Иран с удовольствием бы закупал санкционную продукцию у Беларуси – эксперт

Американские санкции все сильнее давят на Иран, и Тегеран ищет способы нейтрализации их воздействия, налаживая и укрепляя сотрудничество со многими странами, в частности, с Беларусью. Если белорусские маркетологи проведут соответствующую работу, у Минска будут все шансы претендовать на определенную долю иранского рынка. О жизни Ирана в эпоху санкций, перспективах расположения белорусских предприятий в зоне свободной экономической торговле Мегри и текущем уровне двусторонних отношений для «Евразия. Эксперт» рассказал арабист, кандидат политических наук, декан факультета дополнительного образования Белорусского государственного университета культуры Александр Филиппов.

- Александр Анатольевич, как вы считаете, каково состояние белорусско-иранских отношений на данный момент?

- Иран является одним из ключевых партнеров Беларуси на Ближнем Востоке с точки зрения товарооборота. По итогам прошлого года он составил около $150 млн – рекордная цифра для двусторонних отношений между нашими странами. Периодически звучат заявления о необходимости достичь миллиардного товарооборота, что, конечно, нереально. Прошлогодний результат неоднозначен, так как сложилось отрицательное сальдо для Беларуси. Иран зачастую позиционировался как активный партнер в развитии автомобильной промышленности в Беларуси, были инициативы по инвестиционно-банковскому сотрудничеству, но стоит понимать, что для Ирана это больше инструменты обхода западных санкций, чем некая практическая заинтересованность в развитии двусторонних отношений.

Очень показательно, что, как только Беларусь стала больше ориентироваться на сближение с Западом, отношения с Ираном резко свернулись, что показывает, что наши отношения больше базируются на неких политических мотивах.

А те отношения, которые у нас были в 2013-2015 гг., когда имело место резкое снижение товарооборота и контактов, показывают, что некая небольшая ниша для отношений с Ираном у Беларуси все же есть.

Ждать каких-то серьезных инвестиций из Ирана тоже не стоит. Те банки, которые имели и имеют иранский капитал, прежде всего, Банк «Торговый Капитал», созданы для обслуживания конкретных интересов в условиях санкционного режима со стороны США. О проекте по совместной добыче нефти – известное месторождение Джофеир – в мировых нефтяных кругах эксперты, которые совершенно не ангажированы, всегда заявляли, что он нереален. Он не имеет какой-либо экономической целесообразности, и для того, чтобы разрабатывать и получать нефтяную концессию в стране, пострадавшей от режима санкций, нужно быть «Лукойлом», British Petroleum, Shell, чтобы полноценно работать на рынке. Это требует колоссальных финансовых вложений, решения организационных вопросов. Относительно это получается только у китайцев.

Нефтяная промышленность Ирана очень сильно пострадала, она технологически неразвита по сравнению с другими государствами.

Для Беларуси это действительно нереально, а сама логистика и то, как был организован весь процесс, показывало, что это лишь фейк. Попытки покупать иранскую нефть тоже достаточно бессмысленные, потому как Иран заинтересован в продаже своей нефти по мировой цене, а логистика сразу делает ее неконкурентоспособной на нашем рынке в сравнении с российской. По итогам 2017 г. мы закупили неизвестное количество нефти, т.к. по одним сообщениям это 600 тыс. баррелей, по другим – 2 млн. Самое забавное, что обе цифры фигурируют на одном сайте, лишь только с одним отличием: первая цифра находится на англоязычной версии сайта, вторая – на персидскоязычной. Для иранской информационной культуры преувеличение – это норма, которую стоит учитывать при работе с ними.

Возвращаясь к цифрам, 600 тыс. баррелей куплены польской «дочкой» белорусской компании. Существует большая вероятность, что эта нефть даже никогда не была на территории Беларуси, а была продана уже в Польше. И эта ситуация в очередной раз показывает, что альтернативы российской нефти для Беларуси сейчас нет.

Ведь сегодня нефть можно купить почти где угодно, в Саудовской Аравии, Ираке, в Нигерии, вопрос лишь в финансовой целесообразности таких закупок.

- Периодически в средствах массовой информации появляются новости о возможности бартерной оплаты продукции Ираном, подразумевая, что оплата будет производиться нефтью. Насколько этот сценарий реален?

- Понятно, что Беларусь заинтересована в таком способе оплаты. Вопрос заключается в том, насколько заинтересована в этом иранская сторона. Бартер, определенно, интересен Беларуси, особенно учитывая то, что у нас есть проблемы со сбытом определенной продукции, это смогло бы нивелировать логистические расходы. Но здесь многое зависит от решения нефтяного вопроса с Россией, а он пока находится в процессе.

Если наши нефтеперерабатывающие заводы будут полностью загружены нефтью из России, то смысла везти еще и иранскую нефть нет никакого.

Насколько Иран будет в печальном положении, чтобы продавать нефть за бартер – еще один хороший вопрос, ведь это их основное богатство, национальное достояние, которое они хотели бы продавать за твердую валюту. Единственный возможный вариант, на мой взгляд – это все те же санкционные продукты, которые не купишь на других рынках. Готовы ли мы сейчас ввязываться ради иранской нефти в поставки «санкционки»? В условиях, когда мы пытаемся нормализовать отношения с США, это делать, как минимум, глупо.

Заявлять можно много чего, но практическая значимость этого действия весьма сомнительна.

- На Ваш взгляд, как дальше будут развиваться отношения Беларуси и Ирана?

- Сейчас иранцы пытаются максимально гарантировать, что в случае запуска США самого жесткого санкционного сценария (а все идет к тому, что он уже готов к введению), они смогут обеспечить себе максимальное количество инструментов и возможностей нейтрализации данных санкций. Основное направление для Ирана сейчас это, безусловно, Китай, ЕС, Россия. В этом отношении мы рассматривается ими в контексте того, как они могут взаимодействовать с нами в рамках сотрудничества с Россией, насколько Беларусь будет готова участвовать в «открытых» поставках санкционной продукции, технологий, обеспечения деятельности финансовых учреждений Ирана.

Сейчас у Ирана возник новый интерес к Беларуси, который во многом был снижен во время сближения Беларуси с Западом, и сами иранцы были уверены в конечном успехе переговоров по ядерной сделке. В те времена картина отношений выглядела так – небольшая ниша, в которой у нас развивалось сотрудничество в сфере поставки сельскохозяйственной продукции, легкой промышленности и т.д. Но в целом уровень отношений тогда резко снизился. На данный момент ситуация немного другая: Беларусь вроде как сохраняет свою риторику по сближению с Западом, и одной из важных целей является нормализация отношений с США, и ставить свою позицию во имя положения Ирана, как бы они ни пытались сейчас завоевать нас, сейчас это, скорее всего, еще дискуссионный вопрос.

Есть позиция России, которая, конечно, хотела бы наращивать сотрудничество с Ираном, чтобы те страны, которые позиционируют себя как союзники, участвовали в этом процессе. В этой ситуации наша страна находится на перепутье, и мне кажется, нам стоит найти тонкий баланс, чтобы, оставаясь в рамках дружеских отношений с Ираном, в рамках евразийской интеграции, не пересечь границу, которая уже будет ставить вопросы о некой однобокости белорусской внешней политики.

- В конце сентября в Минск приезжала парламентская делегация из Армении. В ходе встречи сформировалось предложение создать совместные производства с Беларусью и расположить их в зоне Мегри, в том числе для выхода на иранский рынок. Скажите, будет ли это выгодно Беларуси и будут ли белорусские трактора и лифты реально востребованы в Иране?

- Здесь стоит уточнить формат совместных предприятий, их функционирование. Скорее всего, если финансы пойдут из нашей страны, белорусские компании смогут воспользоваться преимуществами зоны свободной торговли, а затем поставлять свою продукцию, конкурентоспособную по ценам, в Иран. Насколько это будет выгодно – зависит от того, как сработают маркетинговые службы.

Потенциально претендовать на определенную долю рынка мы можем, особенно учитывая тот факт, что Иран не избалован импортом. Поэтому вполне возможно, что белорусская продукция найдет своего покупателя в Иране.

Однако стоит понимать, что это требует больших финансовых и организационных вложений на первом этапе, потому как Иран – это не та страна, куда можно просто прийти и в открытую начать торговать. Это восточная страна, с определенной культурой отношений в торговле, механизмами и практикой решения вопросов. Там невозможно попасть на госзакупки только из-за факта, что это продукция белорусская, выпускаемая в свободной зоне Мегри в Армении.

Если бы речь шла о санкционной продукции, то они бы с удовольствием ее закупили, к примеру, самолеты. А заинтересуются ли они нашими лифтами и тракторами – вопрос к нашим маркетологам. Необходимо найти покупателя на свой товар, а не просто выпускать продукцию, надеясь, что она будет продаваться сама. Также посол Беларуси в Армении, Игорь Назарук, заявлял об интересе, который зона представляет для белорусских компаний, но одно дело декларации, а совсем другое – работа. Будет ли в этом проекте резон – покажет только время.

Беседовала Ксения Волнистая