Александр Искандарян: Референдум в Нагорном Карабахе – это консолидация перед угрозой

Текущая неделя насыщена событиями для Армении. 20 февраля в Нагорно-Карабахской Республике проведен конституционный референдум. 22 февраля в Москве министр иностранных дел Армении Эдвард Налбандян встретился с главой МИД РФ Сергеем Лавровым. Директор Института Кавказа, политолог Александр Искандарян в интервью корреспонденту «Евразия.Эксперт» рассказал о прошедшем референдуме, повестке двусторонней встречи глав МИД и о том, не помешает ли дружбе с Россией сотрудничество Еревана с НАТО и ЕС.

- Александр Максович, в чем суть изменений в Конституции Нагорно-Карабахской Республики, принятых на референдуме?

- В Карабахе фактически меняется система управления: она из полупрезидентской превращается в президентскую. Карабах становится более персонифицированным в управлении, президент получит больше полномочий.

- Почему референдум проведен именно сейчас?

- Причина не одна, но если говорить об основной причине, я думаю, что это апрельская эскалация и вообще увеличивающееся количество столкновений на границе между Карабахом и Азербайджаном, увеличивающееся количество насилия, увеличивающееся давление со стороны Азербайджана. Соответственно, в Карабахе появляется потребность в большей консолидации. Концентрация власти в руках президента видится более удобной системой управления, когда нужна консолидация перед лицом врага.

Получается парадоксальная вещь: усиление давления со стороны Азербайджана приводит к усилению сопротивления. Подобного рода референдум прошел с таким успехом (изменения в Конституции поддержали % проголосовавших 87,6% - прим. ЕЭ), потому что население воспринимает эту ситуацию как повод для консолидации.

- Повлияет ли это на обстановку в регионе?

- Если говорить обо всем Южном Кавказе, я не думаю, что это как-то особенно повлияет. В самом Карабахе идея голосования такого рода фактически привела к апрельской эскалации. До этого тоже были разговоры о конституции, но совершенно в другом формате, противоположном, я бы сказал. В самом Карабахе много делается для того, чтобы усиливать сферу безопасности. В результате этих угроз получается так, что безопасность воспринимается населением как нечто первоочередное, нечто главное.

Что касается Армении, тот способ, который выбрали карабахцы – это их право. Что же касается Азербайджана, там любые выборы, голосования, референдумы в Нагорном Карабахе воспринимаются достаточно враждебно просто потому, что они происходят в Нагорном Карабахе. В этот раз я не думаю, что будут какие-то изменения.

- 21-22 февраля министр иностранных дел Армении посещает Москву. Какие, на ваш взгляд, темы в повестке?

- Визит очередной, и у Армении с Россией огромное количество тем. Армения и Россия входят в состав ОДКБ, ЕАЭС, там есть экономика, безопасность.

В Армении тоже происходят изменения: не так давно прошел референдум, грядут парламентские выборы, которые теперь основные в Армении.

Конечно, обсуждается и взаимодействие Армении и России в сфере в безопасности, в частности в рамках минского процесса. Россия является одним из сопредседателей Минской группы ОБСЕ, которая занимается урегулированием карабахского конфликта. Я думаю, в том числе и это будет обсуждаться.

- Что касается сотрудничества в области безопасности, то армянская сторона сотрудничает и с НАТО. Не создаст ли это противоречий в рамках ОДКБ?

- Противоречий нет, речь идет о программе, которая называется ИПАП, индивидуальный план партнерства с НАТО. Она существует очень давно, армянские военнослужащие принимали участие в операциях, которые проводились, например, в Косово. Это обычная форма взаимодействия, которая по объемам ни в какое сравнение с ОДКБ не идет. Кроме того, Армения – член ОДКБ [со всеми вытекающими обязательствами - прим. ЕЭ].

С НАТО реализуется такая форма сотрудничества, которая никоим образом не повлияет на тот стратегический союз, который у Армении есть с Россией.

- Возможно ли подписание Арменией соглашения об ассоциации с ЕС, которое периодически обсуждается в прессе?

- Сейчас у Армении нет соглашения об ассоциации с ЕС. Соглашение об ассоциации с ЕС подписали только Молдова, Украина и Грузия. Соглашения в том виде, в каком его подписали эти страны, быть не может. Ведь основой участия в [ассоциативном] соглашении с ЕС является, в том числе, таможенное соглашение, торговое соглашение. Армения уже является членом Евразийского союза, поэтому такое соглашение [с третьей стороной] подписать не может.

Что же касается договоров с ЕС, то очередной договор готовится, переговоры идут. Через некоторое время будет какое-то соглашение будет подписано, но противоречия никакого не должно возникнуть. У Армении много форм взаимодействия с Европой, продвинувшихся довольно далеко, и в то же время с Россией. Армянской политике свойственен комплементаризм, то есть Армения не ставит знак равенства между прорусским и антизападным, прозападным и антирусским.

Армения находится в таком региональном окружении, что, например, между нами с Россией находится Грузия. У России с Грузией нет дипломатических отношений вообще.

У Армении с Грузией есть дипломатические отношения и достаточно благоприятные, что не мешает поддерживать отношения с Россией.

То же самое с Ираном. У Армении и с ним достаточно благоприятные отношения, что не мешает армянским отношениям с Соединенными Штатами Америки, несмотря на то, что есть разногласия между этими странами. Армения предпочитает связывать, а не разделять.

- Многовекторная политика?

- Никакой оригинальности в этой многовекторности нет. Россия сотрудничает с Арменией, в том числе в сфере безопасности, и сотрудничает с Азербайджаном, в том числе в сфере безопасности. Россия продает оружие обеим странам, хотя у Армении с Азербайджаном, мягко говоря, не самые благоприятные взаимоотношения. Внешняя политика так устроена.

- Как в Армении относятся к другой актуальной теме – выдаче Азербайджану Беларусью Александра Лапшина, посетившего Нагорный Карабах?

- Армения не может повлиять на эту ситуацию, нет возможности поднимать вопрос в Совете Европы, потому что Беларусь не является членом Совета Европы, а Азербайджан является. То есть теоретически это возможно, но я не думаю, что Армения будет это делать. Господин Лапшин не является гражданином Армении или Нагорно-Карабахской республики. Он является гражданином России, Израиля и Украины. Напрямую Армения не может его защищать как своего гражданина.

В Армении, конечно, относятся [к Лапшину] как к человеку, который ничего не сделал. Людей, которые пересекают границы Карабаха в Армении, я думаю, сотни тысяч. Много туристов, которые приезжают из других стран в Нагорный Карабах. Если Азербайджан будет требовать выдать всех этих людей, это будет выглядеть довольно фантасмагорично.

- Не ухудшит ли такой эпизод отношения Армении с Беларусью?

- Динамика отношений с Беларусью у всех стран ЕАЭС довольно сложная. Понятно, что дело Лапшина – это один из элементов кризиса в двусторонних отношениях. Мы наблюдаем это не в первый раз, это происходит время от времени. Понятно, что это имеет отношение не к Армении, а к России.

Беседовала Юлия Рулева