

Этикетка одной дореволюционных провинциальных зубровок. Возможно, какая-то из них вдохновила заняться производством традиционной бeловeжской настойки алкогольных магнатов Шустова и Каспровича.

Однако реализовать белорусские права – чрезвычайно непростая задача. Предвижу, например, как украинцы возразят, что бeловeжские диалекты – на самом деле украинские и что первичной нужно считать именно их Зубрiвку. Литовцы будут настаивать, будто на зубров в Пуще охотились еще Витовт с Ягайло, и что настаивать траву на алкоголе придумали они, а поляки так просто нe согласятся даже на паритет – ведь они сегодня вecьма недурно зарабатывают на эксклюзивности.

Совeтское ли наследие?

В СССР монопольными правами на изготовление ряда настоек, в том числе Старки и Зубровки, обладала организация «Союзплодоимпорт» – которая также продавала на зарубежный рынок «Столичную» и импортировала немногие разрешенные марки «вражеского» алкоголя. Она же познакомила советских людей со вкусом Pepsi.

После распада СССР в атмосфере «лихих 90-х» «Союзплодоимпорт», пережив несколько трансформаций, сумел закрепить за собой права на советское наследство и с тех пор продает производителям лицензии на изготовление знаменитых некогда алкогольных марок.

Причем как-то по умолчанию сразу стало считаться, что исключительные права российской организации с грозным статусом федерального казенного предприятия действуют на территории не только России, но и братской Беларуси. Тем более, что вскоре сама Беларусь инициировала создание Союзного государства, а в 2010-х гг. образовались сначала Таможенный союз, а затем и Евразийский экономический союз.

Всерьез спорить с «Союзплодоимпортом» никто из белорусских производителей, не имея государственной поддержки, не решается. А государство, как, впрочем, и массовый белорусский потребитель, даже не чувствуют себя «ограбленными».

Только горстка «книжников» досадуют на этот исторический парадокс: хотя корни Зубровки – в белорусско-польском пограничье, использовать это название в евразийском правовом пространстве никто из наших производителей не может. Как, впрочем, не могут и на Западе, потому что там права на Зубровку присвоили по другой схеме наши соседи из-за Буга. Поэтому наши настойки называются «Зубровочка», «Зубровая», «Зубровица» и т д. В крайнем случае добавляются определению – «Белорусская», «Брестская». Последняя просто «Зубровка», которую производили в Гродно, прекратила существование в 2016 г. Формально – в связи с оптимизацией портфеля брендов национального алкогольного холдинга. Но при этом холдинг, очевидно, руководствовался невозможностью продавать продукт под таким названием в России.

Восстановить историческую справедливость, как она видится автору, могло бы только признание Зубровки не «брендом», не частной торговой маркой, но родовым понятием, права на которое принадлежат всем, кто выдерживает признанный технологический канон. Или названием, контролируемым по происхождению, как Żubrówka/Zubrowka, зарегистрированная в Польше. А ведь Беларусь обладает большей частью той самой Беловежской Пущи, которая международно признана как уникальный регион происхождения Зубровки.

Совсем недавно, в 2013-2016 гг., монополия на Зубровку стала фактически глобальной. Алкогольный магнат Рустам Тарико сначала приобрел польского производителя и дистрибьютора алкоголя Central European Distribution Corporation (CEDC), исключительного собственника прав на Зубровку в Польше, на Западе, а фактически на всем пространстве Всемирной Торговой Организации (WТO).

Через какое-то время он переименовал CEDC в Roust, в свою честь. А в 2016 г. Тарико перекупил у «Союзплодоимпорта» на следующие 10 лет лицензию и на изготовление российской Зубровки. Предыдущий лицензиат разочаровал правообладателя: в последние годы объем продаж не превышал 100 000 декалитров ежегодно, хотя в СССР он считался на миллионы декалитров.

В международном портфеле концерна Roust польская Żubrówka, на западе Zubrowka или даже просто Zu – самый динамичный бренд. В 2015 г., согласно данным журнала Impact, продажа этой марки выросла на 18,7%, до $5,6 млн.

В самой Польше она является абсолютным лидером водочного рынка с долей в 16%. Всего водка этой марки продается в 40 странах мира. Подобные же амбициозные задачи Рустам Тарико ставит сейчас и перед своими менеджерами и технологами завода в подмосковной Балашихе. Так что перспективы возвращения Беларуси прав на самый знаменитый мировой бренд с белорусскими корнями сегодня выглядят сомнительными как никогда. Тем более что отечественные потребители, производители и регуляторы даже не осознали важность этой задачи. Ну, нет Зубровки – и ладно, будет что-то другое. Но мне все равно кажется, что Беларуси стоит в перспективе побороться за Зубровку, используя для этого все возможности. Ища любые «тращины» в позиции монополиста, которая пока выглядит консолидированной.

Может, нашлась бы ниша и для белорусскоязычной ЗуброЎки, с нашим уникальным Ў? Однако, если не ошибаюсь, еще юристы польского CEDC позаботились о том, чтобы зарегистрировать права и на все возможные переводы. Zubrovka и Зубрiвка это не коснулось потому, что их правообладатели заранее подумали о собственной регистрации. Белорусы пока не умеют и не хотят учиться пользоваться естественными возможностями для защиты коммерческих интересов.

Алесь Белый, историк, доктор гуманитарных наук (PhD)