Китай проникает в ЕС. Брюссель опасается сопряжения стратегических инициатив Пекина и Москвы

Продвигая свою инициативу «Один пояс – один путь» вглубь евразийского континента, Китай неизбежно взаимодействует со все большим количеством стран, в том числе и с членами Евросоюза. Стратегия Китая при этом подразумевает договоренность не с ЕС в целом, а двусторонние соглашения с отдельными его членами. Это вызывает беспокойство Брюсселя, опасающегося постепенного усиления влияния Пекина за счет притока китайских инвестиций. Однако сам Евросоюз этому ничего не может противопоставить, поскольку выделять дополнительные средства отдельным странам-членам он не готов.

Китайская стратегия Пояса и Пути предполагает вовлечение множества участников и заключение многочисленных соглашений. А для их реализации Китай нуждается в стабильных международных отношениях. Россия и ЕАЭС являются стабилизирующими факторами в Евразии, что создает основания для сопряжения интеграционных программ в рамках «Большой Евразии». Однако, как Россия, которая в свое время предлагала странам ЕС взаимодействие и создание «Большой Европы», так и Китай сейчас выступает с предложениями включения стран ЕС в проект Пояса и Пути для формирования «новой большой Евразии». Это, без сомнения, грандиозная задача, и на пути ее достижения Китай будет инициировать различные форматы сотрудничества. Здесь Китай будет учитывать и российский опыт переговоров со странами ЕС и Брюсселем.

Если Россия в свое время сконцентрировалась на взаимодействии с Брюсселем, то Китай делает ставку на двусторонние и многосторонние договоренности, предлагая разные переговорные рамки для государств разных регионов.

По этой причине китайскую стратегию можно сравнить с процессом «освоения» территорий, что предполагает поэтапное продвижение к центру из разных точек периферии. Предложенный Китаем формат «16+1» для сотрудничества с некоторыми странами это подтверждает.

Данный формат основан на двусторонних соглашениях Китая с 16 странами – с одиннадцатью странами-членами ЕС, а также с пятью балканскими государствами (Албания, Болгария, Босния и Герцеговина, Венгрия, Латвия, Литва, Македония, Польша, Румыния, Сербия, Словакия, Словения, Хорватия, Черногория, Чехия, Эстония). И очевидно, что сотрудничающие с Китаем страны заинтересованы в этом взаимодействии, надеясь на масштабные инвестиции в инфраструктуру и создание новых рабочих мест.

Но именно Китай полностью контролирует данный формат посредством деятельности собственного МИДа (секретариат саммитов фактически размещается в МИД КНР - прим. ЕЭ), на позицию и политику которого не влияют европейские партнеры Китая.

Хотя, например, высшее руководство таких стран, как Чехия или Сербия, называет партнерство с Китаем необходимым для сохранения независимого внешнеполитического курса. А венгерский премьер заявил, что возможности ЕС сейчас недостаточны, а страны региона нуждаются в долгосрочных инвестиционных проектах.

И Китай доказал, что является надежным партнером. Например, он инвестировал средства в строительство железнодорожной ветки Белград-Будапешт. Отметим сразу, что ЕС начал расследование возможного нарушения правил ЕС со стороны Венгрии при данном строительстве. Также Китай на прошлогоднем саммите пообещал предоставить партнерам по формату «16+1» €1 млрд. Кроме того, за пять лет между сотрудничающими странами товарооборот вырос на 30%, а прямые инвестиции Китая удвоились.

Брюссель всерьез опасается такой тихой экспансии Китая, полагая, что он политизирует экономику и разобщает страны, деля их на блоки через предлагаемые соглашения, а затем используя их как «ворота» в ЕС.

Кстати, китайское взаимодействие со странами ЕС в Брюсселе сравнивают с сотрудничеством государств ЕС с Россией.

У ЕС есть своя стратегия проникновения в Азию, и он стремится контролировать все процессы взаимодействия европейских и азиатских государств через формат «Встреча Азии и Европы». Первый саммит в рамках этой платформы состоялся 1 марта 1996 г. в Бангкоке. За 22 года данный формат привлек 53 партнеров, представляющих совокупно 60% глобального ВВП, 60% населения планеты и 60% глобальной торговли. В связи с этим ЕС назвал его самой результативной площадкой для диалога в трех измерениях: политическом, экономическом и культурном. В октябре 2018 г. состоится самый крупный саммит в рамках этого формата под титулом «Глобальные партнеры для глобальных перемен».

Тем не менее ЕС признает, что является для Китая крупнейшим торговым партнером, при том, что Китай – это второй торговый партнер ЕС после США (в среднем взаимная торговля оценивается в €1 млрд в день).

В 2013 г. стороны подписали Инвестиционное соглашение, чтобы позволить инвесторам с обеих сторон взаимодействовать. По этой причине Брюссель крайне неободрительно относится к проявляемой странами ЕС инициативе «сепаратного» сотрудничества с Китаем.

Помимо этого, ЕС имеет длинный список претензий к Китаю, на первом месте в котором – непрозрачность сделок и дискриминация иностранных компаний.

В 2016 г. ЕС принял новую стратегию в отношении Китая, рассчитанную на пять лет. Она включает задачу выработать новое инвестиционное соглашение с Китаем. В настоящее время переговоры ЕС с Китаем осуществляются в следующих форматах: ежегодный саммит ЕС-Китай на высшем уровне, который координирует все взаимодействия; экономический и торговый диалог ЕС и Китая на министерском уровне; совместный торговый комитет и др.

Таким образом, во-первых, ЕС настойчиво предлагает странам Азии и своим членам использовать те форматы, которые он начал развивать некоторое время назад с целью проникновения в Азию. При этом Китай здесь является очевидным соперником для ЕС.

Во-вторых, ЕС опасается влияния Китая на позиции высшего руководства стран-членов, сравнивая в этом контексте его влияние с влиянием России. В-третьих, ЕС обращает внимание на глобальную инициативу Китая как на стремление подорвать главенство так называемого западного мира в международной торговле. 

В-четвертых, постоянное сравнение чиновниками из Брюсселя китайских инициатив и российской политики вызывает ощущение того, что ЕС всерьез опасается реального сопряжения стратегических инициатив Китая и России, поэтому проникновение Китая в ЕС рассматривается и как возможность для укрепления влияния России в регионе.

Но при этом ЕС оказался практически бессилен противодействовать проникновению Китая, который планомерно закрепляется в Центральной и Восточной Европе, а также на Балканах, что создает плацдарм для дальнейшего продвижения в Европу в целом и в ЕС в частности, чему как раз и способствует формат «16+1».

Наталья Еремина, д.полит.н., доцент кафедры европейских исследований СПбГУ